Страница 47 из 100
- Там же дикари. Что похожего? Если только Земля в период Каменного века.
- Они размножаются, Фёст. Это происходит редко, поэтому каждый ребенок воспринимается ими как бесценный подарок свыше. Сат был им чужой, но каждая женщина стремилась его накормить и приласкать, будто своего. Среди этих дикарей он был в большей безопасности, чем на борту челнока. Но взрослые особи довольно агрессивны к себе подобным, и не брезгуют каннибализмом. Поэтому вирналлы до сих пор бродят по поверхности своей пустынной жаркой планеты небольшими общинами. У них демографический кризис. Пройдет еще лет сто-двести, и Вирналл станет очередной могилой. У них единственный путь избежать этого, - перестать убивать друг друга. Процесс рождаемости на грани, а механизм регулирования прироста населения до сих пор работает. А на Терре пока еще сохраняется баланс. Все ваши беды - это неотъемлемые сателлиты естественного процесса. Не стоит их воспринимать как проклятия Богов. Так должно быть.
- Может, ты и права, - сдался я. В словах Гэйли была своя правда, игнорировать которую смог бы только самый последний упрямец. На Земле все зависело только от людей, и они вполне могли создать прекрасное общество, богатое не только материально, но и духовно. Даже несмотря на то, что в основе человеческой морали лежит фактор неизбежной смерти. Но такое общество пока являлось утопией.
Мы шли молча. Дорожка из утрамбованного снега серпантином вилась между холмов, изредка поднималась по склонам, или ныряла в засаженные молодыми деревцами низины. Пару раз проходили мимо домов-аквариумов, за стеклами которых текла своя жизнь. А затем снова холмы и деревья, покрытые рыжим одеялом. И так до бесконечности.
- Далеко еще? - я остановился, чтобы перевести дух. - Не проще ли было взять челнок?
- Ходьба полезнее, - голос девушки был ровный, без намека на отдышку. - Жилая территория не такая уж большая. Не имеет смысла тратить энергию для полетов на короткие расстояния. Потерпи, немного осталось.
Я про себя усмехнулся. С их бессмертием, с их понятием о времени, действительно можно никуда не торопиться.
Мы протопали еще километра три, прежде чем вышли к расположенному в низине зеркалу. Несколько таких остекленевших, идеально круглых озер я наблюдал через окно челнока. Тогда оно казалось залито водой.
Сейчас я уже понял, что творение это явно не природного происхождения. Большой, метров пятьсот в диаметре, идеально ровный диск был окружен по периметру бордюром в человеческий рост. А вот что происходило на этой гигантской сковороде, меня просто шокировало.
- Это и есть самбоно, - гордо произнесла Гэйли, показывая рукой на гениальное изобретение. - Правда захватывает?
- А по-моему, это п***ц, - не сдержался я. Что поделать, если одно короткое слово вмещало в себя всю гамму испытываемых мною чувств. Хорошо, что никто вокруг не знал русский, и уж тем более, его темную сторону.
Наблюдая с пригорка за местной зимней забавой, сразу вспомнил броуновское движение молекул. Только здесь были разноцветные веретенообразные коконы, которые с чудовищной скоростью носились по 'сковороде', сталкивались друг с другом, отлетали к бортам, и затем вновь вливались в общую хаотичную массу. Если внутри коконов сидели люди, то оставалось только гадать, как они выдерживают такие перегрузки.
Неожиданно появился Сат. Он схватил меня за руку, и стал тянуть в сторону аттракциона.
- Кан би самбоно, - твердил мальчишка. - Самбоно тан гроу.
- Ему не терпится, - улыбнулась Гэйли. - Ну, пошли?
Я остался на месте.
- Чего ты уперся, Фёст? Тебе понравится.
- Мама тоже так говорила, когда в детстве влила в меня целую ложку касторки, - заметил я. - После того случая я с опаской отношусь к подобным заявлениям.
- Не будь занудой, - девушка нахмурила брови. А Сат начал тянуть с удвоенной силой. Сразу вспомнилось, как он меня волоком утаскивал от дикарей. Что ж, мальчишка мог и повторить свой подвиг.
И я сдался. Мы спустились вниз, к стоящим вокруг 'сковороды' пестрым беседкам с плоскими крышами, внутри которых были накрыты столы, а вокруг столов расставлены удобные мягкие кресла. Вот только многие из беседок пустовали. И не потому, что народу гуляло мало. Просто настоящих людей я смог бы пересчитать по пальцам обеих рук. Людей, имеющих свои биологические тела. Остальные же являлись толпой металлических монстров всех форм и расцветок.
- Это невероятно, - прошептал я, глядя, как резвились в снегу два яйца на тонких суставчатых ногах. - Что же осталось от людей, Гэйли? Или самбоно больше притягивает металлический народ?
- Им нельзя туда, - покачала головой девушка. - Сохранивших тела действительно очень мало. И не только в Лапире. Все остальное ты видишь сам.
Постепенно вокруг нашей немногочисленной компании начали собираться любопытные. Видимо, новость о человеке с Терры уже распространилась. И такое пристальное внимание к своей персоне я воспринимал как агрессию. Сжав кулаки, шел за Сатом. Постоянно оглядывался на возникающие в металлическом месиве вокруг одинокие человеческие лица. Неужели им приятно так издеваться надо мной? Я ведь не живой экспонат. А если учитывать мой образ жизни 'крота'...
И тут весь мир погрузился во тьму. Мгновенно, без каких либо прелюдий. Словно кто-то нажал кнопку, выключив солнце. В уме я понимал, что такого быть просто не может по законам физики. Даже если какой-нибудь гигантский объект закроет планету своей тенью, происходить это явление будет все равно постепенно. А вот если я сам потерял зрение...
Но глаза немного привыкли, и со стороны аттракциона стали видны вспышки электрических разрядов. Слабые, словно мечущиеся в панике полудохлые светлячки. При таком свете и рук собственных не разглядишь. Потом я услышал встревоженные крики. Они доносились словно сквозь толстый слой ваты, и от этого тьма вокруг казалась вязкой.
Кто-то включил фонарь. Луч света узкой полоской разрезал черноту, выхватывая силуэты замерших в предчувствии беды людей. Затем вспыхнул еще один встроенный в железное тело фонарь, потом еще. И тьма постепенно отступила, отдав свету крохотный участок пространства.