Страница 48 из 90
— А оно через наш провал не вырвется? Без всяких там живых стихий! — осторожно уточнил Никита.
— Через наш нет, — покачал головой на ходу старый мастер. — Слишком маленький, так что чем ближе к поверхности, тем сильнее вечное пламя будет замедляться.
«И тем проще будет попробовать все же найти против него оружие», — добавил Никита уже про себя.
Уж очень ему не понравилась ситуация с появлением такой силы, которой он совсем не мог сопротивляться. Это словно жгло его изнутри, причем гораздо сильнее, чем красный кристалл или жар от самого дикого пламени. Никита снова задержался и запустил вниз по очереди все свои живые стихии. Свет, тьма, смерть, дух, дерево, огонь, вода, воздух и камень — ни одна из них не дала никакого результата. Форма подобия, когда парень на мгновение превратился в черного дракона и дыхнул вниз, чуть не привела к печальным последствиям — он почти застрял и, только обернувшись обратно и использовав изнанку, смог снова разорвать дистанцию. Живая плоть, которую Никита сбросил вниз словно горсть червяков, выглядела и вовсе жалко…
Самые большие надежды у парня были на собственное проявление общей стихии. Как и в сражении с м’Горром, он окутался фиолетовыми сполохами, а потом резко сбросил их вниз. И это решение оказалось чертовски своевременным. Продержи Никита эту силу вокруг себя чуть дольше, и рванувшие вверх огненные протуберанцы преследующего их пламени точно могли бы его зацепить. А так они только захватили сброшенную парнем энергию и сыто зарычали, поглотив ее.
— Хватит кормить огонь! — сверху донесся недовольный голос Марики. И было непонятно, то ли девушка переживает за своего союзника, то ли почему-то опасается, что тот сможет добиться успеха.
— Я уже почти все попробовал, скоро догоню вас!.. — Никита показал Марике большой палец, а потом сосредоточился на последней стихии, которой пока еще не пользовался.
Своей личной, той, что была скрыта в яйце. Пока что он мог собрать только жалкие ее крохи. Парень протянул руку к груди, одновременно касаясь скорлупы в своем внутреннем мире… В его ладонь потекли крупицы энергии, такие жалкие по сравнению с ревущей внизу мощью. Было даже жалко их тратить, но Никита в этот момент точно не думал о жалости.
Парень неожиданно ощутил, что внутри яйца словно что-то проснулось. Духовная энергия в нем самом начала пульсировать в такт сердца Никиты, а ладонь стала греться… Он стряхнул с себя оцепенение: пробуждение личной стихии, даже частичное, так его поразило, что он немного замедлился, и огонь Эдема принялся нагревать даже его внутренний мир. Никита ускорился, чтобы разорвать дистанцию, и неожиданно почувствовал, как яйцо стало затихать. Словно для пробуждения ему нужно было это пламя, дикий огонь сердца мира, суть которого, как считали все, была лишь в чистом разрушении.
И Никита снова начал замедляться, позволяя идущему снизу жару опалять свое тело. Как недавно Гоши, он позвал своих скелетов-умертвий, чтобы те его немного прикрыли, а сам продолжал купать в волнах теплого воздуха зародыш своей новой силы.
«Только бы ты его как яичницу не зажарил!» — поделился своими мыслями дневник, но было видно, что ему тоже чертовски интересно, чем же все это закончится.
«Я чувствую, все хорошо, ему нравится…» — Никита, для которого личная стихия была его неотъемлемой частью, начал понимать ее эмоции.
И в тот же миг все закончилось. Нет, дикое пламя Эдема осталось, Никита продолжал бежать по веревке вверх, но яйцо внутри парня перестало на это реагировать.
«Вот и все, мы его сломали!» — снова добавил паники дневник.
«Нет, — Никита не позволил дурным эмоциям захлестнуть его. Чувство спокойствия, которое осталось даже после того, как яйцо перестало шевелиться, убеждало его, что все хорошо. — Яйцо просто получило то, что ему было нужно. Теперь жара общей стихии в нем достаточно для пробуждения, нужно собрать еще несколько таких же важных условий, и вот тогда я по-настоящему смогу понять, кто я есть».