Страница 56 из 100
Я сделал еще один шаг.
- Значит, вам нет разницы, в каком виде проводить исследования? Живого человека резать на куски, или мертвого. А мертвого еще и лучше. Правда, Эргол?
Я вдруг почувствовал, как начинаю закипать. Внутри меня разгорался алый огонек злости. Он трепетал, и с каждой секундой становился ярче, горячее. И словно в ответ на этот порыв, грудные пластины на моем железном теле пришли в движение, выпуская на волю затаившиеся под слоем брони стволы излучателей. А фигура Эргола мигом оказалась окружена мигающей прицельной рамкой. Позади него мелькнуло искаженное гримасой ужаса лицо Гэйли. И тоже попало в прицел.
- Нет, - одними губами, почти беззвучно проговорила она. – Не делай этого. Пожалуйста.
Возможно, именно девушка оказалась тем сдерживающим фактором, благодаря которому я внезапно понял, что мог совершить одну из самых страшных ошибок. Ошибок, которым нет и не будет прощения. Никогда.
В чем они виноваты? В том, что пытаются сделать свою жизнь лучше? Или в том, что просто хотят выжить?
- Проклятые фантомные чувства, - простонал я, с грохотом падая на пол. Стволы мигом скрылись в своих бойницах.
- Фантомные? - Эргол подошел ко мне, склонился. - Увы, они самые что ни на есть настоящие. Они в тебе самом, и не зависят от тела. Сейчас ты можешь испытывать только чувства высшего порядка: радость, горе, страх, ненависть и прочие. Но со временем контакт с новым телом станет таким тесным, что будут и тактильные ощущения. Поверь, железная плоть тоже испытывает боль, да еще какую.
- А любовь? - спросил я, не делая попыток подняться. - Ты не назвал любовь.
- Любовь? - усмехнулся Эргол. - Если ты способен любить, то почему же нет. Для нас это всего лишь очередной атавизм. Привязанность к определенному человеку, долг перед Родиной, проявление заботы к тому, кто страдает, - все это тени того чувства, что ты назвал. Но сама Любовь утратила всяческий смысл.
- Ловушка природы, основанная на инстинкте размножения, - проговорил я. - Но человек и Любовь - неразделимы. Любой из нас несет это чувство в себе. Вот только насколько глубоко оно скрыто внутри?
- Мы не можем размножаться, - с ноткой раздражения в голосе произнес Эргол. - Поэтому Любовь бесполезна.
- Но ведь когда-то могли, - не сдавался я. - Гэйли - твоя внучка. Она ведь не безразлична тебе? Значит, была в твоей бесконечной жизни Любовь. Ну, была же? Вспомни.
Несколько секунд в помещении стояла мертвая тишина. На миг даже показалось, будто слышу, как бьется сердце стоящей позади Эргола девушки.
- Никто не может помнить такое далекое прошлое, - тихо проговорила Гэйли. - Каждые триста спиллийских лет наше сознание обнуляется. Я уже говорила про это. Мы помним лишь цепочку родственных связей, и то не полностью. Все остальное теряется безвозвратно.
- А если все же на уровне подсознания что-нибудь остается? - я приподнялся на руках, и неуклюже встал на ноги. На этот раз вполне удачно. - Вы пробовали копнуть поглубже? С помощью гипноза, допустим…
- Любопытство всегда наказуемо! - взревел Эргол. - Любопытство убивает не хуже плазменного заряда!
- Это страх, - спокойно произнес я. - Он не дает вам почувствовать себя, свою настоящую свободу. Он достался вам в наследство с тех времен, когда вы хотели познавать новое и двигаться вперед. Именно страх заставил вас остановиться. Вы ведь просто боитесь того, что можете найти на дне своей памяти.
- Ну, знаешь ли, - Эргол угрожающе выставил вперед свои руки.
И тут дверь сбоку от меня плавно скользнула в сторону, впуская в помещение еще одного железного обитателя базы. Черная сфера, размером с хороший арбуз на шести длинных суставчатых ногах, шустро оказалась между мной и Эрголом.
- Удачной тренировки, - раздался голос Лотбера. - Ты хорошо освоился, Фёст. Надеюсь, уже можно попросить тебя о помощи?
- Да, освоился, - согласился я. - Как пьяный водитель на дороге.
- Ну, консультацию-то можешь дать?
- Смотря какую.
Железный "паук" обежал вокруг меня, и замер возле висящего на стене монитора. Одна из лап протянулась к экрану, и тот включился.
Сначала я ничего не мог разобрать среди мельтешения каких-то непонятных картинок, перемежающихся вереницами символов. Но когда изображение стабилизировалось, то увидел панораму, явно снятую с большой высоты. Это была багряная поверхность незнакомой планеты, покрытая то ли растительностью, то ли скалами. С такого расстояния трудно определить. Но огромное белесое пятно я заметил почти сразу, и остолбенел.
- Кажется, ты сталкивался с подобной аномалией, - произнес Лотбер, увеличивая картинку. Теперь сомнений не оставалось. Даже обелиск присутствовал на своем законном месте. Такой же молчаливый черный маяк...
- Ледник, - только и смог проговорить я.
Это выглядело теперь как издевка. Какой к дьяволу катализатор?! Вот он, прямой путь дальше. Прямее некуда. Я-то боялся, что возникнут жертвы, чтобы направить меня. Но главной жертвой стал я сам. Консервная банка, чуждая Леднику. Все, ловушка захлопнулась. Рассчитывал ли тот, кто меня все это время вел, на то, что я изменюсь. Предвидел ли смерть органической оболочки? Ведь дальше-то смогут пройти лишь живые.
- Значит, это и есть прореха на Внутренней Стороне? - Гэйли с интересом рассматривала изображение. - Странное явление. Ты не находишь, Эргол?
Тот выдержал паузу, после чего сказал:
- Не думаю, что это прореха. Скорее, знак, обозначающий возможные перемены. И если через данную аномалию можно куда-либо переместиться, то лишь в одном направлении...