Язверь

— Тогда нас догонят.

— Если догонят, не выйдут же они на шоссе посреди автотрассы?

Подъездное шоссе ближе к Москве превратилось в многокилометровую «пробку». Двенадцать часов ночи для москвичей не повод ложиться спать. В это время люди все еще перемещаются по городским магистралям — возвращаются из командировок, заграничных поездок, гостей.

— Круглые сутки в Москву едут и едут, — она прижалась носом к стеклу.

— Ты с первого дня замышляла побег? — Славик сел поудобнее. — А погоню себе представляла? Нет? А я вот только об этом и думал.

Он порылся в карманах, но не нашел, что искал, — попросил посмотреть в «бардачке», вдруг там окажутся сигареты. Сигареты действительно отыскались: белая пачка с незнакомым названием.

— Держи. Кажется, американские.

Он взял сигарету из середины, запихнул ее за щеку:

— Это жвачка. Можешь не искать зажигалку.

Гера откинулась в кресле и закрыла глаза. Чей этот «Вольво»: Насти или Никиты? И почему ключи от него оказались не где-нибудь, а на туалетном столике в детской комнате? Их туда положили специально? Ник это сделал, или Настя решила их отпустить?

— Нам бы оторваться. И еще у нас проблемы с бензином. Лучше не дожидаться, когда он закончится, а бросить машину. Дальше пойдем по Битцевскому лесу пешком.

— В двенадцать ночи?

— Если не по дороге, шанс есть.

«Мерседесы» не отставали, шли за «Вольво» след в след.

Гере не приходило в голову, что бензина может не хватить. Как только это случится, их схватят.

— Сколько между нами машин? — спросил Славик.

— Шесть. Может, семь.

— Плохо. Тогда будем действовать быстро. Я остановлюсь. Твоя задача бежать к лесу. Я тебя догоню.

Славик с силой стискивал руль, и его настроение передалось Гере бумерангом.

— Ты, главное, беги, — напутствовал он. — Меня не жди, я справлюсь. Готова?

Он резко вывернул вправо. Машина притормозила. Гера распахнула дверцу, выскочила в ночную морось и побежала к кустам. Ноги вязли в сыром болотце, она с усилием переставляла их, заставляла себя бежать. Главное, не терять направления.

«Мерседесы» тоже остановились. Гера представила, как из них появляются люди, как достают оружие и бегут следом за ними. Воображение нарисовало людей в черном: схожих лицами, высоких, невозмутимых.

За ее спиной послышался голос:

— Бери левее!

Когда Славик обогнал ее, с силой ухватил за запястье и потянул на себя. Теперь и ветви деревьев, и полуночное небо, и даже его спина впереди — все слилось в мрачном безмолвии, через которое пришлось продираться на ощупь.

Преследователи зажгли фонари, лучи от которых пронзали лесную просеку, как стрелы пронзают мишень. Благодаря этим сходившимся лезвиям беглецы понимали, куда нужно двигаться.

— Зачем нас преследуют? — голос Геры срывался. — Нас приговорили?

— Вернут назад, — прохрипел Славик в ответ, — или убьют.

Хваленая выносливость скама пасовала на холоде. Гера перестала чувствовать ноги, встала, опершись о колени. Не могла отдышаться.

Славик тоже замедлил шаг и, заметив, что Гера отстала, вернулся:

— В подвале ты ведь напала на тех, кто тебе помогал?

— Напала.

— Око за око. Не спрашивай, почему.

Ноги проваливались по щиколотку, обувь вязла в грязи. Они перешли на ходьбу, утешая себя тем, что преследователи оказались в том же кошмаре.

Впереди — там, где ветви деревьев раздвинулись, возникло нечто призрачное, легкое, похожее на голубоватый мираж.

Что это? — она махнула рукой.

Может, бомжи разожгли костер.

Посмотрим?

Славик преградил ей дорогу.

Двинемся на огонь, и лемурги сразу нас вычислят.

— А вдруг это наш единственный шанс? — возразила она.

Славик задумался. Свет от фонарей приближался, и были слышны голоса. По отдельным фразам он понял, что лемурги не только их видят, они знают, куда направляться.

— Ладно. Если это шанс, его нужно использовать.

Они добрались до Транспорта грязные, измученные долгой пробежкой. Транспорт не вызывал у Геры доверия, но выбора не было. Она посмотрела на Славика с грустью, как будто надолго прощалась.

— Куда мы попадем?

— Не знаю. Возможно, это ловушка.

Глава 17. Встреча с мургхантерами

Оба они падали в темноту: в колодец, в пропасть или в заброшенную шахту. Гера не успела понять, где находится.

Удар. Сознание не отключилось, и она громко заохала. Рядом корчился Славик.

— Моя нога! Больно-то ка-ак!

— Кости срастутся?

— Минут через пять.

Боль затухала. Она не знала, куда их переместила воронка; толстые тросы и бетонные стены лишь отдаленно напомнили что-то.

Славик зашевелился, пошарил рукой возле себя.

— Под нами кабинка лифта. Нужно спускаться.

Гера перевернулась на спину. Похоже, они оказались в шахте небоскреба. Из темноты проступили детали: механизм, тросы, ребристые перекладины. Лифт не двигался, значит, удара никто не услышал.

— Здесь в крыше лифта есть люк.

— Думаешь, получится изнутри двери отжать?

Он сел на четвереньки, взялся за угол металлической крышки, потянул на себя. Заскрипела петля, появилась полоска яркого света. Крышка люка откинулась вбок.

— Полезай, — он подал ей руку, — а я подстрахую.

Славик бережно опустил ее через отверстие, спрыгнул следом. Она огляделась.

Вокруг зеркала, золотые поручни, в потолке розетки светильников, на медной панели блестящие кнопки.

На фоне этого великолепия в зеркалах они выглядели совсем неприглядно: волосы растрепались, лица не мешало бы вымыть. Да и Славик, уставший, с разорванными коленками, не тянул на представителя элиты.

— Мы в Москве?

— Может, в Москве, а может, и Лондоне. Или в Сингапуре.

Они двинулись вниз.

Мраморный холл первого этажа, как и лифт, утопал в зеркалах. Единственный живой человек, — нарядный консьерж, — был европейцем. Считай, повезло, если они не покинули родину. Иначе пришлось бы скитаться по кротовым норам неделями.

— Господа, вы откуда? — привстал со стула консьерж.

— До Москвы далеко? — Славик хлопнул его по плечу.

— Шутите?

Славик посоветовал консьержу не беспокоиться. Неизвестно, что тот подумал о странных ночных посетителях, но по телефону принялся сразу звонить, как только они вышли за дверь.

Даже если он обратится в полицию, подумала Гера, они исчезнут из здания раньше, чем подъедет полиция.

Гера не думала, что можно радоваться, вдыхая загазованный воздух словно сладкую патоку. Сразу же позабылись холод и грязь, навязчивый страх, мрачный лес, силуэты преследователей.

Неизвестный им уголок Москвы стал олицетворением жизни без ограничений и решеток на окнах. Если бы не заточение в пещере и на даче у Насти, Гера не оценила бы дурманящее, веселое ощущение полноты бытия.

Славик обнимал ее, целовал в губы, в шею, прижимал к себе, и она искренне отвечала ему.

— Нам удалось!

Рядом остановилось такси:

— Молодежь, ехать куда?

— А у нас денег нет, — радостно сообщили они.

— Не беда. Довезу до дома, расплатитесь. Вы замерзли, ребята. Залезайте, погреетесь, — мужчина улыбался, как будто всю жизнь только и делал, что выручал озябших студентов.

Они сели в машину.

— Везите нас домой, — Гера назвала адрес. — Представляю, как обрадуется мама.

Плечи у Славика были удобные; Гера это давно поняла, но только сегодня ее голова расположилась у него на плече совсем по-хозяйски.

— Ты тоже заметил, что шоферюга за нами подглядывает?

Как же приятно снова находиться рядом с решительным, сильным мужчиной, подумала Гера. С тем, кто вызволил ее из тюрьмы. И совершенно неважно, что он собирался с ней сделать.