Заговор в Империи

— Вместе с нами! — ринувшись за магом, произнес Игнат, которого эта ситуация возмутила ничуть не меньше, чем меня.

Вот только я была занята тем, что прикрыв глаза, чтобы изолироваться хоть на минуту, пыталась почувствовать, как далеко находятся Грейсток с ведьмой. С каждой секундой они приближались, казалось, они будут здесь через несколько мгновений, и не было времени на споры. Потому как изолированность зала позволила нам выиграть какое-то время прежде, чем она почувствует меня также, как я. Ведь я ждала ее, а она нет.

У нас был эффект неожиданности. Было преимущество.

И они нам крайне пригодятся, потому что ведьма, даже не подозревая о готовящейся западне, была вооружена. Я чувствовала ее напряженность от сдерживания призванной силы. Чувствовала, что она готова атаковать даже не зная, нужна ли эта предосторожность. Но вместе с тем было и что-то, что меня смутило. Что-то, что заставило иначе взглянуть на ситуацию и понять, что у нас есть даже больше, чем эффект неожиданности.

— Они здесь. — произнесла я, ощущая, как пространство вокруг императора и Томаса, призвавших силу и окруженных неожиданно подоспевшими магами, загорается и из него, в ярко-красных одеждах, утонченная и лощенная, к нам ступает будущая императорская чета.

Гости балла, еще не понимая ситуации, обернулись, но не аплодировали, не издавали и вздоха восхищения, не здоровались и не поздравляли будущих супругов — почувствовали угрозу и интуитивно сделали несколько шагов назад, недоуменно оглядываясь и перешёптываясь.

Грейсток успел лишь нахмурить брови, завидев количество магов, вооруженных и готовых к атаке, в то время как его невеста, оглядев окружающее пространство вокруг, быстро сообразила и, усмехнувшись, вскинула руку, спустив с привязи свою силу.

Она, стремительная как ураган, с диким воем бросилась вперед, сминая оказавшихся на ее пути магов и отшвыривая их по стенам вокруг как неразумных котят. Ее сила выла, рвалась вперед, гудела и мчалась по залу, вынуждая существ вокруг разбегаться. Она сносила бокалы и пирамиды, уничтожала цветы, гасила свет и разбивала стекло, как настоящий, бесконтрольный ураган. Впрочем, ни одно плетение не пострадало, не только выстояв под натиском, но и став давать отпор.

— Какого?… — растерянно вопросила Грейсток с непередаваемым ужасом взглянув на ту, которой сделал предложение. И ужас тот был вызван вовсе не осознанием. То был инстинкт.

От дамочки за версту разило тьмой и сейчас, в это мгновение, внутри меня все кричало убираться отсюда так далеко, как то было возможно. Кричало и молило. В этой ведьме не было света, только древняя, первородная тьма, из которой в свое время появилась преисподняя и все ее твари.

Понятия не имею, с кем нужно было заключить сделку, чтобы получить такую силу.

Ланфорд, видя растерянность брата, который даже не попытался противостоять стоящей рядом с ним ведьме, с улыбкой нападавшей на магов, которые слабо кидали в нее заклинания, пытаясь избежать столкновения с торнадо, снес брата потоком силы, отбросив его туда, где стоял император. Он его и удержал, не давая рвануть вперед, чтобы защитить ту, что Грейсток безусловно любил.

Все вокруг в считанные секунды превратилось в хаос. Гости разбежались по углам, не имея возможности выбраться, но все же сумевшие скрыться за колоннами. Вокруг них лежало разбитое стекло, где-то виднелась кровь от упавших, возможно даже мертвых после столкновения с торнадо магов, которых разметало вокруг, как безвольных кукол. А ведьма все еще стояла там, где была в момент телепортации, не пострадавшая, не уставшая. Все с той же идеальной прической и безупречно сидящим платьем.

Я наблюдала за тем, как к ней рванули с нескольких сторон Игнат, направляющий в нее своего зверя, губительную по природе силу; Дерг с неспешно, показательно извлеченными кнутами; Томас с ядовито-зеленой силой, окутавшей его, как пары удушающего газа; и Ланфорд, чьи глаза заволокла черная пелена, отразившаяся в окружающем пространстве озоном.

Они окружили ее со всех сторон и, казалось, что у нее нет и шанса. Однако, то было не так. Иная, даже для ведьм, по природе сила словно окутала ее, защищая свою хозяйку, как паразит.

Ведьме не стоило особых усилий откинуть в сторону Томаса.

— Аргхаат вольтер лукху! — шепотом, почти не размыкая губ, произнесла ведьма, и весь тот ядовитый газ, заставив Томаса неестественно выгнуться, рванул к его дыхательным путям, заставив мага в одночасье побледнеть и рухнуть туда, где лежали осколки битого стекла.

Всего несколько слов было достаточно, чтобы сильный некромант оказался поверженным.

Дерга с его кнутами она и вовсе не заметила, сметя его одним лишь движением руки, уделив все свое внимание Игнату и Ланфорду. Ведьма, откинув голову к потолку и раскачиваясь в такт собственному напеву, призывала силу, древнее который прежде мне видеть не приходилось. Она раскачивалась из стороны в сторону и напевала мантру, которая, как ни странно, работала, давая ей не энергию вселенной, как любой другой ведьме, а нечто иное. Совершенно другое по своей природе.

И это могло значить лишь одно — Вселенная отвернулась от этой ведьмы. Но тьма приняла ее.

Она, развернувшись на каблуках, направила в Ланфорда поток силы, внутри которого виднелся хаос: черная, гремучая смесь из серы и саранчи. Из того, что многие назвали бы вестниками конца света, апокалипсисом. Ланфорд, усмехнувшись, выставил вперед руки, поглощая эту смерть так, как может только тот, в чьей крови бьется смерть. Или часть ее, как то было у него, сына некроманта.

Поняв, что маг не собирается сдаваться перед ее силой, ведьма сделала то, что могла сделать лишь подлая сущность — кинула в его отца нечто грязное, убийственное и, пока Ланфорд ринулся на опережение, обернулась к Игнату, направив в его сторону поток первозданного хаоса.

— О ма хаша ри, о генеро роса, хтулуху рино борте крау, — продолжала напевать она мантру, устремляя к моему напарнику свою силу.

И как бы я в него не верила, понимала: не выстоит. Перед древней тьмой, первозданным хаосом не выстоит никто. Вот и Игнат, призвав свою силу, чтобы противостоять этому потоку, осознал, что проиграет в ту же секунду, как его руки соскользнули, и смерть, раззявив пасть, рванула прямо на него, отправляя мага в иной мир.

— Достаточно. — произнесла я негромко, но мой голос прозвучал как раскат грома от призванной силы, которая помимо моей воли проснулась во мне.

Ведьма, опустив руки и прекратив убивать Игната, оставила его без внимания. Я успела лишь заметить, как он, прижатый к полу, с кровоточащим носом, растерянно раскрыл глаза, не понимая, кто он и где. Зато был жив.

— А вот и ты. — с улыбкой, свойственно лишь сумасшедшим, произнесла ведьма, обернувшись в мою сторону и проследив взглядом за тем, как я аккуратно спускаюсь вниз по мраморной лестнице, стараясь не поскользнутся на крови и стекле. — Я думала, ты мне все их убить дашь прежде, чем появишься сама. Это ли хваленное сочувствие славянских ведьм?

— Не всем же порчу наводить, — пожала я плечами. — как вам, слугам хаоса.

— Так и знала, что его убить ты мне не дашь. — кивнув в сторону Игната, поднимающегося с пола медленно, устрашающе медленно, произнесла ведьма.

Казалось, у напарника повреждено все, каждая частичка его тела, потому он не может регенерировать, и это пугало. Он был наемником, мог собрать себя по кусочкам после того, как дракон его прожует и выплюнет, а здесь, глядя вокруг омертвевшими, белесыми глазами, он явно не понимал, что происходит.

Ведьма, завидев его беспомощность, вскинула руку и со смехом направила к нему цикаду — летающую тварь преисподнии, разносящую вокруг лишь заразу и смерть. Это была провокация, и я это прекрасно понимала, но, ничуть не пытаясь скрыть своего действия, я также показательно сожгла ее в полете, заставив ведьму сменить улыбку на неприязненный взгляд.

— Ты хоть знаешь, что это за империя? — произнесла она, выплюнув последнее слово, как грязное ругательство, обведя вокруг руками, словно стены этого зала были ее личной тюрьмой. — Они всю свою жизнь убивали, нападали, насиловали и пленяли ведьм, наблюдая за нами, как смотрители в зоопарках. Для нас, ведьм, не существовало иной участи, кроме как быть их сосудами. Ты считаешь себя сосудом, ведьма?