Приют для миллионера

Мартину достаточно нескольких секунд, чтобы разгадать мой сценарий, и он тут же, как и любой бизнесмен, использует это в свою пользу.

— Конечно, любимая, — мужчина притягивает меня за шею к себе и впивается в мои губы.

Под причитания Идиллии Росс Мартин отчаянно целует меня, а отбиваюсь, заранее зная, что это бесполезно. В попытках прервать поцелуй, я стараюсь уловить нотки наслаждения от его поступка, впитав в себя эти прикосновения на несколько дней вперед. Вдруг больше не случится.

И о чем я только думаю? Удивляюсь самой себе и своим мыслям. В какой момент Мартин Росс так основательно закрепился в моей голове?

Я все-таки вырываюсь из рук мужчины и влепляю ему звонкую пощечину:
— Спятил?

Женщина замолкает, слегка ошарашенная моей выходкой. Я не разобрала не единого слова, пока она ворчала, но безумно рада, что смогла ее заткнуть.

Я в голос начинаю смеяться.
Мартин разражается смехом вместе со мной, понимая, как глупо мы выглядим.

Я смотрю на Росса и почему-то чувствую себя такой счастливой.
Со Стоком все было иначе: не было искреннего смеха, забавных ситуаций. Он просто ухаживал за мной, а я позволяла ему это делать. Потом постель, мероприятия, бизнес. Все богато, монотонно, по расписанию.
И я привыкла к этим отношениям без эмоций, спонтанности и непредсказуемости, проще говоря, я утонула в болоте чужих правил.
Не скажу, что меня это устраивало, но все шло своим чередом.
С появлением Росса все круто изменилось. Он заставляет меня правильно чувствовать, делать то, что делают нормальные люди. Это пугает меня настолько, что я хочу сбежать. Ведь я от этого отвыкла.

Продолжая смеяться, пячусь к выходу, распахиваю дверь и просто ухожу. Вот так странно, по-дурацки, но мне плевать.

Если бы я и хотела произвести на Идиллию Росс впечатление, то у меня это однозначно получилось. Встречу со мной она не забудет еще очень долго.

Во дворе меня догоняет Мартин, всячески пытаясь остановить.
Но задерживаться в этом доме мне не хочется, да еще и в компании его матери.
Я упорно сопротивляюсь, имея на это множество причин, которые, естественно, никогда не озвучу вслух. Росс бьется в закрытую дверь, что я захлопнула сама и не открою ни при каких обстоятельствах.

Когда уговоры изрядно надоедают Мартину, он выдает:
— Примерно к полудню Сток уже будет на ногах, еще через час он узнает, что вчера ты ушла, с вещами, со мной.

Слышу, как сердце ускоряет свой ритм, и я делаю несколько глубоких вдохов, чтобы предотвратить незваную панику.
Мартин понимает, что надавил куда нужно и нехотя добавляет:
— Я не смогу обеспечить твою безопасность, пока ты этому препятствуешь.

Мне хватает всего несколько секунд, чтобы понять недвусмысленную фразу мужчины. Он говорит о чем-то конкретном, о чем-то слишком важном для моей жизни.

— О какой безопасности ты говоришь?

Росс чертыхается, осознавая, что сболтнул лишнего, а потому вопрос остается без ответа.
Мартин нервно вырывает сумку из моих рук:
— Бога ради, Эйва, просто вернись в дом.

Топчусь на месте, не зная, что делать. Инстинктивно начинаю озираться по сторонам, словно пытаясь найти то, что мне угрожает. Ситуацию усугубляет непрошеная паническая атака, не позволяющая трезво мыслить. В голове начинает все путаться, и я перестаю отдавать себе отчёт.
Росс подставляет мне руку, позволяя опереться на нее.

— Давай, просто дыши, — делает вдохи вместе со мной.

Смотрю в его глаза, наполненные уверенностью и спокойствием, и поневоле впадаю в некий транс успокоения.

— Хорошо, но мы поговорим. Без твоей матери.

Он соглашается, лишь бы я перестала спорить.
Его поведение плодит догадки в моей голове и копит опасный для психики страх. Про воображение сейчас лучше не вспоминать, иначе начнется открытый показ фильма ужасов.

Спустя несколько часов, мы все же остаемся с Мартином наедине.
Его мать всеми возможными способами пыталась выпроводить меня, но Росс поставил точку в этом вопросе, заставив ее уехать. Он не ругался с ней, не повышал тон, просто немного надавил так, как умеют настоящие мужчины.

Гостиная, я, он и пара чашек кофе, согревающих нашу беседу.
Мартин совершенно расслаблен, но намеки на нервозность проскальзывает в его движениях. Очевидно, он обдумывает способы убеждения.

— Объяснишь? — не выдерживаю этой тягомотины.

— Попытаюсь.

— Ты знаешь о Стоке то, чего не знаю я. Это уже понятно. Но причем тут моя безопасность?

— Ты ничего о нем не знаешь. Абсолютно ничего, Эйва.

— А ты, значит, знаешь?

Он опускает голову, разглядывая свои ботинки. О чем думает, остается только гадать, но пытать его придется долго. Отступать я не намерена, а потому встаю и подсаживаюсь ближе к нему.

— Мартин, твое молчание делает только хуже. Я не смогу понять, что происходит, если не буду знать детали.

Мужчина ухмыляется. Черты его лица заостряются, когда он резко поднимает на меня глаза. Взгляд внимательный, испытующий, будто решает, говорить ли мне больше, чем положено.
Все, что мне остается, это ждать, уступит или нет.

— Я не могу сейчас открыть тебе все. Единственное, что ты должна знать, что Сток не тот за кого себя выдает.

Собственно, за кого может выдавать себя наглый, избалованный мужчина, привыкший получать все, что захочет?
Я не озвучиваю догадки вслух, потому что не хочу быть дотошной до этого вопроса. Но у Мартина получается меня напугать. Я всего лишь женщина, и при желании любой мужчина может меня обидеть.

— Я дам тебе время, но ты подберешь правильные слова и обо всем мне расскажешь. Иначе, я уеду отсюда.

Росс молча кивает. Соглашается на все, чтобы задержать меня здесь, как можно дольше. Кажется, дела совсем плохи.
Я обещаю дать ему время, но молчу о том, что срок истечет уже вечером. Больше я выждать не смогу.

Мартин так глубоко уходит в себя, что не слышит звуки собственного смартфона, который надрывается на весь дом. Мне даже приходится ткнуть его в плечо, чтобы он наконец вернулся в реальность.

Мужчина принимает звонок и буквально бледнеет на глазах. Он старательно держится и, если бы не утратившая здоровый тон кожа, никогда не выдал бы себя.
Мне же хочется просто зарыдать. Ну что, что еще?
В глубине души понимаю, что это вовсе не мои проблемы, но почему-то воспринимаю на свой счет.

Росс обрывает разговор, швыряя телефон куда-то в дальний угол гостиной и вскакивает на ноги.
Я вздрагиваю, напуганная внезапной переменой в его настроении.

Мартин замечает мой затравленный вид и примирительно вскидывает руки перед собой:
— Прости. Я… Не хотел пугать.

Он подходит к дивану и садится на корточки прямо передо мной. Изучает меня, миллиметр за миллиметром, будто видит впервые так близко.

— Что случилось?

— Не сейчас, — отрезает Росс.

— Знаешь, Мартин, у тебя столько тайн, что бояться следует тебя, — на последнем слове я делаю особый акцент.

Он улыбается лишь уголками губ:
— Не хочешь куда-нибудь прокатиться?

Направление может быть только одно, и я решаю мгновенно:
— Мы едем в приют.