Страница 8 из 36
"Водка "Зверь", - прочел про себя Никонов выполненную латинскими буквами надпись на этикетке,.
"Откуда?!"
По инерции он поднес к носу вскрытую бутылку. Запах сивухи свидетельствовал, что это - действительно водка. Но в то же время, Женька почувствовал, как замутило в животе и, едва поставив бутылку на полочку и закрыв холодильник, он опрометью бросился в туалет.
После неприятной процедуры ему стало значительно лучше. Он умылся и не успел еще принять никакого решения, как услышал трель дверного звонка.
На пороге во вчерашней рубашке и неопределенного цвета брюках стоял Петрович.
- Приветствую,- поздоровался вежливый Женька.- А вы же с тетей Клавой куда-то ушли?
Скорость, с которой ветеран успел вернуться с остановки и переодеться, вызывала уважение.
- Никуда я не ходил,- ответил возбужденный Смолянинов. - А Клаву я с субботы не видел, она же в больнице лежит. Я к тебе что зашел,- продолжил Петрович.- Инструменты я не у тебя оставил?
Никонов недоуменно пожал плечами.
- Давайте посмотрим.
Они прошли на кухню и ничего не обнаружили.
- Понимаешь, у меня привычка ключ от квартиры в ящик с инструментом класть. После тебя пошли мы к Грише хоккей смотреть. У него же цветной, а у меня черно-белый. Поглядели. Потом футбол начался, а дальше я, видимо, заснул и Григорий меня на диван положил. А сейчас я встал, ящика у Гриши нет, домой попасть не могу, наверное, думаю, у тебя оставил.
- Что-то не вижу я его,- сказал Женя, разводя руками.
- Похоже, что нет,- согласился Смолянинов.- А тут еще голова болит со вчерашнего. Видно, водка несвежая попалась. Знаешь такую историю? - И он принялся рассказывать бородатый анекдот.
Там, где полагалось засмеяться, Женя вежливо улыбнулся и, сказав, что, может, ящик с инструментом в прихожей или в комнате, вышел из кухни. Поглядев на полочку для обуви, Никонов оторопел.
Ну ладно, женские туфли могли бы принадлежать и его матери, в конце концов, он не особенно-то следил за тем, что мать носит. Но Женька знал, что всю более- менее приличную обувь она забрала с собой на север. К тому же, мать постоянно жаловалась на ноги, на варикозное расширение вен, и такие узенькие туфли, с таким каблуком - сантиметров десять, не меньше,- носить при всем желании не могла. Может, кто-то из его подруг оставил? Но не могла же девушка уйти босиком, да и последний раз гостья была у него недели три назад. А чьи же это, интересно, кроссовки? Размер совсем маленький: тридцать третий - тридцать четвертый. Евгений посмотрел на свои ноги, ему эта обувка была явно мала, а какие-либо дети последние несколько лет к нему не заходили. Мало того, на нижней полке он заметил еще одну пару таких же маломерок и совсем незнакомую мужскую пару обуви.
Не обращая внимания на соседа, забыв про него, Никонов прошел в комнату и уже не знал, удивляться ему или нет изменившейся за одну ночь обстановке. Если справа, как и прежде, стояла знакомая родительская полированная "стенка", то слева вдоль стены располагались книжные шкафы. Вроде бы, все, как всегда. Только шкафов было не два, а четыре! Женька подошел к ним и, как завзятый книголюб, провел по корешкам неведомо откуда появившихся книг пальцем. То, что он увидел, изумило его и обрадовало.
На полках плотными рядами стояли подписки Бунина, Фолкнера, Фейхтвангера, Булгакова, Бальзака, О'Генри. В один ряд стояло не менее двадцати томов изукрашенной золотом "Всемирной истории в романах" и почти столько же томов серий "Орден" и "Легион" Этих книг у него никогда не было!
Он вынул из ряда черный томик Фейхтвангера и прочел на титульном листе: "Издательство "Художественная литература", Москва, 1994 г."
От последних цифр на секунду закрутилось все перед глазами, и он, по инерции, вцепился руками в полку. Тут до него дошло, что Петрович его о чем-то спрашивает.
- Что, Степан Петрович?
- Ты, вижу, тоже еще от вчерашнего не отошел. Я спрашиваю, можно я от тебя на работу позвоню?
- Да, да,- согласился Евгений.
Он присел на стул и стал рассматривать полочку, где стояли специализированные книги по истории.
Это было что-то. Подписки Соловьева и Ключевского по истории России, пятитомная "История военного искусства", Корнелий Тацит, Юлий Цезарь, Григорий Турский, Ксенофонт, Фукидид, Геродот в серии "Литературные памятники"! "История Рима" Тита Ливия, лекции Грановского, книги Филлипа де Комнина, Моммзена и других ранее не публиковавшихся авторов. Надо быть советским историком, живущим в эпоху развитого социализма, чтобы понять какое это богатство.
Евгений увлеченно вытаскивал, пролистывал и ставил на место книги. Он не успел пересмотреть и половины неведомо откуда свалившегося в его шкафы добра, как снова заглянул Смолянинов и сообщил:
- Позвонил мастеру, хотел узнать насчет аванса, я в третью сегодня, пусть, думаю, получат, чтоб завтра кассира с утра не ждать. А там вместо Федора Скалкина почему-то отвечает Сашка Луковников. Я ему сказать ничего не успел, а он говорит, что денег сегодня не будет.
Слушай, Женька, давай что ли организуем,- многозначительно предложил Петрович.- Полечиться бы надо. У меня сейчас денег нет, так ты мне одолжи трояк - мелочь у меня есть, а я тебе завтра с аванса верну. Завтра точно дадут. Сегодня понедельник - банки в понедельник не работают. А завтра точно аванец будет.
Женька полез в карман, но обнаружил там только пару монет. Потом вспомнил, где хранятся у него деньги на хозяйство, и собрался было открыть дверку в "стенке", как что-то его остановило, и он решил провести эксперимент.
- Петрович, а ты посмотри в холодильнике, там что-то вроде осталось.