Страница 18 из 193
– Вот так да. Тебе Саша сказала больше чем мне древние рукописи.
– Одно к другому. Да? – Галина сказала это и подумала о мире, что создавала их девочка.
– Да. Рукописи, хоть и грешат преувеличениями и излишними фантазиями, правдивы в своей сути.
– Чего мы ещё не знаем? – Вопрос собеседницы был риторическим, а сама она смотрела вдаль, любовалась свежестью осени.
– Что-то мне подсказывает, что бревно это уже служило мне местом отдыха. – Антуан кивнул на корягу, лежащую в густом черничнике. – Присядем?
Устроившись на бревне, они молчали.
Первой заговорила Галина. – Что ты обо всём этом думаешь?
– Что я думаю? – Антуан набрал полную грудь воздуха и с шумом выпустил его. – Начну с дракона. Да. Он есть. Был всегда. Всю историю человечества. И судя по словам Саши – не только этого человечества. Ведь, наша девочка не первый раз посещает эту планету. И это человечество здесь не первое. Кстати, – неожиданно изрёк мужчина. – По немногим сохранившимся документам античные мыслители писали о богах, что обитали на этой планете ещё при предыдущих цивилизациях. Тому у них были, если не доказательства, то как минимум некие на тот момент ещё сохранившиеся источники, как письменные, так и вещественные. Из всего этого следует, что люди прошлых цивилизаций тоже знали о богах. Они с ними сталкивались, так или иначе. – Антуан повернул голову и пристально посмотрел в глаза Галине. – Мы то с тобой знаем, кто играет роль бога на этой планете.
– И какой из всего этого ты делаешь вывод?
– Да это же очевидно! Галя! Вывод такой, что древние источники не врут. Да, выдумки много, преувеличения, таинственность, мистика, но всё это основывается на увиденном воочию. Все древние сталкивались с богами, бессмертными и драконами. Если перевести на наши знания, то каждого было по одному. Бог, бессмертный, дракон. И всё это – наша девочка.
– Ну, с драконом ты наверное поспешил. Саша не дракон. Она ищет своего дракона, но сама таковым не является.
– Я не был бы столь категоричен.
– Вот теперь я тебя узнаю, – хмыкнула женщина. – Вопросы твои заслуживают долгих, вдумчивых размышлений. И думается мне, времени у нас будет достаточно.
– У нас с тобой, да. У Саши времени всё меньше остаётся.
Галина округлила глаза и вопросительно посмотрела на Антуана.
Тот хмыкнул видя реакцию подруги. – Чему ты удивляешься? Наша девочка, рано или поздно, забудет всё, что…
Галина кивнула. – Уже забывает. Себя не помнит. Вот только и осталось, что дракон, и путаные обрывки воспоминаний, которые, кстати, она и не считает уже воспоминаниями. Говорит о фантазиях.
Антуан кивнул в ответ. – Вот именно. И если в начале пути она знала свой замысел, понимала задуманное, осознавала чего хочет, то скоро она и не вспомнит о себе той. И только ближе к концу пути начнёт находить подсказки, что сама же и разбросала повсюду.
– Ты уверен, что такие подсказки есть?
– Полной уверенности у меня нет. Есть понимание, что по другому она бы не поступила.
– Объясни, – потребовала Галина.
Антуан хмыкнул. – Ну, слушай. – Он встал с бревна, сделал шаг, развернулся лицом к женщине и заложив руки за спину втянул полную грудь воздуха. – Изучая историю человечества, и особенно такого феномена как христианство, я сопоставлял представления людей о Боге с тем, что наблюдаем мы с тобой. И на первый взгляд нет ничего общего, но до той поры пока не отложишь в сторону официальные церковные трактаты, и не взглянешь глубже. И смотреть надо за много столетий до появления христианства, не важно, язычество это, иудаизм или ведизм…
– Язычество, как и многие иные верования древних обращали свой взор на силы природы, часто на неодушевлённые предметы: деревья, камни, а то и на животных, – прервала мужчину Галина. – И причём здесь Саша?
– Отчасти ты правильно думаешь, но лишь отчасти. – Антуан выставил вперёд правую руку ладонью вверх, как бы показывая что-то, что на ней может лежать. – Генезис миропонимания. Изначально мир представлял собой некое единство всего. Саша задумывала и создавала гармонию, великую гармонию. Силы природы, всё что произрастает на земле, всё что движется, и сам человек. И этот человек чувствовал себя частью общего. Всюду царствовала сопричастность, единение, не осознаваемые, ещё тогда, общие интересы. И это было правильным. Человек напрямую обращался к ветру, к дождю, закономерно испытывал страх перед громом, боялся и преклонялся перед, к примеру, львами, медведями, и вместе с тем, бережливо относился к лесу, к речке. Потому что был частью общего. Потому что чувствовал связь здоровья природы со своим здоровьем. А затем… – Антуан замолчал, прикрыл глаза, и вздохнул, – затем… время не стоит на месте. Человек развивается. Инстинкты начинают подавляться правилами социума. Правила социума вырабатывают свои механизмы направленные на поддержание и сохранение этого самого социума. Появляется мораль. Но она – как вода в реке, текуча. Она обходит преграды, а то и ломает их. Нужно нечто надморальное. Нечто недосягаемое. Всевидящее око. Карающий меч. Так появляются протокумиры. Абсолютные.
– Совсем неуместные слова, – фыркнула Галина.
– Но ты поняла меня. Я говорю о Боге.
– Ну хорошо. Пусть так. Мы с тобой прошли эти этапы вместе с человечеством, но история всего прожитого, прозвучавшая из твоих уст несколько, на мой взгляд, неверна.
Антуан нагнулся, сорвал веточку черничного куста и внимательно её разглядывая, сел на бревно рядом с подругой. – Как это соотносится с нашей девочкой? Может и никак, но, хочу особо отметить, есть у меня ни на чём не основанное предположение, что Странница, в какой-то момент могла сделать что-то такое, откорректировать какой-то параметр созданного мира. И это её появление, а может воздействие, имело сторонних наблюдателей. Как давно это произошло? Может на заре этого мира, может позже, несколько тысяч лет назад. Какими были люди в те времена, какие выводы могли тогда сделать? – мужчина пожал плечами. – После того прошли эпохи, пришли и ушли сотни поколений, но где-то, в чём-то, может в крови, осталась, даже не память, осталось неосознанное убеждение не нуждающееся в доказательствах. – Он посмотрел на подругу. – Ты поняла?