Страница 10 из 11
– Зато теперь дороги без ям, – заметил мужчина у двери, – на их отображения теперь денег не выделяют.
До обеда Саныч ходил сам не свой, а потом взял отгул и поехал домой. Не заходя к себе, поднялся на этаж выше и позвонил в семьдесят вторую квартиру. Дверь открыла Людка.
– Сашка, ты, что ли? – женщина смотрела на него с удивлением.
– Выходи за меня!
– Что? Я…
Утром он принёс ей кофе в постель.
– Скажи честно, ты меня замуж позвал, потому что мне лицо поменяли?
Саныч смутился.
– Нет. Из-за того, что мне улучшили. Я думал, теперь-то понравлюсь тебе.
– Глупый! – Людка потрепала его по макушке. – Ты мне и со своей нравился!
На этом моменте Саныч окончательно проснулся, по-настоящему. Бросился к окну. Всё было, как всегда: дома, улицы, выбоины на дороге, автобус, забрызганный грязью.
– Приснится же!
Саныч потряс головой, оделся и пошёл в семьдесят вторую квартиру. Пока в правительстве и правда чего-нибудь такого не придумали.
Вахта
В дверь, тяжело пыхтя, ввалился медведь. Встряхнулся, сбрасывая с загривка снег, и потопал в комнату. Тихо подкрался к человеку у окна и встал во весь рост. Обнял могучими лапами мужчину и прорычал:
– Ну что ты грустишь, Петрович? Я вон урановых полешек в реактор подкинул, сейчас баньку затопим. Икры тебе принёс, квасу свежего.
Мужчина печально замотал головой.
– Как же я теперь, без балалайки?
– Ну прости, а? Случайно на неё сел. Новую закажем, будет лучше, чем прежде.
– Водки хочу, – Петрович вздохнул, – холодненькой.
– Ты это брось, – медведь нахмурился. – Ты космонавт первого ранга, тебе нельзя. А у меня запас ограниченный, только для протирки оптических осей.
Петрович вздохнул ещё тяжелее.
– Ну давай караоке споём, – медведь похлопал лапой мужчину по плечу. – Про коня, про чёрного ворона.
– Ладно, попробуем.
Они сходили в баню, и медведь как следует отхлестал Петровича веником. Потом, разомлевшие, они долго сидели и пили квас. Медведь незаметно плеснул в кружку товарища грамм двадцать спирта – для поднятия настроения и снятия стресса. А потом хором пели про коня и поле. Два простых русских космонавта, смотрителя гипермаяка на далёкой планете у Беты Малой Медведицы. До конца их вахты оставалось ещё полгода.
Художник
Девушка с бусами: Ой, смотри, нас рисуют!
Юноша: А? Где?
Вторая девушка: Симпатичный.
Юноша: Кто? Я?
Вторая девушка: Художник.
Юноша: Где?
Котик: Мяу!
Девушка с бусами: Здорово! Меня ещё никто не рисовал.
Вторая девушка: Может, он со мной познакомиться хочет?
Юноша: Кто?
Девушка с бусами: А если я салфетку на голову положу, прикольно будет?
Котик: Мяу!
Девушка с бусами: Интересно, он потом выложит рисунок где-нибудь?
Вторая девушка: Инстраграм ещё не изобрели.
Девушка с бусами: Эх, жаль!
Вторая девушка: Интересно, он женатый?
Юноша: Кто? Я?
Котик: Да мяу! Дайте уже котлетку!
Девушка с бусами: А если он знаменитый? Представляете, он меня прославит!
Вторая девушка: Какой он миленький всё-таки!
Юноша: Кто?
Вторая девушка: Да ты, ты, успокойся уже.
Котик: Слышь, художник, вали отсюда. А то я точно голодным останусь.
Костюмированная вечеринка
– Лена, ты уверена? Я в этом наряде себя неуютно чувствую.
– Спокойно, это обычная костюмированная вечеринка.
– А мы не слишком эпатажно оделись? Эти шляпы, кружева, декольте…
– Нормально. Настя, перестань дергаться. Не первый раз на такие сходки хожу.
– Всё равно, я так откровенно никогда не одевалась.
– Улыбайся, мы заходим.
– Лена!
– А?
– Почему здесь все в коже? Зачем им цепи? Лена!
– Настя, спокойно.
– Лена, они на нас так смотрят! Зачем этому дядечке хлыст?
– Настя, держи себя в руках. Юбку тоже в руки возьми.
– Зачем?
– Как зачем? Бежать будет удобнее.
– Лена!
– За мной! Я кожаные штаны носила, в них не сильно побегаешь.
– Лена-а-а-а-а!
Причёска
– Сейчас я вас расчешу, барыня. Какую вы сегодня хотите причёску?
– Дреды.
– Что?
– Я говорю, дреды мне заплети, чучело.
– Да как можно, барыня! Страшная же причёска! Может, лучше косу или «Вавилон» на голове навертеть?
– А я сказала, дреды! Надоели вы мне все. Этого нельзя, так себя не ведут, диету держи, реверансы дурацкие делай, замуж выйди. Тьфу! Уйду от вас в растафарианцы. Буду курить, играть регги, пить ром и радоваться.
– Барыня, да как же… Это ведь… А можно с вами? Я тоже хочу!
– Тебе нельзя, ты здесь на жаловании.
– Ах так? Сама себе дреды плети! Ишь нашла себе прислугу.
– Эй, ты куда?!
– В клуб почитания Ктулху. Дреды ей! Ишь цаца.
– Ты что делаешь?! Зачем ты пентаграмму моей помадой рисуешь?
– Пх’нглуи мглв’нафх Ктулху Р’льех вгах’нагл фхтагн!
– А-а-а! Не надо!
– Ещё раз спрашиваю: какую вы сегодня хотите причёску?
– Косичку. Простую косичку с ленточкой.
– Так бы сразу и сказали. Дреды, барыня, ещё не скоро в моду войдут.
Рыбалка
– А-а-а!
– Совершенно незачем так орать.
– Кто ты? Что ты делаешь в моей ванной?
Русалка лениво плеснула водой и подмигнула Ивану.
– Столько вопросов сразу. Купаюсь я. Ничего необычного.
– Ты русалка!
– И что? Думаешь, нам не надо мыться? Кстати, передай мне шампунь.
– А ну вылазь!
– Ой, вот только не надо. У тебя что, никогда девушки в ванной не купались?
– Я тебя не знаю!
– Настя.
– А?
– Теперь ты знаешь, я Настя. Видишь, как всё упростилось? Теперь у тебя в ванне знакомая девушка.
– Ты не девушка, ты русалка!
– Вот ещё. Я, между прочим, не замужем.
– У тебя хвост!
– Зато ноги брить не надо.
– А…
– Принеси мне полотенце, я уже закончила.
Когда Иван вернулся с полотенцем, в ванне никого не было. Только на бортике ванной прилипла оранжевая чешуйка.
– Блин…
Парень разочарованно вздохнул.
Вечером следующего дня Иван пораньше пришёл с работы. Наполнил ванну, расставил по бортикам свечи, бросил на воду немного розовых лепестков. И сел ждать: а вдруг она снова приплывёт искупаться?
Дон
– Дон Карло, прошу вас, – толстяк хлюпнул носом и промокнул чёрной бородой слёзы на глазах, – они отняли мой театр. Чёртов профсоюз! Всё, что я создал. Забрали, а меня выставили на улицу.
Мужчина в кресле напротив жестом остановил причитающего посетителя.
– Я знаю тебя много лет, Карабас. Но ты никогда не обращался ко мне за советом или помощью. Я не могу вспомнить, когда ты в последний раз приносил мне билеты на свой спектакль. Будем сейчас откровенны: ты никогда не искал моей дружбы, и ты боялся быть у меня в долгу.
– Я не хотел нажить неприятностей.
– Я понимаю. У тебя хорошо шёл бизнес, тебя защищала тарабарская полиция, и тебе не нужны были такие друзья, как я. А теперь ты приходишь и говоришь: «Дон Карло, мне нужна справедливость». Но ты не просишь с уважением, не предлагаешь дружбу, даже не думаешь обратиться ко мне «крёстный».
– Крёстный, прошу вас, будьте моим другом.
Карабас бросился к дону Карло и поцеловал его руку.
– Хорошо, я помогу тебе. Но однажды, хоть этот день может никогда не наступить, я попрошу оказать мне услугу, а до тех пор прими это как подарок в день свадьбы моей дочери.
Проситель вышел из комнаты, а «шарманщик» Карло поднял руку.
– Буратино, сынок.
Из темноты выступил силуэт консильери всесильного дона. Прозванного в молодости Деревянным мальчиком за бесчувственность к боли – и своей, и чужой.
– Нажми на этот профсоюз, пусть вернут Карабасу театр. Заодно поставь там нашего человека.