Жизнь после...

— Вызываемый вами абонент не существует. — Говорит мне оператор на том конце трубки.

— Что за хуйня? — Берусь за голову.

Хватаю ключи, и мчусь в башню, по дороге набирая её снова и снова, но ответ всё тот же. Тогда набираю Дэйва, но он не берёт телефон.

Захожу в её квартиру и… пустота. Там никто не живёт. Абсолютно пустая квартира. Не пойму что происходит за чертовщина.

Поднимаюсь к себе, а там всё завалено пустыми бутылками, покрытые толстым слоем пыли.

Из ступора меня выводит звонок.

На дисплее светится "Дэвид".

— Привет братишка! — Слышу голос друга.

— Дэйв! Я не могу найти Николь. И вообще не могу понять, что происходит.

— Чёрт, опять у тебя это! — Как-то обречённо произнёс.

— Что это? — Не пойму о чём он.

— Давай встретимся, ты где?

— Я в квартире, в башне.

— Тогда давай через двадцать минут в парке, в итальянском ресторане.

— Хорошо, буду. — И отключился.

Еду на автопилоте, ничего не соображая. Сейчас Дэйв прояснит ситуацию, он точно должен знать, где моя малышка. Не пойму, это игра какая-то? Точно! Начал сам себя успокаивать. Это должно быть розыгрыш. Я сейчас приеду, а там будет Николь, со словами "сюрприз". Ну я ей устрою! Еду уже улыбаясь.

— Привет! — Обнял друга, который уже сидел за столиком.

— Ну, где она? Прикол такой, да? — Радуюсь, что раскусил этот трюк.

Но что-то мне подсказывает, глядя на лицо Дэйва, что всё совсем не так, как мне кажется.

— Адам, у тебя случился рецидив, очередной. — На выдохе произнёс тот.

— Какой рецидив? — Улыбаюсь я.

— Адам. Николь умерла два года назад. Сегодня годовщина её смерти.

Смотрю на него, как на идиота.

— Ты чё за хуйню несёшь! — Повысил на Дэйва голос.

— Мне жаль, брат. Это с тобой происходит второй раз, и ровно в день её смерти.

— Какой блядь смерти! — Хватаю его за пиджак. — Мы вчера в клубе были, после чего поехали домой. А потом я проснулся, нет ни вещей, ни её!

— Успокойся, прошу тебя! — Он взял моё лицо в руки, пытаясь докричатся до меня. — Я сейчас всё расскажу.

— Бред какой-то! — Не хочу даже слушать ту чушь, которую он собирается рассказать, выдавая всё за правду.

— Ты звонил ей?

— Да, такого абонента не существует! — Говорю я.

— Да, номер заблокировали через несколько дней после… — И он понял, глянув на меня, что лучше не произносить следующее слово. — Толком никто не знает, что произошло в ту ночь. Её обнаружили за городом, всю истерзаную. Николь изнасиловали, и выкинули на обочину. Её нашёл какой-то мужик, который остановился справить нужду. Рядом валялся её телефон, и он набрал последний номер из списка вызовов. Это был номер её мамы.

Она скончалась, не дождавшись родителей.

Я молча слушал, просто слушал какой-то непонятный рассказаз.

— Мне об этом сказа Эндж в эту ночь, а я в свою очередь тебе. Хоронили в закрытом гробу, так как на ней не было и живого места.

— Бред какой-то! — Схватился за голову. — Это всё неправда! Зачем ты всё выдумал?

— Мне жаль, брат, но это правда. Ты съезди к доктору Питерсену. Мы предполагали, что рано или поздно может всё повториться. Он записывал все ваши встречи когда ты был под гипнозом. Но большую часть воспоминаний твой мозг блокирует, из-за сильного эмоционального потрясения, как он говорит.

— Получается, у меня из памяти выпало два года жизни?

— Да, так было и в прошлый раз. Тогда память вернулась за несколько дней, благодаря конечно доктору.

Я всё сижу опустив лицо в ладони, и тру его, пытаясь избавиться от этого наваждения. Может я сейчас сплю, и мне снится сон?

— Как это объяснить?

— Этому нет точного объяснения. По крайней мере док говорит, что подобного случая зафиксировано не было. Он ждёт тебя, Адам. — И друг положил мне руку на плечо.

— Когда ты мне позвонил, я понял что всё повторилось, и договорился о встрече с доком.

— Кошмар какой-то. Девочка моя…

— Едь Адам, сейчас. — И он обнял меня, постучав по плечу.

Подъехав к зданию, где принимает доктор Питерсон, я какое-то время сидел в машине. Получается, если я сейчас пойду туда, и начну вспоминать, то окажется что моей девочки давно нет со мной. Впервые, со смерти родителей, у меня с глаз потекли слёзы.

— Здравствуй, док. — Пожимаю руку ему при встрече.

— Здравствуй, Адам. Я сочувствую, что ты вновь переживаешь этот момент. Это наверное ужасно тяжело, каждый год заново терять человека.

— Мне Дэйв сказал, что есть какие-то записи, которые заставят меня поверить… — Я всё не хочу мириться с происходящим.

— Да, Адам. Каждый наш сеанс с погружением в транс, я записывал. Мы кое-что смогли восстановить, но полную картину всё равно не получается воссоздать. Что-то блокирует твои воспоминания, и я никак не могу до них докопаться.

— Приступим? — Не хочу ходить вокруг да около.

— Да, разумеется. — И он проходит к своему столу. — Впервые, после того что произошло, ты ко мне обратился через полгода. — На моем лице возник немой вопрос. — Ты всё это время пытался залечить свои раны алкоголем и наркотиками, слава богу лёгкими, что не вызвало привыкания.

— Вот почему в своей квартире я обнаружил кучу пустых бутылок. — Говорю я, на что док кивнул.

— Я не знаю, каким образом у Дэйва получилось уговорить тебя обратиться ко мне. Ты никого не хотел видеть и слышать, жил это время в своём мире, в ожидании возвращения Николь. Мы тогда выяснили, что последним твоим воспоминанием было то, как ты принёс её сонную из клуба.

— Да, это было последнее, что было перед тем, как я тоже уснул. А сегодня я проснулся, и оказывается что её нет два года.

— На прошлом сеансе мы выяснили, что это было далеко не последнее, что произошло в ту ночь. Сейчас я включю запись.

Я вижу себя на экране монитора. Какое-то время я молчу, погружаясь в гипнотическое состояние.

— Адам, ты меня слышишь?

— Да.

— Где ты сейчас?

— У камина, в своём пентхаусе.

— Что ты делаешь?

— Сижу в кресле, и пью виски.

— Где в это время находится Николь.

— Она сейчас спит.

У меня на лице появилась непонятная гримасса из боли и злости.

— Что сейчас происходит?

— Я кинул стакан в камин.

— Что тебя заставило это сделать?

— Злость.

— Чем она вызвана?

— Видео на телефоне.

— Какое видео?

— Картинки быстро меняются, я не могу их разглядеть.

— Постарайся сфокусироваться.

— Я вижу на них Николь.

— И что происходит дальше? Ты пошёл к ней?

— Нет, я остался в кресле.

Какое-то время я молчу, наверное сеанс на этом был закончен, но доктор почему-то не выключает видеозапись.

— Пошёл я.

— Ты, это кто? — продолжает док.

Я ничего не ответил, просто оскалился.

Смотрю на дока с непониманием, пока тот выключает видео.

— И что это всё значит?

— Это значит, что в тот вечер тебя настолько что-то повергло в шок, что это заставило отключить твоё сознание. Говоря простым языком, к раздвоению личности. Это правда не типичный случай диссоциативного расстройства идентичности, здесь много разных нюансов, не поддающихся ни одному объяснению.

— Такое разве возможно?

— Мозг не просто самый сложный орган нашего организма, не просто орган, который потребляет намного больше энергии, чем «положено» для органа его массы. Мозг — это отдельная вселенная, которую мы не понимаем и будем исследовать столько, сколько будет существовать человечество, Адам.

— Вы пытались, так сказать, поговорить с тем, вторым мной?

— Он больше не появлялся. Мы с тобой работаем на протяжении более десяти лет, и это впервые. Ранее за тобой такого не наблюдалось. Я думаю, что ключом к разгадке является то видео, которое вызвало другого тебя. Поняв, что на нём, я думаю дальше всё сложится как пазл.

— Мне нужно достать дело Николь. Что она делала за городом в ту ночь, когда она должна была спать у меня.