Будь крутым

– Ну, это уже дело другое.

– Подождете до моей кинопробы. Какой-то белый с толстым брюхом, в рубашке с короткими рукавами, подошел к машине со стороны открытой дверцы.

– В чем проблема? – неприветливо спросил он.

– Нет проблемы, – сказал Элиот, вылезая из машины.

Мужчина с короткими рукавами поглядел на него снизу вверх.

– Тогда пошевеливайся, – сказал он, отходя к своей машине.

Тут подал голос и Раджи:

– Влезешь ты в эту чертову машину или нет, а, Элиот?

Элиот сунул голову вовнутрь.

– Обещаете?

– Ну ладно. Не шлепну его до твоей кинопробы. Но что, если они станут тянуть с этим или скажут, что передумали?

– Тогда я вам подсоблю, – сказал Элиот.

22

Элейн наконец-то познакомилась с Линдой Мун в тот вечер, когда группа выступала перед Гарри Дином Стентоном в «Сахарной хижине Джека» при полном аншлаге. Линда потянулась через столик, чтобы пожать Элейн руку со словами:

– Привет, мне до смерти хотелось познакомиться, – после чего она откинулась назад и, оглядев погруженный в сумрак зал, сказала: – Bay, похоже, мы времени даром не теряем.

Торопыги, чтобы сообщить ей, что люди пришли слушать не ее, а Гарри Дина с его пьяными блюзами, рядом в тот момент не оказалось, другие же потребности поставить ее на место не испытывали. Хью тихонько сказал Чили:

– Это хорошо, что она так уверена в себе.

– Обожаю Гарри Дина Стентона! – воскликнула Эди.

– Он и на экранах мелькает, – сказал Хью.

– Как хвост кометы, да? – спросила Эди.

– Да нет, он там обосновался довольно прочно, – сказал Хью. – Это у него просто такой вид, будто он всюду случайный гость, а на самом деле мне говорили, что он держит марку, очень дисциплинирован и всегда текст знает назубок.

– А в «Лузитании» он будет задействован? – спросила Эди у Элейн.

– Мы пытаемся его заполучить, – сказала Элейн.

Эди: На роль капитана или на роль отца девушки?

Элейн: Либо на ту, либо на другую. Обе роли – классные.

– Мы начнем с песни «Мой маленький беглец», – сказала Линда.

– Гарри Дин сыграет что угодно, – заметил Хью. – Он молодец.

– А я слышала, что капитаном немецкой подлодки будет Джонни Депп, – сказала Эди.

– Мы ведем переговоры с его агентами. – Это Элейн.

– И что Сандра Буллок спит и видит получить роль девушки, но пробоваться отказывается. – Это Эди.

Элейн: Это не так.

Эди: Почему на роль и собираются взять Кэмерон Диас.

Элейн: Не исключено.

Эди: Ее спасают вместе с горсткой других уцелевших, и она попадает на подводную лодку. И она влюбляется в Джонни Деппа. Он прячет ее в своей каюте…

Дерек Стоунз: И трахает ее?

Эди: Он ее прячет, когда уцелевшими стреляют из торпедной пушки. Живых пихают в пушку, и они визжат.

Элейн: Это всё уже отменили.

Эди: Из «Энтертейнмент уикли» почерпнуто.

Хью: Ну, эти-то напишут!

– Мы споем «Смену караула», «Вбей гвоздь», «Украденный гнев», «Проснись. В чем дело?» – сказала Линда.

– Мне нравится Кэмерон Диас, – сказал Хью.

– А на бис будет «На танцульке», и завершим мы все «Одессой», – сказала Линда и повернулась к Чили: – Если только вы не считаете, что последней лучше спеть «Смену караула».

Чили глядел, как Кертис у стойки бара беседует с Ником Каркатерра.

Линда: Вы слышите меня, Чил?

– Я бы придержал «Одессу» и закруглил бы все «Сменой караула».

Линда: Но мне так нравится «Одесса»!

Чили: Дело ваше. – И, перехватив взгляд Элейн, он продолжал: – У вас на этой неделе еще два концерта – в «Трубадуре» и в «Пляже Родондо». Репертуар надо варьировать. Нехорошо на каждом концерте выдавать одну и ту же обойму.

– Это мне известно, – сказала Линда. – Но почему вы не хотите, чтобы я исполняла «Одессу»?

Чили: Я же сказал: дело ваше и вам решать. – Он увидел, что Элейн все еще не спускает с него глаз. Элейн, а позади нее – господи ты боже! – Элиот Вильгельм. Вот он идет к столику, кладет руку на спинку кресла Элейн, и взгляды всех сидящих за столиком моментально обращаются к нему – великану-самоанцу в сером костюме и с красным платком на шее вместо красного галстука.

Элиот взглянул на Чили и обратился к Элейн:

– Не хочу вам мешать, мне только надо уточнить – вы же обещали мне непременно позвонить, да?

– Сегодня вторник, – сказала Элейн. – До пятницы непременно позвоню.

– И тогда в какой же день будет проба?

– Вот это я и сообщу.

– Может быть, будет взят тот же кусок, только в диалоге?

– Или же вы сами предложите сцену, которая вам нравится. Только если вам нужна бутафория, лучше ограничиться чем-нибудь попроще.

– Нет, ничего особенного не потребуется, – сказал Элиот. – Я уже готовлю кое-что обычное, но что именно – не скажу.

– Вот и прекрасно, – заметила Элейн. Самоанец взглянул на Чили, и тот кивнул:

– Все что угодно.

– Все, что я ни пожелаю, да?

– Ну, до встречи, Элиот, – сказал Чили. – Хорошо?

Элиот отошел, и взгляды всех присутствующих обратились к Чили.

– Собираетесь снимать эту обезьяну? – возмутился Дерек.

– Интересно, что он подразумевал под «кое-чем обычным»? – сказала Линда.

Она поведала собеседникам об умении Элиота дергать бровью и про то, что на самом деле этот якобы самоанец родом из Торренса. Хью осведомился у Дерека, куда запропастилась Тиффани, и Дерек сказал:

– Да она всегда опаздывает.

После чего Хью поинтересовался, почему на нем нет кольца в носу, на что Дерек ответил:

– Да меня, дружище, насморк замучил, а сморкаться с кольцом в носу неудобно.

Элейн, извинившись, пошла поздороваться с Гарри Дином Стентоном.

Линда придвинулась поближе к Чили, чтобы голос Чака Берри из репродукторов, вопящего свои блюзы, не заглушал ее, и сказала:

– Элейн очень милая.

– Согласен.

– В ней нет фальши. И выглядит она хорошо для своих лет.

– Она моего возраста.

– Да, но вы мужчина. У мужчин не бывает такой хреновины, как менопауза. Она вам нравится. У вас с ней что-нибудь было?

– Мы с ней старые друзья.

– А со старыми друзьями вы не спите? – Чили замешкался с ответом, и она сказала: – Спите, только не хотите признаваться. Не мое это дело. – И тут же с места в карьер продолжала: – Почему вы против того, чтобы я пела «Одессу»? – и вперила в него пристальный взгляд.

– Теперь группа называется «Линда Мун». Я подумал, что это может сбить с толку публику. Кто же они на самом деле, «Одесса» или «Линда Мун»? – пояснил Чили

– Эта песня про место и его атмосферу. И вам это известно.

– Я решил, что для данной публики, а также для гастрольного турне песня немного доморощенная. Отдает кантри – все эти «под широким техасским небом…

– Вам это не нравится?

– Нравится. И очень нравится строка: «На станциях пить кипяток». Я ведь о чем пекусь – об успехе у публики, которая раньше вас никогда не слышала.

– Я чувствую эту песню, – сказала Линда. – Может быть, сильнее чувствую, чем все мои другие песни. Когда поешь ее, мыслью уносишься в прошлое, к местам, где все начиналось. Как поется в песне:

Вот так и я. Это про меня. Я это очень остро чувствую. Я почувствовала это на концерте в «Форуме». Тысячи людей орут, руками машут.

И меня охватило такое чувство – удивительное, ни с чем не сравнимое чувство, – что ты не просто поешь, ты царишь здесь, властвуешь над всеми этими людьми, и стоит тебе пальцем шевельнуть, и они кинутся исполнять все твои желания.

– Вы так уверены в будущем успехе…

– Так и в песне «Три аккорда и дорога в тыщу миль…». Что ж, я ступила на эту дорогу и с нее не сверну.

– Помните слова Джо Перри: «Не давай им мешать тебе забавляться», – сказал Чили.