День живых

А Грейс… От податливой и сговорчивой девчушки ничего не осталось. И если лишних пятнадцати сантиметров роста Мэтт может не заметить, то как быть с отросшими до середины спины волосами? Раньше она носила лишь короткие стрижки. А как быть с характером? Девочки изменчивы, особенно в её возрасте. Но поверит ли Мэтт, что нрав дочери изменился за какие-то пять дней? Ведь ровно столько, по его мнению, он не видел семью.

А ещё придётся объяснять, как Бэй оказался дома, если отправился в рейс вместе с ним. И как…

– Папуля!

Раздался топот ног и звонкий лай. Ураган Джесси чудом не сшиб перила лестницы и тут же выхватил маму из буйных раздумий.

– А вот и мой зайчонок!

Мэтт подхватил сына на руки, как жену всего минуту назад, и закружил по простору прихожей. Бэй метался под ногами и истошно лаял.

– А ты потяжелел, дружище.

Первый беспокойный звоночек. И всего через две минуты после появления Мэтта дома.

– Чем ты их тут кормишь в моё отсутствие, Кэт?

Только она открыла рот, чтобы ответить что-нибудь подходящее, как Джесси уже опередил её:

– Это просто ты устал с дороги, пап!

– Привет, Грейси! – Улыбка сменяется хмуростью. Складка между бровями не предвещает ничего хорошего. – А ты… изменилась. Волосы стали длиннее?

– Ох уж эти мужчины, – как ни в чём не бывало проговорила Грейс и поцеловала отца в щёку. – Даже причёску не могут запомнить.

Неплохая импровизация для ребят, которые краснеют, когда врут об оценках. Кэтрин благодарно погладила дочь по спине.

Бэй никак не хотел угомониться. Вот только его лай сменялся рычанием. Это не походило на радостное приветствие, скорее на крик об опасности. Пёс облаивал лучшего друга, словно поймал вора, прокравшегося в дом.

– Да что с тобой, Бэй? Ты что, не признал?

Кэтрин дрогнула. Конечно, не признал. Он ведь потерял хозяина в той ужасной аварии, после которой заработал собственный шрам на всю спину. Говорят, животные видят то, что скрыто от человеческих глаз. А перед ним стоял самый что ни на есть мертвец.

– Эй, парень, это ведь я!

Бэй боязливо сделал пару шагов к распростёртым объятиям незнакомца во плоти любимого человека. Ещё шажок. Рычание не стихало, пока знакомые руки не коснулись шёрстки и не почесали в том месте, где было особенно хорошо.

– Ну вот, – улыбнулся хозяин. – Так-то лучше. Разлаялся тут! А вообще странно, что я не взял тебя с собой.

Кэтрин с Грейс переглянулись. Сценарий повторяется который раз.

– Наверняка, вёл себя так же отвратительно, как сейчас! – С игривым укором сам себе заключил Мэтт, поцеловал пса в нос и пошёл на кухню. Бэй наконец сменил гнев на милость: хвост завилял в любовном экстазе.

– Не удивительно, что вы так подросли. – Хмыкнул Мэтт, видя целую гору венских вафель. – Если вы всегда так завтракаете в моё отсутствие, то в следующий раз я рискую застать дома двух амбалов.

Он буквально запрыгнул на стул и, придвинув к себе блюдо с вафлями, перебросил на свою тарелку сразу три.

– Надеюсь, никто ещё не завтракал? Я просто умираю с голоду. Что? – Только сейчас он заметил, как на него смотрят домашние. Глазами, полными растерянности и замешательства. – Что вы все уставились на меня, как будто я с того света вернулся?

Испуганное молчание. Затем дружный смех.

– Скажешь тоже, пап.

Грейс прекрасно играла свою роль, но и Джесси не отставал. «Оскар» по ним плакал, уж точно. Кэтрин благодарила небеса, что в девять лет сын осознанно подошёл к делу и ничем не выдавал их обман. Осталось надеяться, что он и дальше не проболтается.

Семья была в сборе, как в те редкие утра перед школой и отъездом Мэтта, когда всем нужно было побыть вместе. Они шутили, смеялись, вели себя так, будто нет ничего обыденней – завтракать с погибшим отцом.

– А что если нам сегодня смотаться в центр? – Внезапно предложил он, с наслаждением запихивая кусок вафли в рот. – Там всё украшено к празднику. Покатаемся на коньках, сходим на ярмарку, мы давно никуда не выбирались вместе.

Домочадцы не спешили разделить энтузиазм отца и только незаметно переглядывались, будто ища жертву, кому придётся отдуваться за всех.

– Ты разве не устал с дороги, дорогой? – Кэтрин коснулась его спины, пока хлопотала с грязной посудой.

– Есть немного. Но это подождёт до вечера, а пока я хочу провести время со своими зайчатами.

– Ой, пап. – Закатила глаза Грейс.

– Зайчата! – Радостно провозгласил Джесси.

Как по-разному реагируют на подобные мелочи дети в разный период жизни. Кэтрин с теплотой посмотрела на сына и снова мысленно попросила, чтобы он никогда не взрослел.

– Мам, так что, можно мы поедем?!

Блеск в глазах, нетерпеливое выражение лица. Даже Грейс, отчуждённо ковыряющая вафлю, подняла глаза на маму, надеясь на положительный ответ.

Поездка в город не входила в планы. Не зря вчера даже по новостям то и дело крутили рекомендации о том, что лучше в этот день остаться дома. «Выходя за дверь, вы рискуете столкнуться с кем-то из знакомых. И тогда ситуация примет печальный исход,» – вещала брюнетка с местного телеканала.

– Я не уверена, – промямлила она, отвернувшись к раковине. – Может всё же останемся дома? Посмотрим кино, приготовим попкорн и поваляемся все вместе на диване.

– Ну-у-у… Не честно! – Стукнул кулачком по столу Джесси.

– Обломщица. – Еле слышно буркнула Грейси.

Как же они не поймут. Может случиться беда.

– Давайте так. – Сказал своё мужское слово Мэтт, наводя порядок в доме. – Сегодня мы развлекаемся на полную катушку в центре, а завтра целый день не вылезаем из пижам и устраиваем киномарафон. Как раз по пути домой заскочим в «Пабликс» и накупим мороженого и всякой другой вредной ерунды.

Повисло молчание, в котором каждый ждал последнего слова Кэтрин.

– Раз вы все так хотите…

– Ура-а-а!

– Я побежал собираться!

– Ну, и я пойду напялю какой-нибудь прикид.

– А не рановато? – Удивилась Кэтрин. – Времени всего семь утра.

– И правда. Ну ничего. Начнём с отдыха на природе. Одевайтесь потеплее! Там не май месяц. – Крикнул им вслед Мэтт и приблизился к жене. Он сиял, словно рождественская ёлка. Красивый, счастливый, живой… – Всё в порядке, Кэти?

– Конечно! – За исключением того, что всё это фарс. – Просто я не готовилась сегодня куда-то выбираться.

– Выглядишь как всегда потрясающе, если ты об этом.

И Мэтт подарил ей такой сладкий поцелуй, что уже не нужно было никакого попкорна и мороженого.

– Всю дорогу мечтал об этом. – Прошептал он. – И об этом, – поцелуй в щёку, – и вот об этом тоже, – он коснулся губами податливой шеи, чем вызвал её беззвучный стон.

Его губы были такими нежными, руки такими тёплыми. Совсем не похожи на те холодные в морге, когда её впервые пустили к Мэтту после аварии. Он лежал на столе под простынёй, словно рыцарь, накрытый боевым плащом. Когда патологоанатом отдёрнул простынь, Кэтрин ахнула, но не отшатнулась.

Всё лицо было покрыто тонкими порезами, глаз заплыл, челюсть выглядела неестественно большой и неровной из-за перелома. Куда всё это делось теперь? Всё исчезло. Ни одного бугорка или шрама под подушечками пальцев. Она гладила и гладила это лицо, пытаясь выкинуть из головы те ужасные воспоминания из морга.

– Что с тобой, Кэти? Ты сама не своя. Смотришь на меня, будто на призрак.

Нет, ты не призрак. Разве кожа призрака может быть такой шелковистой, а дыхание – тёплым? Разве призраки целуют с такой любовью?

– Всё хорошо, Мэтти, правда. Просто соскучилась по тебе за эти дни. И вообще, стала слишком сентиментальной.

– И я люблю это в тебе больше всего.

Они слились в поцелуе, полным любви и хрупкости. Под омелой, что Кэти купила только вчера.

– Вы там скоро?! – Послышался голос сына со второго этажа. – Я сейчас зажарюсь в своём костюме!

И в подтверждение Джесси вплыл в кухню, переваливаясь, как пингвин. Он уже успел влезть в синий болоневый костюм и курточку с мехом. Шапка почти закрывала глаза, шарф массивным хвостом обкрутился вокруг шеи, а руки грелись в варежках с заячьими ушами. Родители не могли не засмеяться при виде такой картины.