Страница 24 из 39
Ученице сийнезийского мага резко стало не до боя.
– Вот что бывает, когда забудешь дома бронежилет – непонятно к чему приплела Елена невразумительную фразу и зло оскалилась – ничего еще не закончилось.
Вперед ринулись гвардейцы Сийнезии – бравые ребята, с которыми Елене уже приходилось сталкиваться, там, на стенах осажденной Луанды, когда она, изображая мальчика-мага, пыталась помочь войскам деда отразить натиск вероломных соседей.
– Кавалерия? – Еленой овладел какой-то отчаянный азарт – Отлично! Давайте-ка, ребятки, поиграем!
От «ребяток», то есть, вояк герцога Сийнезийского, ожидать хорошего не приходилось – Елена успела вдосталь насмотреться на их художества и по нраву ей они не пришлись. Жаль только – бегают сийнезийцы хорошо, быстро, а то бы пришлось им замаливать свои грехи перед Валенсией, махая кайлом в рудниках.
Особой добротой Елена не страдала. Напакостил – отвечай, а кто и что там тебе приказал – это вторично. Не верите – спросите у барона Палкуса, который красиво раскачивается на зубчатых стенах собственного замка и у старосты деревеньки Козлячкино, который еще долго не сможет нормально сидеть и спать на спине.
Сийнезийцы сноровисто оттащили далеко в сторону, посиневшую ученицу герцогского мага, а Елена принялась раскручивать над головой огненный хлыст. Что ни говори, а склонность к стихии огня – это наследственное, если верить родовому Источнику. Показал же он золото Фиорингов при испытании? Знать, кипит огненная стихия в крови Елены, то бишь, Арлиэллы и никуда ей от того не деться.
Раскаленный до бела хлыст слегка поумерил прыть сийнезийцев, но в этот миг в игру вступили арбалетчики и девушка мысленно поблагодарила Лулу за тот самый, врученный ей еще в страшном Ачерском лесу, амулет, спасший ей жизнь после выстрела арбалетчика-киллера, так и не пойманного людьми де Перье. Потом случились стрелки в замке Анфор, любезность, которой Елена обязана графу дю Валле. И девушка прекрасно помнила о том, как ее вынудили вытирать собственной спиной каменный пол в узких коридорах и намеревалась, при случае, отплатить графу той же монетой.
Кстати, краем глаза наблюдая за происходящим, магичка не могла не отметить, что засада на королевскую дичь, не иначе, а именно – королевскую, организована плохо и наспех. Наверняка глава рода Корде уже прослышал о том, что его дочь Лионелла, попала в плен и торопился захватить Елену, дабы обзавестись своим собственным, ценным заложником. Ловушку подготовили небрежно, но она успела утянуть девушку неизвестно куда. Но, при ней же был кхаарц. Кстати, где это он?
Огненный кнут Елены сжигал болты на подлете. Он вращался с такой скоростью, что постороннему наблюдателю могло показаться, что магичку окружает сплошная стена огня. Но, рано или поздно, силы у Елены закончатся, а солдаты у коварного сийнезийца – вряд ли.
– Здесь становится неуютно, а значит, пора делать ноги – решила Елена, тяжело дыша в своем радужном коконе – Ребята, вы конечно классные парни, исполнительные и упёртые, но ваша компания меня несколько утомила. Сейчас я и Барсик, мы вместе, покажем вам козу в сарафане и.. – Елена особо сильно взмахнула своим огненным кнутовищем и кипящие капли лавы, смертельной россыпью, разлетелись в разные стороны.
Девушка наконец-то углядела своего своенравного питомца – наглый кхаарц подобно своим, более взрослым, сородичам, отправился на охоту. И охотился чешуйчатый Барсик не на кого-то, а на того самого сийнезийского мага, чьим бойким ученикам Елена прыти-то поубавила – парнишка прихромылял всего пару мгновений назад и одежда его оказалась так изорвана, будто его медведь драл. А темноволосая магичка до сих пор валялась сломанной куклой. Хорошо, хоть дышала, пусть и через раз. Никто особо не спешил оказывать первую помощь искалеченным магикам – господа опасались выходить из-под защиты золотой сферы, а простым служакам было не до этого. Да и не особо любят магиков обычные вояки и магики отвечают им той же монетой, считая вояк тупым и необразованным быдлом.
– Паршивец – прошипела Елена сквозь зубы, имея в виду кхаарца. Ее огненный хлыст только что подпалил зад парочке сийнезийцев и остальные, наслаждаясь пронзительными воплями прижаренных приятелей, не спешили идти на сближение с сумасшедшей девкой, ожидая хоть каких-то действий от своего чародея.
Сийнезийскому магу было не до них. Он, скорей всего, так и не успел понять, что за существо цеплялось за одежды Елены в тот миг, когда ее вышвырнуло из портала-ловушки. Когда кхаарц юркнул в высокую траву, маг перестал обращать на него внимание – подумаешь, сбежала псина от глупой девчонки! Правильно сделала, ведь тут сейчас такое начнется!
Кхаарц убежал недалеко и Елена, в который раз убедилась в том, что рассказы Призрачного мага о природе этих загадочных существ, полны и правдивы. Кхаарцы питались не одной кровью и плотью, но и магической энергией, маной, и им, как потребителям, оказалось глубоко наплевать на то, какая это энергия – темная или светлая.
Маг-сийнезиец, по определению Елены, скорей владел стихией земли, ибо, кроме золотой сферы, его и герцога Сийнезийского, облаченного в черно -оранжевые одежды, окружала хлипкая стена из камней, слегка приподнятых над поверхностью.
– Так-так – подумала девушка – Значит, еще и воздух, но так, слегка, для того, чтобы пыль в глаза пустить богатому нанимателю.
Сама же Елена, владей она в должной степени стихией земли, построила бы защиту несколько иначе. Но, увы! С землей, равно как и с воздухом, да и с многими конструктами воды, у нее, пока что, мало получалось. Вот, огонь! И.. Здесь Елена, как-то кстати, вспомнила тот непонятный конструкт-ловушку для призрака, который она смастерила случайно, практически «на коленках», из сизых и грязно-серых бусин, то есть, зерен сырой магии. Помнится, ей, призрак в тот раз, сильно ругался и критиковал криворукую магичку, которая хватается голыми руками за штуки, способные откусить эти самые руки по самые плечи.
– Некромантия? – озадачилась Елена, продолжая раскручивать огненный кнут – Точно, она самая! Стааша меня предупреждала.
В отличие от ведьмы, ничего не знающей о некоторых вещах, Елена помнила о том странном сне, в котором ей пришлось умереть, обряженной в белое платье невесты. Какая-то ревнивая дрянь, по уши влюбленная в ее жениха, избавилась от соперницы, в результате чего Елена очнулась в теле деревенской простушки, которую собрались изнасиловать три родовитых подонка.
Стааша точно предупреждала о том, что дар некромантки может проявить себя после второй смерти. Значит ли это, что Елена, все же, опять умерла и вернулась?
Девушка затрясла головой, пытаясь избавиться от жутких подозрений, касательно собственной персоны – вдруг она и не она уже, а восставший мертвец, упырь или, чего хуже – лич? Личи, как раз и получаются из дохлых чародеев, умерщвленных особым способом.
Не хотелось бы!
Елена зябко передернула плечами – от мыслей, подобных этой, ее начинало знобить.
В это время кхаарц, как раз добрался до врага, устроившего ловушку на юную магессу. Юркий зверёк, впрочем, кхаарц достиг размеров хорошо упитанного и развитого бойцового пса, пробираясь по густым зарослям колючего подлеска и оставаясь незамеченным – как только умудрялась оставаться незаметным подобная махина, с броней из чешуи? – с тыла приблизился к, окруженному золотой сферой, главному неприятелю.
Рядом с Сийнезийским герцогом – надменного вида седовласым мужиком хорошо за пятьдесят, облаченным в родовые цвета – черное и оранжевое, мялся невысокий чародей в просторной мантии. Эта хитрая парочка оградилась от всех опасностей защитной сферой и стеной своих сторонников, представляющих из себя разного рода вояк, вооруженных до зубов, слуг и рабов в кожаных ошейниках, приведенных, вероятно, просто для массовки, поскольку толку от них в бою, не было никакого. И вся эта праздная шайка-лейка, выпучив глаза, наблюдала за тем, как лихо, почти что, пленница, отмахивается огненным кнутом от превосходящих сил противника, сжигает арбалетные болты на лету и никак не желает падать от усталости.