Страница 19 из 193
– Можешь не продолжать. Остальное, если твоё робкое предположение верно, понятно. Дальше была история религий.
– Но, – Антуан поднял указательный палец, – я ещё не озвучил самое важное, – на слове «самое» он сделал ударение.
Галина вздёрнула брови. – Ещё более важное? Я готова слушать дальше.
Мужчина засмеялся. – Да полно тебе, подруга. Поживи пока с этим. Остальное я расскажу тебе позже.
– Ну хорошо. Мне и без того есть о чём подумать.
Вместе с солнцем в этот день приходил ветер. Из лёгкого и прозрачного он перерождался, готовясь стать штормовым. От того становилось заметно холоднее.
Галина тяжело вздохнула и встала с бревна. – Вставай, дорогой мой друг. Иначе мы никогда не дойдём до дальнего маяка. – Она протянула руку.
Они, не спеша, нога в ногу ступали по камням, выступающим из воды. Эти камни и были той дорогой, а вернее косой, что вела к крошечному островку, отчего-то прозываемого Карпухой Чурнаволоком. На нём-то и стоял дальний маяк.
Солнце ещё лежало у самого горизонта, будто не желало вставать, решив проваляться на боку весь день. Неторопливо прогуливаясь по берегу Антуан и Галина возвращались с прогулки. Оставалось пересечь нижнее плато сплошь поросшее берёзами и подняться на гору. Антуан изнывал от нетерпения увидеться с девочкой, а Галина то и дело подтрунивала над ним и укоряла за редкие визиты. Проходя сквозь небольшую берёзовую рощу, они услышали конское ржание.
– Если я не ошибаюсь – где-то рядом гуляет Пегас. Это же он, да?
– Ты прав. И он там не один. Помнишь его друзей? – глаза Галины озорно светились.
– Да! Ещё бы мне не помнить эту троицу! – воскликнул он. – Удивительно, будто моё детство ещё не кончалось, – Антуан повернул влево, и пройдя метров двадцать вышел на поляну, густо поросшую высокими кустами голубики. Остановившись, он глубоко вздохнул. Конь фыркнул ещё раз, поднялся, показавшись из-за высоких зарослей, вслед за ним поднялся и направился в его сторону бык, прямо к ногам, непонятно откуда, вынырнул крючкохвостый пёс. Один за другим подойдя к мужчине, они тыкались своими носами, кто ему в грудь, кто в живот. Они помнили, казалось, далеко ушедшее назад время. Помнили дружбу. Галина, наблюдая за друзьями, вдруг подумала о мистической и такой прочной связи, что держит вместе и не отпускает трёх животных и двух людей: мужчину и девочку. Троицу часто можно было видеть рядом с Сашей стоило той спуститься с горы и пойти к берегу. И старый конь, и бык, и начинающий лысеть пёс подошли к Антуану выразить своё уважение и благодарность за его воспитанницу, в которой они, в полной мере, нашли замену ему самому.
«Старый конь, – подумала женщина и мысленно усмехнулась. – Старый, но захваченный вихрем Сашиного пути, неумертвимый, как и пёс, и бык, как и мы с Антуаном. Как так, девочка? Настанет ли то время, когда ты раскроешь перед нами свои пути-дорожки? – Галина вздохнула и посмотрела на друга».
Тот, покормив Пегаса сушёными яблоками, потрепав пса, отплёвываясь, вытерев носовым платком лицо после того как бык лизнул его, вздохнул и показав в сторону горы обратился к своей спутнице: – Думаю, нам пора.
– Я хочу, чтобы ты сходил со мной к колодцу. Покажу тебе кое-что.
Мужчина посмотрел на подругу. – Загадки?
– Пойдём. Там и расскажу.
До колодца идти было не далеко и вскоре оба остановились возле колодезного короба возвышавшегося над землёй на добрых пол метра.
– Посмотри вот сюда, – женщина показала рукой на куст одиноко росший посреди песка и низкорослых кустиков сики.
Антуан присел на корточки, и рассматривая куст стал трогать его листья. – Похож на крыжовник.
– Верно, – хмыкнула Галина. – Странно, что со всей этой чехардой его ветки не обсыпаны ягодами. Я бы не удивилась.
– Тогда, что удивляет тебя? И зачем ты показываешь мне этот куст?
Галина сначала улыбнулась, а затем выражение её лица сделалось задумчивым, чуть грустным. – Пару дней назад я обнаружила его здесь. – Антуан попытался что-то сказать, и она подняла указательный палец призывая его к молчанию. – Его сюда посадила Саша, сразу как вернулась от поморов. А неделю назад! – Голос женщины сорвался на крик. Она осеклась, сделала глубокий выдох, и успокоившись продолжала: – А неделю назад девочки решили сделать Саше сюрприз и пересадили куст к кочегарке. Предваряя твои сомнения скажу, я лично наблюдала сцену препирательства Маши и Наташи сразу после того как Наташа пересадила этот загадочный куст. Последняя здорово сердилась на Машу за то, что та дала ей тупой топор. Они так мило бранились, – Галина улыбнулась вспоминая ту сценку. – Маша умаслила подружку вкусными пирожками, а затем они пошли к маячникам с гостинцем, и Сергей наточил злосчастный топор. И вот… – женщина взмахнула руками, – прошло несколько дней и этот куст вернулся на место.
– Чертовщина какая-то, – помрачнев заключил Антуан. – Что-то уже нарушено, или ещё только произойдёт. А это значит…
– Не надо драматизировать. Может статься так, что наша Саша решила посмотреть себе за спину. Уже не в первый раз мы становимся свидетелями её оглядываний. Таким образом она пытается разглядеть далеко ушедшее, оставленное позади. Ей не хватает памяти, которой она себя намеренно лишила. Ну что же, нам остаётся только наблюдать и быть нужными. А от тебя я жду обещанного рассказа о чём-то важном, – улыбаясь проговорила Галина.
Антуан кивнул и посмотрел на подругу, – как всегда. – Улыбнувшись он протянул руку, и они пошли к взгорью. – Я помню об обещанном.
Поднявшись по крутой тропинке-лестнице к башне наблюдения, они остановились отдышаться после тяжёлого подъёма. А дальше до кухонного домика вела тропинка, вьющаяся между, тут и там лежащих больших валунов и зарослей кустарника. Галина и Антуан поднялись на крыльцо, и открыли дверь. Здесь было тепло, пахло протопленной печкой, слышались голоса. Раздевшись, вошли в комнату. За большим столом сидела компания девочек. Казалось, мгновение назад, царившее здесь оживление сменилось тишиной, которая с любопытством разглядывала и слушала вошедших.