Магия ответа

— Безлунь должна бояться, — улыбнулся он и подмигнул мне.

***

Несмотря на то, что крепость с виду была древней, внутри её стен всё было более-менее современно. Ну, по меркам этого мира.

Поднявшись по крыльцу в огромный замок, мы прошли под его высокие своды. Здесь, между рифлёными колоннами, так же висели гобелены, изображающие разных магов. И в основном художники изображали всех героев с пылающими руками — Вепревы были знамениты своими магами огня.

Золочёная голова кабана, казалось, тут была на каждом дверной ручке. Не удивлюсь, если на ложках и вилках у них тоже клейма стоят.

Дальше по холлу дорога поднималась на красивую лестницу, которая, раздваиваясь, вела на верхние этажи. Но на ступени взошёл только Вепрев, а мои носильщики остановились у подножия.

Носатый сделал пару шагов, потом повернулся, будто вспомнив обо мне. Расставил руки, словно обнимая роскошное убранство в холле.

— Ну, вот ты и дома, Василий, — он шумно втянул воздух, — Чувствуешь, сила так и течёт под чакрам?

— Смешно, — скривился я, — Обхохочешься.

Мне кажется, мы оба знали, что у меня магия заблокирована. А Вепрев лишь поморщился, покачав пальцем.

— Это пока отец не прибыл, ты такой шутник. Я-то ещё добрый, Василий. — он резко кивнул в сторону, — В лазарет его, пусть приведут в порядок перед приездом главы.

Слово «лазарет» почему-то вызвало у моего Василия бурю отрицательных эмоций.

Я почти уселся в носилках, но стражники нарочито сильно рванули с места, и меня откинуло обратно.

— Полегче, Георгий, — засмеялся Вепрев, а потом вдруг посерьёзнел и подозвал стражника.

Меня уже оттащили достаточно далеко, и я не слышал, что там ему прошептали. Но этот Георгий, двухметровая белобрысая шкафина, только послушно кивал, бросая взгляды в сторону нашей процессии.

***

Эх, где моя красотка Соболева?

В лазарете у Вепревых заведовал противный, согнутый от возраста, старикан. Если дать волю фантазии, я бы сравнил его с одним из наших умников — был у нас в корпусе псиоников похожий медик-исследователь, Паша Ковалёв. Правда, намного моложе этого старого целителя, но в своих исследованиях он зашёл куда-то не туда, и сжёг себе имплант. Другими словами, получился самый настоящий жжёный псарь.

Он был единственным из наших менталистов, который выжил после такого. Но последствия были катастрофическими — тело его стало больше похоже на иссохшее дерево, и обладало очень малой подвижностью. Он так и шаркал не спеша по медблоку, скрипя бионическими суставами, которые ему пришлось заменить после трагедии.

Ну и, конечно, как водится в неравнодушном военном обществе, мы наперебой придумывали ему клички. Ведь псионические способности, да и мозги тоже, умник сохранил, оставаясь верным «псом» Свободной Федерации.

Звали мы его и «жжёной корягой», и «сутулой собакой», и «корявым псом»… Кто на что горазд.

Вот и этот старик очень уж напоминал мне нашего «корявого пса». Только постарше.

А Василий его ненавидел. Люто, с настоящей природной яростью. Я даже удивился, чувствуя, как начинают от злости трястись поджилки.

Пришлось побороться с седым хозяином тела, прежде чем я смог хотя бы улыбнуться.

— Улыбаешься, подлунок, — хмуро спросил целитель, когда меня сгрузили на кушетку, — Я слышал, ты драться к магистру полез?

Георгий, который сопровождал меня, сразу же отозвал старика в сторонку и что-то ему прошептал. Скорее всего, передал указание от Вепрева.

Потом меня долго обследовали крючковатыми пальцами, ворча при этом, что талант, достойный самого государя, кому-то приходится тратить на исцеление какого-то никчёмного «пустого».

Ответов от меня не требовалось, и я молчал. Мне и так было трудно сдерживать Василия.

А «корявый пёс», проводя те же манипуляции, что и Соболева в Маловратской академии, потихоньку занимался моей внешностью.

Он выудил из шкафчика коробочки с таблетками, и на некоторых я увидел надписи «нэриум». Ага, что-то вроде того «эфириума», который у меня забрали вепревские бойцы.

Потом водрузил рядом на кушетку железный ящик с инструментами. Чего он там резать-то собрался?

— А сейчас потерпи, безлунь, — наконец счастливо улыбнулся целитель, — Будет больно.

***

Моё исцеление заняло около часа. Всё это время старик втирал мне в кожу лица толчёный порошок, да подпитывал его действие магией. Даже на бедро он потратил меньше времени.

— Свободен, — угрюмо буркнул целитель, отрывая от меня свои руки.

Когда я соскочил с кушетки и чуть не упал, завалившись на больную ногу, то сразу понял, что у меня серьёзные проблемы. Боль от перелома была теперь тупая, но всё равно довольно сильная.

— Твою псину, — вырвалось у меня, когда пришлось схватиться снова за кушетку, чтобы не свалиться.

— Что за псина? Борзовских-то не осталось, недолунок, — зло выкрикнул старик, — Ты бы в этих краях так поменьше ругался.

— Ты чего учудил, костолом? — процедил я сквозь зубы, пытаясь выпрямиться.

— Ты особо-то не прыгай на ноге, подлунок, — с ядовитым участием усмехнулся корявый, — Мало ли, опять сломаешь.

В лазарете остались только Георгий и его напарник — здоровые маги стояли у выхода, сложив руки на груди, и со хмуро наблюдали за мной. А корявый аж светился от счастья, наблюдая за гримасами боли на моём лице.

Это явно какая-то личная неприязнь. И Вася его ненавидит, и старик явно нас недолюбливает.

— А говоришь, талант, — я ощерился, принимая правила игры, — А на деле коновал, каких мало. Да тебя лошадей лечить, и то только помощником.

Улыбка исчезла с лица корявого.

— Слышь, ты, помёт борзовский…

— Глава просил не упоминать об этом, господин Коряжный, — сразу донеслось от выхода.

Старик поморщился, выругался, а потом улыбнулся мне самой невинной улыбкой:

— Ну, кто знает, Василий? Может, перелом не так сросся? Это ж смотреть надо, зайди потом как-нибудь, — и он сразу отвернулся, подхватив коробочки с таблетками, — Мне работать надо.

Если переносить на ногу вес, то возникала дикая боль где-то посередине, внутри бедра. И такое чувство, что нога стала чуть короче.

Так вот о чём просил носатый… Да, вечный калека теперь точно далеко не уйдёт.

Коряжный, твою псину, как же тебе подходит фамилия. Ага, зайду я к тебе… Если только шею свернуть.

Рядом на кушетке лежали медицинские инструменты, среди которых был и скальпель. А ведь искушение велико, да и спина лекаря близко — я доскочу до него и с такой ногой.

Заметив мой взгляд, оба охранника у двери чуть подняли руки, на пальцах появилось свечение.

— Вася, не дури, — Георгий покачал головой.

На размышления мне понадобилось несколько секунд. Опять жуткий резонанс моей злости и Василия, и невероятное усилие, чтобы подавить этот бунт непослушного тела.

Вася, чего же тебе сделал этот лекарь, если ты готов воткнуть ему скальпель в спину? Нет, ты погоди, наше время ещё придёт, дай разобраться.

Только доверяй мне…

— Всё нормально, — равнодушно ответил я, отведя взгляд от согнутой спины Коряжного.

Я оттолкнулся от кушетки, перенеся вес на здоровую ногу. Попробовал скакнуть на больной — в глазах посветлело, когда стрельнуло так, что захотелось просто свалиться кулем. Но я сделал шаг, хотя дышал, как паровоз.

— О, прыгаешь, как молодой козлик, — обернувшись, захихикал Коряжный.

Я даже не обернулся в его сторону, сделав ещё прыжок к двери. Георгий вздохнул, потом сказал целителю:

— Коряга, ну ты хоть трость ему дай.

— Нету! У меня тут всё посчитано, и указания такого не было!

***

Так начался мой первый день в Вепревском замке.

Меня определили в неплохую комнату, которая, как назло, была на верхних этажах — побег по лестницам мне явно не светил.

Правда, я пока никуда и не собирался. Потому что мне требовался просто отдых и время подумать.

В моей комнате на столике с фруктами обнаружились вилка и небольшой ножик. Неплохо, неплохо…