Страница 8 из 17
– Герасим прижимист, на охрану живности более трёх человек он не выделит, – уверенно ответил я.
– Итого. Зевака и пятеро наших лучших ребят. Шестеро против восьми, когда наш Зевака один десятерых стоит, молчу о других.
– Вспомните, по прибытии на скотобойню, Зевака сказал, что там "какая-то возня", – дополнил его Вася. – Вы уверены, что Зевака вступил в неравный бой именно с отрядом Герасима? А результаты экспертизы? Всё пули посмертные. Зевака умер от нейротоксина в крови.
– А третьего волчонка так и не нашли. Возможно, именно того, что драл нашего Максима Горелых.
Я как-то воочию представил себе эту картину. Волк настиг парня и опьянённый добычей не видит опасности. Тот же нейротоксин и живность падёт меньше, чем за десять секунд. И вот тогда Горелых спасён. Кем-то.
Всё это вдруг напомнило очень знакомый сценарий. Всё так же, как и со мной двадцать лет назад. Тогда меня спас Батя и сделал своей правой рукой. А сейчас кто-то спас Максима. Какая уверенность в том, что это была не новая ОПГ? И какие гарантии, что именно Горелых сейчас не является их руководителем? Всё сходится, кроме одного…
– Максим был заинтересован в своём возвращении, – уронил я, не веря в свои же догадки. – Он ушёл туда ради Валерии и сына.
– Только если кто-то не сообщил ему о смерти ребёнка, – ввернул Вася с сожалением на лице. – Что стоит им ввести парня в заблуждение? Натравить на тебя ещё сильней. В наше время сейчас всё можно подделать и фальсифицировать.
– Если все так, то Горелых держит правильный курс, – подытожил Арно. – Устранить тебя и забрать себе Валерию. Потому что другого выбора ты ему не дал, когда отправлял туда. Теперь этот выбор у него есть.
– Не верю! Он не главарь, – я нервно поднялся и прошёлся по кабинету. – Для этого нужно быть порядочной сволочью. Но он может стать хорошим помощником и исполнителем. Правая рука, которой манипулируют. Откуда они берут людей?
– Без понятия. Заметь они не оставляю своих, даже мёртвых – либо заметают следы, либо секта с братской любовью.
– Стратегия семьи и преданности всегда самая беспроигрышная, – произнёс я, остановившись возле окна. – И она хороша именно для пропащих душ, которые уже всё потеряли. Если таких сагитировать, то это будут самые преданные и отчаянные бойцы.
– Но эти бойцы же не глупы? – рассуждал Арно. – Для агитации нужно какое-то потрясение.
– А спасение из волчьей пасти не потрясение? – хмуро бросил в ответ.
– Блядь! – вдруг подскочил Лигала. – А что если крыса в стане Герасима не подсадная, а доморощенная?
– В каком смысле? – не понял я и напряженно уставился на Васю.
– Герасим избавляется от ненужных бойцов на скотобойне. Но боец бойцу рознь. Возможно, крыса отслеживает достойных и вот таким образом спасает от расправы, перетягивая на свою сторону. Обычно это проходит гладко, но с Горелых помешали мы.
Ощутил в словах Лигалы железную логику. Это тот же отбор, но не в ряды Герасима… А кого?
– У Герасима есть дочь, – вдруг вспомнил я.
– Это такая же сука, как и её папаша, – усмехнулся Егор. – Она карает герасимовских бойцов похлеще, чем волки.
– Карает ли? – сомнительно посмотрел на него. – Вспомни, именно она продвинула Макса вперёд. А резкое улучшение в здоровье парня? Вспомни показатели … Ему кто-то помогал. Проверьте её.
– Интересно, как? – фыркнул Арно. – Она под таким колпаком, что тебе и не снилось – называется обособленность.
– Что-то должно быть, – нервно вернулся в кресло. – Попытайтесь…
Понял, что сегодня не усну от этих новостей. Идти домой и смотреть в глаза скорбящей Валерии – тошно. Сделал ставку на Анфису. Что может быть лучше алкоголя и хорошего секса? Тем более красотка профессионально справлялась со своей задачей боссовской любовницы, даже без моих усилий. Правда не знал, как объяснить отсутствие её любимых конфет. Надеюсь, на лакомство её не потянет.
Золотые серьги с бриллиантами стали лучшим оправданием и топливом для любовных утех. Настолько, что абсолютно забыл о группировках, совести и новой секретарше, которая ввалилась в мою секретную комнату именно в момент утренних телячьих нежностей с Анфисой.
Нет, я мог ждать от неё испепеляющего взора, испуга или игнора, но именно такого…
Елена Сергеевна, вцепилась в шевелюру Анфисы мертвой хваткой и выперла из комнаты под истошные вопли красотки. Я мог бы вступиться за любовницу, но влезать в бабскую драку, как-то не любитель. Да и что я могу? Сейчас я в глазах новой секретарши обыкновенная мразь, которая изменяет её подруге. Кто бы знал, как меня достал этот расклад вещей?!
Секретарша вернулась и прожгла мою субстанцию ненавистным взглядом охренительно чёрных глаз. Невольно отступил назад, сурово предупредив:
– Сразу говорю, бить себя не позволю.
– Ваша жена святейший человек, умница и красавица… А вы таскаете каких-то второсортных куриц! – вот и полетела обидная брань. – Она нуждается в вашем участии и поддержке. Она – скорбящая мать! А вы тем временем развлекаетесь с любовницами!
– Можете поверить, Елена Сергеевна, именно мою поддержку Валерия желает меньше всего.
– И что?! – взвилась ещё пуще девушка, неожиданно став невероятно милой. Румянец пылал на щеках, а агаты глаз прожигали душу. Эдакая дьяволица в облике ангела. – Боритесь за свою семью. Любящие друг друга люди могут справиться с несчастьем…
А вот это слушать уже не смог. Любовь, борьба и прочая бурда – это никогда не было о нас с Валерией.
– Да нет в нашем браке любви этой грёбаной! – рявкнул абсолютно бесконтрольно. – Нет и никогда не было! Брак лишь фикция! Договор сторон. Ни черта мы с ней друг другу не должны, кроме штампа в паспорте!
Девушка пошатнулась, как от пощёчины. Взор мгновенно заволокло туманом, а краска схлынула с лица. Даже слегка испугался, что подруга моей супруги шлёпнется в обморок.
– А как же… Как же ребёнок? – едва шевельнула губами. – У вас же был ребёнок.
– Был-был да сплыл, – бросил раздражённо. – Таким супругам, как мы, дети противопоказаны. Это был бы несчастный ребёнок.
Лена беспомощно опустилась на постель, глядя сквозь меня.
– Неужели, всё ради денег? Не могу поверить… Почему Лера никогда мне об этом не говорила?
– Разве об этом говорят? – буркнул хмуро и накинул на себя рубашку.
Отрешённый вид девушки слегка обеспокоил, но больше всего мне не хотелось быть мразью в её глазах. Я многое способен стерпеть, но не это.
Осторожно подошёл к ней и присел рядом на корточки.
– Лена, – впервые назвал по имени. – Мне больше всего стыдно сейчас не перед супругой, а перед Вами. Клянусь, мне нечего скрывать от своей жены, и если считаете нужным, можете сами рассказать ей о том, что видели сейчас. Я не стану вас отговаривать. Я и Валерия давно живём разными жизнями. Этот брак просто необходимая нам обоим бумага. Рано или поздно, вы бы узнали об этом, но жаль, что таким образом. Простите, что разочаровал. По правде сказать, я очень не хочу, чтобы именно вы думали обо мне плохо.
Девушка вновь прошила меня взором, в котором не смог разобраться. Хотя до безумия хотел. Молча поднялся и, прихватив пиджак, вышел из комнаты. В груди всё сжалась от промелькнувшей мысли, что девушка захочет уйти. Такие как она, вряд ли, захотят участвовать в дворцовых драмах своего начальства. Сердце панически застучало, готовясь к новым доводам, если заявление о её увольнении спланирует мне на стол.
К счастью, Анфисы снаружи не оказалось. Молодец, умная девочка, избавила меня от ещё одной сцены. Сел за стол и включил компьютер, невольно прислушиваясь к звукам. Тихо. Чёрт, прямо как в могиле. Вернуться туда и на коленях просить её остаться?
Кажется, брякнула посуда. Или мне показалось? Напрягся до боли в голове. Через четверть часа и четверть моих метаний вернуться в комнату или нет, на стол опустилась кружка с кофе.
Поднял на девушку искренний и благодарный взгляд.
– Спасибо… Елена Сергеевна.
Глава 6. Покорный бунтарь