Ты меня бесишь

— Ага… Держи, — под таким ливнем, что трудно смотреть вокруг, Эл подаёт сыну термос и идёт к Кейт. Она не замечает, как танцует уже рядом с мужем, сквозь шум дождя раздаётся чей-то пьяный, звонкий смех. — Что ты тут делаешь?

— Так танцую ведь с тобой, — смеясь, отвечает Кейт.

Мак отпивает из термоса, кривится скептически, и пробует ещё. И стоит под дождём, чувствуя себя идиотом. Отчего-то, весёлым идиотом.

Скирт внезапно запрыгивает ему на спину и кричит:

— Гони вперёд мой резвый пони!

Мак пошатывается и делает два шага вперёд, чтобы не потерять равновесие, и надеется, что Скирт не воспринял это, как подчинение его «приказу».

— Слезай с меня, придурок! — начинает крутиться он, пытаясь его сбросить.

— Какой упрямец! Вон к тому дубу, — показывает на осину и шлёпает Мака по заднице.

— Эй! — и Мак, немного подумав, валится в мокрую траву.

— Мы в море! Я уволоку тебя на дно! — Скирт, чьи губы теперь кажутся ярко-оранжевыми, а глаза двумя чёрными угольками, начинает щекотать его. — Я русалка, русалка!

Мак, хохоча, извивается под ним и не может отбиться.

— Пап, на помощь! Па! — орёт он сквозь шум дождя и смех.

— Никто тебе не поможет, — зловещий смех. — Ты станешь камнем, камнем, камнем…

Неизвестно сколько проходит времени, но Скирт в итоге баюкает скрючившегося Мака на руках и плачет над ним:

— Он стал камнем, камнем, камнем…

Эл хватается за Кейт и наблюдает за этим со странной улыбкой.

Мак, передумав сопротивляться и решив, что звать на помощь и правда бессмысленно, замирает и притворяется каменным, бесцветным голосом повторяя:

— Сам меня погубил, а теперь плачешь… Сам меня погубил, а теперь…

— Нет, я знаю, тебя вернёт к жизни поцелуй истинной любви!

Скирт пытается поцеловать его и только слюнявит глаз.

Но Мак, сдерживая брезгливость, притворяется мёртвым.

— Нет, я так больше не могу, — бросает Кейт тихо, и подходит к ним, обнимая Скирта за плечи. — Дождь смоет проклятие, мой хороший, отпусти его…

— Он погрязнет в грязи… — Скирт всхлипывает и случайно задевает Мака локтём по лицу, кидаясь обнимать Кейт.

— Ай, — вскрикивает Мак и хватается за лицо.

А Кейт обнимает Скирта и гладит его по спине.

— Вот видишь, он очнулся, — успокаивает она его, вытирая с лица Скирта то ли слёзы, то ли потоки воды.

К ним садится Эл и принимается всех обнимать и утешать.

— Мы должны… — говорит он. — Добраться до. Машины.

Кейт согласно кивает и поднимается на ноги.

А Мак увлечённо и сосредоточенно трогает припухлость у себя под глазом.

— Будет синяк, — жалуется он.

— Пройдёт, — Эл помогает ему подняться и они все с горем пополам и под байки Скирта добираются до дома.

Ставится чайник, разжигается камин, раздаются одеяла и пледы, залечиваются с синяки.

Скирт пытается пробраться на чердак, но Эл отвлекает его.

И Мак внезапно осознаёт, что чувствует себя… хорошо.

Кутаясь в плед, он скептически, с подозрением крутит в руках всё тот же термос и переводит взгляд на отца, списывая своё состояние именно на напиток.

— Па, есть ещё?

— Чего? Тебе разве как-то не так?

— Нет, — улыбается, — мне даже слишком так.

— Ну и хватит тогда! Лучше попробуй вон то варенье. И облепиховый чай.

К ним, мокрый и невесёлый, заходит Хедрик. Щенок облаивает его.

— Всем привет, — он не смотрит на Мака, — я к себе.

Зато Мак сверлит его взглядом, поднимается, берёт щенка и отсаживает его на диван, после чего хватает Хеда за плечо.

— Чего тебе?! — Хедрик оборачивается на него.

И Мак со всего размаха бьёт ему в челюсть.

Хедрик будто специально не отстраняется и сплёвывает кровь.

— Что, это за то, что я замуж не позвал?

Мак бледнеет, стискивает руку в кулак, но больше не бьёт.

— Ага… Но я всё равно не подхожу для гарема.

Кейт, наблюдая за этим, собирается вмешаться, но бросает взгляд на Элизара, как бы ища в нём ответ, стоит ли.

А тот улыбается, мол, смотри, как всё хорошо складывается.

Хедрик усмехается:

— Идём со мной, проверим.

И поднимается к себе наверх.

— Урод, — шипит Мак, но возвращается на своё прежнее место, берёт варенье и на ложечке предлагает его щенку.

Успокоенная на этом Кейт притягивает поближе к себе Скирта, и принимается поправлять его влажные волосы. И вид у неё такой, будто она его прибьёт, если Скирт не позволит ей этим заниматься.

— Что не пошёл? — интересуется Элизар.

— Да зачем? — пожимает Мак плечом.

— Не знаю, — Эл улыбается. — Ты в школу-то пойдёшь?

— Да, пойду, — соглашается он охотнее и быстрее обычного. — Так что я сегодня пораньше спать лягу. В своём, — бросает взгляд в сторону Скирта, — чердаке.

Кейт на этих словах спешит закрыть Скирту уши.

— Хорошо.

Элизар гладит щенка и закрывает глаза на то, что спрашивал у него про сегодня.

#9. Кровь и другие жидкости

— Живёшь в таком районе… — тянет Хедрик, — оглядывая широкую улицу, усаженную карликовыми деревцами рядом с тротуаром. — Кто твои родители? Ты же в курсе, что это наследственное.

Том молчит, концентрируясь на камешках на асфальте, чтобы не глядеть на Хедрика.

— Впрочем, иногда о себе может дать знать и проклятье дальнего родственника, у меня, по крайней мере, так.

Они идут молча ещё несколько минут, проходят мимо белого особняка, и Том останавливается, чтобы поднять взгляд. Хедрик закуривает, запах табака кажется Тому приятным.

— Что за сигареты?

— Они специально для таких, как мы, потому что другая дрянь может плохо сказываться на силе, — Хед ухмыляется. — Разработка моего парня. Он талантливый учёный. И благодаря ему в том числе, со мной безопаснее, чем быть одному. Сколько ещё ты сможешь себя сдерживать? Полнолуние через две недели.

Том идёт дальше.

— Я прекрасно это знаю. Спасибо, но помощь мне не нужна.

— Глупо отказываться от предложения, не рассмотрев его получше.

— Банда оборотней-пидоров, неизвестно для чего зовущая пятнадцатилетнего парня к себе, звучит… соблазнительно.

Хед со смешком хлопает его по спине:

— Поосторожней со словами. Если ты ещё не в курсе: оборотней никто не любит. Думал, открыл новый мир, но и в новом мире ты — изгой. Проклятый. Но у меня есть договор, моих волков не трогают, а взамен мы уезжаем из города в полнолуние, где больше… простора. И другим нечего опасаться.

— Почему не любят? А, впрочем, — Том останавливается напротив остановки, где сидит Соня, — мне пора.

— Разве не хочешь знать больше?

— Я хочу избавиться от этого.

— Ты снова не знаешь, отчего именно отказываешься, дубина! — Хедрик едва ли не рычит. — Может и умно, что ты не идёшь за первым встречным, я согласен. Но в твоём положении выбора у тебя не много. Подумай получше, я не собираюсь бегать за тобой всё время.

Подъезжает школьный автобус, и Том спешит к остановке.

***

За пару дней Мак весь извёлся. Сони не оказалось в школе и он проторчал там, как дебил (причём с этим согласился и один из учителей…) целый день в мрачном молчании и задумчивости.

И вот он снова плетётся туда, не зная, увидит ли её…

На всякий случай Мак выспался, поел и причесал свои волосы так, как показывала Кейт. И даже не сорвался на… что-то привычное, ограничевшись тем, что взял у отца.

Он корил себя всё это время за то, что не взял у Сони номер телефона. Ведь если она не появится в школе и в этот раз… Что ж, придётся снова идти к её дому, видимо.

Первые уроки Мак словно проспал, нервничая и ничего не слушая, а после поспешил в столовую, где больше шансов найти Соню быстрее.

И как только он умудрился за всё это время не разузнать о ней побольше? Мог бы тогда легко найти кого-нибудь из её одноклассников и спросить…

Он тенью заходит в столовую, от него тут же кто-то отшатывается, но Мак даже не смотрит в его сторону.