Страница 18 из 23
Глава 7
«У Москвы будут предсказуемые требования. Первым делом ликвидация относительной независимости Запорожской Сечи. Эта вольница не нужна сейчас, свою роль в истории она уже отыграла. Теперь их земли как яблоко раздора между мною и царем Федором. Однако соглашение с кошевым атаманом я не нарушу — запорожцы к Новой Руси сами тяготеют, на Москву их калачом не заманишь.
Что еще может быть?!
Деньги, ружья и орудия в качестве оплаты помощи?
Само собой разумеется, только с деньгами напряженка. А по бартеру все гладкоствольные фузеи отдам с радостью на душе, они уже не нужны — только время необходимо, чтобы должное число штуцеров на мануфактурах произвести и всех резервистов оными вооружить. Единорогов можно отдать с полсотни, и заказ на вдвое большее число принять — меди с оловом хватает. Железа дам, если попросят, но лучше изделий всяких — моим людям работать нужно. А торговать товарами гораздо выгодней, чем сырьем или полуфабрикатами, доход будет больше.
А вот червонцев в моей казне до прискорбности маловато, все на войну уходит — армию содержать нужно, да жалование платить регулярно, иначе нельзя. Но на тридцать-сорок тысяч рублей золота наскрести можно, да серебром тысяч десять наберется.
Блин, знаю, где в Сибири злато-серебро найти, но далека она. Может быть плату знанием этим предложить, не зря ведь географию изучал и примерные районы укажу?
Гетманом Ваньку Самойлова признаю клятвенно, ведь рано или поздно он тапки откинет, а там лояльного ко мне могут выбрать. Пасьянс на Гетманщине весьма интересный может быть, без торгов мне ее никак отдавать нельзя, ведь как-никак формально независимое государство. Игроков с прошлой недели стало там не двое привычных — ляхи и московиты, а трое — под гром Бериславской победы я добавился.
Интересно, с какой карты Голицын зайдет?!»
Юрий отпил вина из бокала, вытянул из коробки и закурил папиросу. Пыхнул дымком, и тут Голицын заговорил:
— Митрополиты твои, ваше величество, экзархаты! От константинопольского патриарха, что в полной власти султана находится, пребывающие на отдалении и в полной самостоятельности. Как и местоблюститель Киевской митрополии владыко Лазарь. А посему все они признать должны духовную власть и попечение патриарха Московского и всея Руси Иоакима! То наше общее дело того требует…
Юрий Львович поперхнулся табачным дымом, и чудовищным усилием удержался от кашля. А мозг лихорадочно заработал, просчитывая варианты — такого откровенного предложения он никак не ожидал, все же считал князя Голицына более расчетливым. Но тут, видимо, пошло сильнейшее влияние Боярской Думы, и неистовая напористость патриарха Иоакима.
«Как же — два Рима пали по грехам своим, а Москва есть Третий Рим и четвертому не бывать!»
Юрий запомнил слова отца Фотия, память у него была хорошая. Так что подоплеку он понял мгновенно.
«Это что же такое получается — если идеология будет вестись из Москвы, то Новая Русь обречена будет, как только власть патриарха признает. Нет, так свиней не режут и сало не коптят. Однако наотрез отметать предложение сейчас нельзя — народа у меня маловато, было бы миллиона два населения, тогда бы другой разговор пошел.
Дергаться не нужно — пусть свои козыри выкладывает и показывает игру. Но осадить князя надо!»
— Хм, Василий Васильевич, предложение заманчивое. Однако в настоящий момент его принять нельзя. Во-первых; константинопольский патриарх не примет такой выбор без решения Поместного Собора во всех четырех митрополиях, включая Киевскую.
— Собрать его в силах вашего царского величества уже нынешней осенью. Подданные твои, государь, тебя почитают как отца, и клир с мирянами к твоему слову прислушаются.
— Все православные церкви автокефалией обладают, князь. Нужно согласие у восточных патриархов испросить. Да у того же Печского, что сербов окормляет, Александрийского и Иерусалимского, в Антиохию послать. Это дело долгое, Василий Васильевич — ведь представители всех православных церквей на Поместном Соборе должны быть обязательно и его решение благословить для общего блага.
Юрий тщательно подбирал формулировки, используя уроки митрополита Готии и Крыма Мефодия — грек был умен и хитер. И сейчас Галицкий всем нутром чувствовал, что нужно быть предельно осторожным в ответах — Москву отталкивать нельзя, но и принимать удушающие объятия ее боярства тоже неразумно, даже самоубийственно.
— Посланников отправить можно в любой момент. Нужно только с турками перемирие заключить. Восточные патриархи в нужде постоянной пребывают, и наши доводы примут.
«К звону золота они мгновенно прислушаются, это точно — продажны греки. Так что прибудут борзо, как только услышат звон презренного металла. Если уже его не получили толикой малой.
Но тогда…
Так, выходит, что все эти два года Москва по-крупному играла — если власть патриарха Иоакима я признаю, то все мои маневры, труды и самостоятельность пойдут на хрен, далеко и навсегда, а народ мой вместо вольности со временем крепостное рабство обретет.
Московская церковь сама по себе крупный землевладелец и крепостник, монастырские владения собственные царские уделы превосходят. Так что анафеме любого, кто громко потребует справедливости и выполнения христианских устоев добра, предадут сразу, не моргнув глазом и не испытывая укоров совести.
Не надо моему народу такой церкви!
Вера и госструктура, алчная и жестокая к «черному люду» — вещи совершенно разные!
Да у меня тут разных христианских конфессий люди проживают, причем в мире и согласии. А придет патриарх Иоаким — так гонения на старообрядцев сразу начнутся, тут к бабке не ходи — все перед глазами происходит. Людям здешним известно, что у северного соседа творится, и какие гонения с казнями на «двоеперстцев» обрушены. Соловецкий монастырь раскольниками восемь лет оборонялся, жестоко и кроваво над ними расправились совсем недавно — четырех лет не прошло.