Пси

– Давай о тебе подумаем. Что делать собираешься?

– Не знаю. Хотел пока не высовываться, осмотреться.

– Правильно. Ты всегда умный был. Сиди тихо, ни во что не влазь. Обязательно устройся на работу, хоть грузчиком – чтобы тебе социализацию зачли. Никаких, даже случайных, контактов со своими. Понял? На километр обходи.

– Ага.

– Вот, на первое время. – Старик сунул ему в руки толстый конверт. – Считай, подъемные.

– Спасибо.

– Не за что. Я твоему отцу больше должен.

Дядя похлопал его по плечу и встал, тяжело опираясь о колени.

– Меня ждут, к тебе на обед только вырвался. Вот номер, – протянул он Андрею визитку, но в руки не дал, – запомнил? Это мой запасной. Будет тяжело – звони.

Андрей тоже поднялся с лавочки. Старик порывисто обнял племянника, крепко пожал руку и, не оборачиваясь, пошел к выходу из сквера.

Смотря вслед удаляющейся фигуре, Андрей чувствовал, как пси-масса отпускает кнопку тревоги. К зрению возвращался цвет, на языке появилось коньячное послевкусие. Оставалось только пожать плечами, сунуть конверт за пазуху и пойти в другую сторону.

Старика на выходе из сквера ждала машина. Водитель предусмотрительно распахнул дверь перед начальником.

– Куда, Павел Степанович?

– Обратно, Максим.

Развалившись на заднем сиденье, старик унял дрожь в пальцах и вытащил телефон.

– Алло! Петр Арсенич, не побеспокоил? Как ты, будешь на юбилее? Ждем, очень ждем. Как обычно, да.

Он выслушал собеседника, качая головой и хмыкая.

– Распоряжусь, не волнуйся. Да, вот еще. Хотел тебя попросить: дай своим команду, пусть приглядят за моим племяшом. Да, тем самым. Поставь на него комиссара пожестче. Если дернется – обратно его, на зону. Хорошо? Ну вот и ладушки. Тогда ждем, до встречи.

Старик отключил телефон и полез в карман пиджака за таблетками. Страх и отвращение преследовали его с первого дня, как он узнал о психотах. Особенно нервировало, что одним из них оказался племянник. И было очень жаль, что этот выродок слишком похож на покойного брата, а сроки в ЛИМБе недостаточно длинные.

Домой Андрей возвращался в приподнятом настроении. Да, осадок от встречи остался. Он ждал вовсе не короткого разговора на лавочке. Но карман грел пухлый конверт, и Андрей уже прикидывал, на что его потратит. Как же хорошо, когда не надо думать, где взять самое необходимое!

Погруженный в приятные мысли, Андрей зашел во двор своего дома. Оказалось, судьба любит сшибать влет тех, кто слишком радуется. На лавочке у крыльца сидел полицейский. Страж порядка напоминал колобка – пухлый, с широким лоснящимся лицом и животом через ремень. Фуражку он снял и положил рядом с собой, блестя на солнце гладкой лысиной. В одной руке полицейский держал бумажный кулек, а другой брал оттуда семечки и, как автомат, кидал в рот. Под ногами уже скопилась целая горка черной шелухи. Добродушный толстяк заметил Андрея и впился взглядом, как ржавыми пыточными крюками.

– А вот и хозяин!

Толстяк даже не подумал встать. По-хозяйски махнул рукой, подзывая ближе.

– Жду, жду, а тебя все нет. Гуляешь? Хорошее дело, полезно.

– Чем обязан?

– Добрый денек, м-м-м-м, – полицейский задумался, вытащил телефон и сверился с записями, – Андрей Викторович. Это ведь ты? Извини, я по-соседски зашел. Вижу, обживаешься, решил заглянуть, представиться, так сказать. Тралов я, участковый.

Колобок вытащил бордовые корочки, помахал ими в воздухе и спрятал обратно.

– Очень приятно, – Андрей изобразил приторную улыбку.

– Мусор, смотрю, у тебя, – ткнул толстяк пальцем в кучу из пакетов с хламом, оставшимся от уборки, – на помойку около школы относи. Не рядом, зато бесплатно. А к соседям не кидай, не любит народ, когда в их баки чужие бросают. Ты себе тоже закажи, для удобства.

Андрей нервно кивнул. При чем тут мусор? Или соседи успели нажаловаться?

– Вижу, ты человек опытный, так сказать, битый жизнью. – Тралов неприятно рассмеялся. – Надеюсь, проблем с тобой не будет. Прошлые жильцы плохо тут прижились. Шумели, водили непонятно кого. Соседи постоянно жаловались. А с тобой все тихо будет. Да?

Полицейский раздражал своей болтовней и едким взглядом. Не колобок, как показалось вначале, а надутая бородавчатая жаба.

– Я понимаю, только откинулся, душа праздника хочет и все такое. Понимаю. Но чтобы без бузы. Усек?

На секунду Андрею показалось, что вокруг снова ЛИМБ. Сердце трепыхнулось испуганной птицей.

– Давай, покажи документы, и пойду я. Тебя отмечу и сразу дальше. Вас много, а я один.

Андрей достал справку и протянул незваному гостю.

– Ага, все правильно. Чистый Комитет о тебе сразу предупредил. Всех вас под колпаком держат. И правильно, погуляли уже. А я за тобой прослежу, чтобы не шалил. А то не дай бог, конечно, не явишься на очередной укол, а мне беспокойство, нервы. Почему не проследил. Так что учти – если что выкинешь, сразу в Комитет докладную. Понял?

Глаза-крюки впились глубже.

– Да.

– Вот и молодец.

Не торопясь, Тралов прошелся взглядом по справке. Сфотографировал телефоном.

– Держи свою бумажку, Андрей Викторович. Насчет уколов своих не забывай. Если что, я напомню, записал твой график.

Участковый встал. На голову ниже Андрея, полицейский смотрел на него сверху вниз.

– Будут проблемы – заходи. Я через три дома от тебя живу. Разберемся. Я всем помогаю, должность такая. Ну, давай.

Тралов выкатился со двора, оставив после себя горку шелухи, кислый запах и совершенно испорченное настроение.

В сарае Андрей нашел ржавый совок и лысый веник. С чувством гадливости смел шелуху от семечек и выбросил в мусорное ведро. Протер скамейку, где сидел участковый. Пошел в дом и на всякий случай спрятал на мансарде под половицей конверт с деньгами. Сварил кофе, включил телевизор и долго пялился в экран пустым взглядом, пока не поймал себя на том, что мысленно придумывает остроумные ответы дураку-участковому.

– Нафиг!

Он шлепнул по столу рукой и через силу улыбнулся.

– Вот еще из-за всякой ерунды расстраиваться. Дел по горло, а я дурью маюсь.

Андрей запер дом и пошел к автобусной остановке.

Серое уродливое здание с вывеской «Автосервис» все также портило городской пейзаж на пересечении Ленина и Крупской. Этот географический анекдот не рассмешил Андрея. Сейчас ему надо было настроиться, проявить твердость и получить свое.

– Доброго, – кивнул Андрей мастеру в грязном синем комбинезоне. – Саша Вершинин тут?

– Саныч? Ага, в кабинете, наверху.

Металлическую лестницу на второй этаж не красили последнюю тысячу лет. Андрей только раз взялся за перила и потом долго отряхивал красную ржавчину с ладони.

– Тук-тук! – Андрей заглянул в приоткрытую дверь с табличкой «Директор». – Можно?

– Да, входите. – Голос был знакомый, тонкий, с чуть визгливыми нотками.

– Привет!

В захламленном кабинете на продавленном диване валялся директор собственной персоной. Александр Вершинин, он же «Хорек», бывший однокурсник Андрея.

– Что надо?

Сашка даже не соизволил встать.

– Привет, говорю. Не узнал?

– А… Ты что ли, Андрюха? Выпустили? Ну, здоров. Какими судьбами?

Андрей убрал со стула папку с бумагами и сел на него верхом.

– Шел мимо, решил зайти к старому другу, глянуть, как живет.

– А-а-а…

Хозяин кабинета поднялся, сел и уставился на гостя.

– Посмотрел? Ну и иди дальше.

– Кажется, тут была моя доля. А, Саш?

– Твоя? Была да сплыла. «Алексмонтаж» год назад ликвидирован за долги.

– Да ты что. Какая жалость. Только ты, Саш, директором остался, несмотря на смену вывески. И оборудование, как я видел, то, что на мой вклад брали. А доли моей нет. Как удивительно.

Сашка вскочил.

– Нет тут ничего твоего! Понял? Нет!

Лицо директора налилось кровью от крика.

– Вали на хрен, уродец!