Дефект справедливости

После всех этих перепетий она меня возненавидела. Потом я узнал, что она беременна от Маленкова, что он бросил ее, что она аборт сделала… Знаете, от нее в то время одна тень осталась. Я пытался поддержать ее как-то, надеялся хоть издали снова войти в ее жизнь, но она решительно оттолкнула меня. Она обвинила меня во всем, что с ней случилось. Продолжала на работу ходить с каким-то вызовом, сладко так улыбалась мне, здоровалась всегда, но я в глазах читал – ненавидела самым лютым образом.

Захарченко вышел из-за стола, приоткрыл окно и закурил. Он молчал несколько минут, а Никита тем временем пытался перевести повествование мужчины на казенный язык протокола.

– Мне многие тогда говорили, что этой женщине не нужны были ни я, ни Маленков, ей нужны были деньги и возможность показать окружающим, как она смогла подняться из продавщиц в бизнес-леди, – Валерий стоял спиной к Глушкову и разговаривал больше с собой. – Я никогда этому не поверю. Она настолько искренна в любви, настолько… страстна, такая женщина была бы мне прекрасным помощником, настоящей опорой… Я рад, что у нее появился этот Андрей, или как его там… С ним она ожила как-то. Видела, что мне больно от их отношений и прямо-таки демонстрировала их. Да ладно, пусть будет счастлива.

– Не будет, увы, – пробормотал Глушков.

– Вы что-то сказали? – встрепенулся Захарченко.

– Я спросил, что с вашим компаньоном, с Маленковым?

– Да ничего. Он продал мне свою долю бизнеса и уехал с семьей за границу. Вроде как где-то в Германии живет, – Валерий подписал составленный Глушковым протокол и снова отвернулся к окну. Никита попрощался с ним, словно со стеной и тихонько вышел, прикрыв за собой дверь.

«Ничего ты не знаешь, как же! Да я больше, чем уверен, что именно ты и подставил ее во всей этой афере с запчастями, отомстить хотел, не мужик, а человек – контрацептив, тьфу, противно даже! Думал, она к тебе приползет, вся униженная и будешь ты ею на халяву пользоваться, теперь уже без дальнейших обязательств. Совладелец уехал, ты теперь король, бояться некого, разделяй и властвуй, а она послала тебя подальше с твоими деньгами и шаловливым членом, так тебе и надо, урод!» – чуть ли не до самого управления чертыхался молодой полицейский.

Уже у себя в кабинете, составляя отчет для Шуваловой, Никита поймал себя на мысли, что его заинтересовала Марина. Заинтересовала, как женщина. «Только приступа некрофилии мне и не хватает для полного благополучия», – усмехался он про себя, но все равно пытался понять, чем же таким обладала эта женщина, что смогла очаровать такое количество таких разных мужчин. Да, ей не всех удалось удержать около себя – кто-то бросал ее, кого-то отталкивала она, но никто из них не скрывал, что искренне и глубоко любил эту женщину, ценил каждый миг, проведенный в ее объятиях.

Глушков еще раз взглянул на фотоснимок Марины. Мила, хоть и далеко не красавица в полном смысле этого слова. Не в его вкусе, ему импонировали другие женщины, но на такую, как Марина, несомненно, многие заглядывались: выразительные глаза, пикантный, вздернутый вверх носик, темно-каштановые волосы, заплетенные в косу, минимум украшений… Тонкие руки…

Резкий телефонный звонок вывел Никиту из задумчивости.

– Приезжай вечером, ребятишки будут ночевать у мамы, я приготовлю что-нибудь вкусненькое и буду ждать тебя, – этот хрипловатый голос он узнал бы из тысячи.

– Я уже лечу, Наташенька! – в ответ легкий смешок и короткие гудки.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ. ШУБАНОВО, НАШИ ДНИ

Саша Терехин сидел на крыльце дома своей бывшей тещи. Не любил он похороны, тяжело это все, особенно тяжело, когда приходится придавать земле близкого, пусть даже и в прошлом, человека. Бывший тесть, пожалуй, один из всей многочисленной родни, сумел сохранить ясную голову и предложил ему, Александру, переночевать у них. Людмила и все остальные остались в доме Марины и Андрея, с Сашей согласилась пойти только Катюшка. А он так хотел поговорить еще и с Иринкой, попытаться снова найти с ней общий язык, так же, как и раньше, прижать ее к себе, погладить по волосам и шептать ей на ушко: «Ничего не бойся, я с тобой, моя принцесса». Он вздохнул. Дочка выросла, и не без подачи Марины, земля ей пухом, стала относиться к отцу с каким-то пренебрежением. За что? Этого он не мог понять. Он безумно любил своих девчонок, малышками баловал их, а когда стали постарше старался проводить с ними как можно больше времени. Марине было некогда заниматься домом, ее полностью поглотила карьера. Он готовил завтраки и ужины, забирал девчонок после работы из детского сада, а выходные баловал чем-нибудь вкусненьким. Куда ушло все это?

Возле забора промелькнула чья-то тень.

– Кто здесь? – Саша встал и пошел по тропинке к калитке. Тень остановилась.

– Здравствуйте, дядя Саша. Я вас искал, мне бы поговорить с вами, насчет Иринки, – голос был молодой и явно взволнованный.

Терехин подошел поближе. Пред ним стоял молодой, лет двадцати, высокий парень.

– Что ж, давай поговорим. Только для начала, может, познакомимся?

– Меня Сергей зовут, Сергей Устинов, – парень немного смущался, но видно было, что настроен он решительно и к разговору готовился. – Понимаете, я давно… мне давно нравится ваша Ирина. Я еще пацаном совсем был, она тогда на каникулы сюда приезжала, тоже мелкая, и я все на нее заглядывался, а теперь… Она такая стала, настоящая королева, никто другой из местных девчонок ей и в подметки не годится.

– Извини, что перебиваю, – Саша чувствовал, что вот-вот рассмеется, а ему не хотелось обижать парня, который с такой искренностью доверился ему, – тебе лет-то сколько?

– Вот и вы про возраст, – поник Сергей, – мне двадцать один. Я ведь Иру только на пять лет старше. Разве это много? Знали бы вы, насколько искренне я к ней отношусь. Да я умереть готов ради ее доброго слова…

– Так, стоп. Смертей пока достаточно, – Саша довольно резко перебил парнишку. – Ты что-то хотел рассказать про Иришку?

– Да, то есть нет, не про нее, но это ее тоже касается. Может, отойдем куда подальше, чтоб нас никто ненароком не услышал?

– Спокойно, я тут один, то есть я тут с младшей дочкой, но она спит уже, а ты давай, проходи во двор, посидим под навесом и поговорим. Чаю хочешь? – Саша повел Сергея в сторону навеса. От чая парень отказался, а вот сигарету закурил. Длинные красивые пальцы нервно подрагивали.

– Да успокойся ты, я не кусаюсь, – старался пошутить Терехин. Они уселись рядом, почти касаясь друг друга локтями и Сергей, в очередной раз затянувшись сигаретой, выпалил:

– Я виноват перед Иринкой, я ей изменил, и она мне не простит.

– А вы с ней встречались что ли?

– Нет, но я очень этого хотел, я много раз предлагал ей серьезные отношения.

– И как же ты мог изменить той, которой у тебя не было?

– Самым свинским образом, – Сергей замолчал, прикуривая следующую сигарету, – я переспал с Мариной, то есть, с тетей Мариной, ее мамой.

– Ты сделал… что?! – Терехин просто обалдел.

– Я переспал с… мамой Иры. Даже не понял, как это произошло. Я уже говорил, что несколько раз предлагал Иришке серьезные отношения, но она меня игнорировала, но однажды мы перекинулись парой слов и она сказала, что мать не разрешит ей встречаться со взрослым парнем, ведь она, Иринка то есть, еще школьница и это, мол, не совсем правильно. Я решил, что во чтобы то ни стало поговорю с тетей Мариной. Несколько недель мне не предоставлялся удобный случай, то я на работе, то она, но однажды вечером я перехватил ее возле почты…

Марина торопливо шла по дороге, в руках у нее был большой пластиковый конверт и несколько газет. Сергей догнал ее и окликнул.

– Здрасьте, теть Марин. Я Сергей Устинов, сын Игоря Устинова, вы с ним вместе работаете.

– Здравствуй, Сергей, – Марина оглядела его с ног до головы и с любопытством уставилась на него. – Ты что-то хотел? Я спешу, говори скорее.