Связующий

– Скорее, – подступает к героям призыватель. – Уже скоро начнется наступление. Вы услышите звук боевых труб. А теперь идемте. Быстрей. Вам нужно успеть получить снаряжение, которое вы пожелаете выбрать. Я покажу дорогу.

Следуя примеру остальных, Петр отправляется за стариком-призывателем.

Взгляд немедленно увлекается живописным видом. Здесь, наяву все выглядит удивительно. Высокие горы и мощный, непроходимый лес окружает поле боя. Река пересекает местность, протянувшись четкой разделительной линией между королевствами. И, ко всему прочему, она такая же мелкая, как и в игре. Пожалуй, что ходить по реке не составит никакого труда.

Лес, который находится на территории будущего сражения, изрезан маленькими тропинками.

– Нельзя что ли там пройти? – шепчет юноша.

Мысль сама вырывается из сознания и немедленно достигает слуха внимательного гоблина.

– Слишком узко, – отвечает он Петру. – Войско там не пройдет. Только небольшой отряд, но таким числом форты не возьмешь.

– Форты?

– Такие большие укрепленные домики с кучей лучников и…

– Да знаю я, что такое форт! – обижается юноша. – Вышки, значит. Да, тут все по-другому.

– Какое прозрение! – присоединяется к беседе высокий, длинноволосый мужчина, о роли которого Петр уже догадывается, как, впрочем, и о позициях всех остальных. – В ином мире, оказывается, все по-другому! Удивительная проницательность.

Юноша хмурится, но не отвечает.

«Тот еще ублюдок. Самовлюбленный придурок. Наверняка думает, что сам справится, а на остальных смотрит, как на говно. Сто процентов мидер. – Эта мысль неожиданно больно укалывает самого Петра, но он быстро оправдывает себя в собственных же рассуждениях: – Я хоть и сам мидер, но на других не смотрю, как на говно».

Внезапно ноги встают на месте. Ум приказывает им остановиться. Глаза открываются шире, на лице появляется недоумение и возмущение.

– И что, никого не волнует, что нас всех только что обезглавливали?! – сам удивляется юноша тому, что сообразил так поздно. – Они ж нас убили!

На него оглядываются, но не обращают внимания. Только гоблин решается ответить, но и то лишь тогда, когда Петр, смутившись, проглатывает свое недовольство и решается догнать спутников.

– А если бы среди нас оказался простолюдин? – спрашивает он невозмутимым тоном. – Как бы они это поняли?

Юноша чуть не застывает, подумав, что он и есть этот простолюдин. В каком-то смысле. Наконец, магией он не обладает, драться не умеет, играл раньше в футбол, но вряд ли Темный король согласится провести матч вместо сражения.

– Ну и что? Убить его тогда? – робко отстаивает Петр свою точку зрения.

– А что? Война же у них начинается. Это мы сразимся и вернемся обратно в… к себе домой, но для них эта битва может оказаться последней.

– Убить?! – подходит юноша вплотную. – А если бы мы не возродились?! А если бы… да мало ли! Тебе вообще по боку?!

Волчий рык мгновенно охлаждает пыл.

– Тише, Альмес, – успокаивает своего волка наездница, – хныксы никому не нравятся, но не откусывать же им за это голову.

Высокий, тот, которого юноша уже окрестил мидером, рассмеивается в голос. С ним и гоблин. Девушка не оборачивается, крепыш тоже, но затем длинноволосый заговаривает.

– Хотя, должен признать, ты прав. Здесь все не так. Я чувствую, что мои силы будто отняли…

Петр сразу понимает, о чем речь, и отвечает практически на автомате.

– Не парься. Убьешь парочку крипов, и силы начнут возвращаться.

Едва сказав это, он застывает. В игре крипы – просто пушечное мясо. А здесь? Люди? Настоящие, живые люди?

Задумавшись, юноша врезается в длинноволосого, даже не заметив, что тот остановился и повернулся к нему. Однако это не вызывает у остроухого неприятия. Вернее, он глядит на Петра брезгливо, но уже ясно, что он смотрит так на всех, кроме, наверное, своего отражения.

– Чью жизнь я должен забрать? – переспрашивает он.

Юноша на миг теряется.

Ответить нетрудно, даже рот открывается, а с губ уже готово сорваться объяснение, но язык немеет. Чтобы получить опыт и души, убивать нужно не просто крипов, не набор алгоритмов и пикселей, а вполне себе живых существ.

Все здесь живое. Стоит всего лишь оглянуться, чтобы это понять. Не одни только пальцы взгляду предстают четкими. Такое здесь все.

– Э… противников, в общем… людей…

– Отнюдь не люди жаждут очернить своими темными душами святые земли империи, – вмешивается в разговор призыватель, не замедливший шага, и приходится его нагонять, чтобы все расслышать. – Воины Темного короля, черны, как их души…

Петр невольно улыбается.

«Хех, сказал бы ты это в нашем двадцать первом веке…».

– Они не люди. С рождения они никогда не были людьми. Это отвратительные, злобные существа, что приносят с собой лишь смерть…

И становится даже легче на душе.

– Вообще, да, – оживляется юноша. – Крипы должны быть равными по силе, но разными. Наверное, герои тьмы тоже не люди.

Раздумывая о своем, он выдает нечаянно то, чего никто не ожидал услышать.

Призыватель замирает на месте и оборачивается так резко, что от старика такого ожидать трудно. Остальные четверо союзников, распознав его беспокойство, тоже встают, и все уставляются с недоумением на Петра.

Юноша же застывает, не ждав такого внимания. Седоволосый призыватель сразу же выходит к нему из-за спин крепыша и длинноволосого, встает чуть ли ни впритык и сильно нахмуривается.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, герой, – заявляет старик больше из страха, чем из-за недоверия. – Призывные колонны, магия призыва – великая тайна империи. Лишь избранным доступны знания этой великой силы. Ты ошибаешься. Это не может быть правдой.

Поначалу даже хочется промолчать. Да и мало ли, может, все совсем не так, может, это вовсе и не игра. Все это вообще какая-то чертовщина. И все же, затем Петр задумывается, нахмуривается и тогда уже оставить старика без ответа попросту не может. Если он прав, то будет лишь хуже, когда придется столкнуться с героями противника.

– Может и так, – отвечает юноша таким серьезным тоном, что никому и на ум не приходит сомневаться в его искренности. – Но нас здесь пятеро. Три линии, магазин, лес, река – да тут все указывает на то, что я прав. Я уже видел такое. И, если так, то нам придется сражаться не только с воинами Темного короля и с ним самим, а еще и с героями, призванными, чтобы сражаться на стороне тьмы.

Повисает молчание. Тягостное в основном только потому, что призыватель, больше всех знающий об этом мире, внезапно становится очень хмур, молчит, долго не решается что-нибудь сделать, а потом тихо говорит:

– Тогда да поможет нам всем свет благословления.

Остаток пути все молчат. Юноша постепенно отстает. На шаг, на два, на три. Кажется, будто это из-за него у всех такие хмурые лица. Может, не стоило говорить, но теперь уже ничего не изменишь.

Правда, затем и гоблин замедляет шаг, чтобы поравняться и задать Петру несколько вопросов.

– Ты уже видел подобное? Где?

– Да… в моем мире иногда… устраиваются такие… сражения.

Собеседника это явно заинтересовывает. Он аккуратно берет Петра под руку, оглянувшись на впереди идущих союзников, после чего вынуждает юношу отстать еще на пару шагов.

– Значит, ты уже бывал в таких сражениях?

– Конечно! – выпаливает Петр с гордостью, но потом быстро гаснет, забыв признаться, что бился он отнюдь не оружием, а при помощи клавиш и мышки. – Ну… да.

Теперь признаваться в этом уже не хочется. Мало ли, как отреагирует уродливый гоблин. А остробородый союзник заинтересовывается все сильнее и вовсе заставляет юношу остановиться.

– Значит, ты знаешь, как победить, – шепчет он.

Петр лишь вздыхает.

– Все зависит от героев, – отвечает он со вздохом. – Пятеро за свет, пятеро за тьму. Крипы мало на что влияют. Они, скорее, просто помощники. Победить может… кто угодно.

И теперь самому становится тяжело. Остальные уже прекратили шаг и дожидаются у магазина. Остается лишь купить первоначальное снаряжение, а затем… а черт его знает, что дальше. Что делать? Это ведь совсем не то же самое, что нажимать на клавиши, играя на карте, где ты знаешь каждый куст. Это не то же самое, что убивать бессмертных крипов, электронные, пустые оболочки несуществующих созданий.