Страница 3 из 9
Оскаленные и взъерошенные местные волчата знают, как выжить во взрослом мире, отравленном радиацией. Как они примут домашнюю девочку, которая даже ни разу не дралась? С ужасом Дина вспоминала фильмы и сериалы про детские дома и царящие там жестокие правила. Может быть, со временем все стало еще хуже? И что за манера делить на отряды только по возрасту?! Получается, в бараке вместе живут мальчики и девочки. Страшно было даже представить, какие царят здесь нравы.
Конечно, ученые в белых прохладных комнатах подземного научного городка заверили ее, что все будет хорошо, но они не могли сказать другое. Дина и так напугана до дрожи в коленках. Ее могли бы оставить до ремонта машины времени, но никто не знал, получиться ли это когда-либо сделать?
Девочка уткнулась в кулаки. Как ей хотелось обратно, но пути назад нет, надежно закрыты прочные двери в прошлое, надо привыкать и обживаться в новом месте.
Дина Петренко, 1988 года рождения, выросшая в домашних условиях, встретившая юность в дебрях кабельного телевидения и интернета, оказалась в будущем послевоенном мире в положении круглой сироты. С нее взяли подписку о неразглашении тайны происхождения и о машине времени, укрытой в недрах Академгородка. Научный центр надежно запрятан в бункере. Ему не нужно лишнее внимание.
Она еще собиралась с мыслями, когда рядом пробежала веселая стайка ребятишек. Они с любопытством глянули на новенькую, помахали руками и звонко поздоровались. Дина кивнула и натянула приветливую улыбку. Скулы сводило. Ребята побежали дальше, напоминая обычных школьников младших классов. Наступило время следующего урока, они торопились на поле для физкультуры.
– Вот ты где! – из-за спины подошла и встала рядом молодая брюнетка в строгих очках с черной оправой восточной внешности. В руках опасно покачивался толстый журнал. Стройную фигуру облегал деловой синий костюм. – Ты у нас Дина Петренко?
– Да, я, – обреченно кивнула девушка, не поднимая глаз. Голос звучал сухо и невыразительно.
– Милая моя, – женщина села рядом, отложив журнал. Добрые карие глаза излучали искреннее сочувствие. Она неожиданно крепко обняла девушку, шепнув на ухо: – Я знаю твой секрет, я в курсе эксперимента! Милая… Не бойся. Я тебе помогу! Ты попала в мой 17 отряд. Ребята там шустрые, но добрые.
Дина вздрогнула от неожиданной новости и зарыдала, вцепившись в плечи незнакомки, обретя неожиданного союзника, которому можно задавать глупые вопросы о местных правилах игры. Хотя бы для нее не понадобится ложь и маска дикаря с гор.
***
Дозиметры на каждом шагу. Индивидуальные накопители, торжественно обнуляемые на Новый год, хранились во внутреннем кармане и сверялись каждый вечер перед сном. На входе в каждый дом стоял счетчик Гейгера, который истошно верещал на любого, кто посмел принести радиацию.
Все знали, что нельзя гулять под дождем и есть непроверенные яблоки из леса. Их поколение считалось пятым послевоенным, им пророчили дожить до 45 лет. На них возлагали надежды на возрождение человечества. На самом же деле никто не знал, когда он начнет терять волосы и зубы, медленно покрываясь пятнами, разъедающими кожу.
Молодые ребята видели смерть и разложение. С тридцати лет давалось право просить эвтаназию, а с двенадцати – ее могли даровать… При этом суровый мир с жестокими законами продолжал наивно верить в будущее. Он заворожил Дину причудливым сплетением бреда, сказки и чуда.
В отряде ребята отнеслись к ней спокойно. Подумаешь, еще один дикарь, найденный в горах. Смешливая девчонка по имени Аля сразу полезла знакомиться и плести новой подружке косички. Она обладала удивительно солнечным характером. Ярко-рыжая шевелюра завивалась задорными пружинками, а веснушки отдавали тем мягким солнечным светом, что бывает только жарким летом, когда уставшее светило долго и нехотя падает за горизонт.
Аля частенько хихикала и краснела, но эта особенность проявлялась только в одном случае, когда рядом проходил мрачного вида тип с именем Дик. В крупных чертах парня угадывались цыганские корни. Он не отличался разговорчивостью, зато всегда был в первых рядах, если надо вскопать картошку, уйти в лес за грибами или помочь в ремонте барака. Дик любил работать руками, предпочитая молчать.
Дине пришлось общаться с братом Али и лучшим другом Дика по совместительству. С ним найти общий язык казалось сложной задачкой, хуже геометрии, которую Дина ненавидела в прошлой жизни больше всего на свете.
Рыжий парень по прозвищу Акела, не расстающийся с гитарой, вечно подначивал Дину, чуя беззащитность и мягкость. Для него было нормально подбросить лягушку в постель или «случайно» разлить на нее кувшин с компотом, а потом стоять и ржать как конь. Он скалил крупные зубы со щербинкой и прищуривал голубые глаза, наблюдая за визжащей домашней девочкой. Она же могла орать на него, кидаться с кулаками, вопить и орать. Акела оставался невозмутимым и продолжал ее доставать.
На самом деле Акела просто использовал каждую возможность, чтобы к ней прикоснуться. Черноволосая девочка с огромными глазами была беспомощна и периодами наивна аки младенец. Она трогательно вздрагивала на любой писк счетчика, любила часами стоять под душем. Аля постоянно её вытаскивала со второго этажа барака, где расположились душевые кабины, туалеты и прачечная. Потоки еле теплой воды хоть на миг, но могли вернуть ее в 21 век…
Ещё Дина любила готовить. С ней в кухонной зоне запахло жареной картошкой, а иногда и пирогами, когда пацанам удавалось выменять в деревне муку и утащить из столовой стакан сахара.
Ее хотелось научить быть сильнее. А еще ее хотелось… Просто хотелось затащить в темный угол и долго не отпускать. Неясные желания возникали в затуманенном гормонами мозгу, и в очередной раз Дину ждала мелкая пакость с стороны рыжего зубоскала.
Первый круг «Не ходите в лес без дозиметра»
Глава 3. Вычеркнут
Стерильно белый коридор медицинского пункта пропах озоном и хлоркой. Самодельные плакаты навязчивыми мухами облепили стены, они настойчиво призывали соблюдать осторожность в радиоактивных частях города и всегда брать с собой дозиметр.
Акела сидел в одиночестве. Он занял единственный деревянный стул в веренице молочных пластиковых скамеек, сохранившихся от старой эпохи. Наверно, они и тогда несли охрану больничных коридоров, бдительно поблескивая округлыми боками.
Все друзья из поискового отряда ушли, радостно галдя. Ежемесячный медицинский осмотр для них закончился благополучно. Им продлили разрешение на жизнь и работу.
Большой рост не позволял удобно расположиться: приходилось то подгибать ноги, то выставлять их на проходе. Спина нестерпимо затекала, требуя размяться. Встать не разрешало внутреннее смущение: с грязных сапог предательски сыпалась земля, оставляя следы на светлом полу из плитки. Да и хромота могла подвести на кафельной поверхности, поэтому мужчина съежился в неудобной позе, волком оглядывая стены стерильной ловушки.
Со скрипом открылась металлическая дверь, выпуская главного врача города. Невысокий сухонький старичок, неведомо как доживший до 70 лет, грустно смотрел на молодого мужчину с огненной шевелюрой и живым взглядом. Доктор проводил за черту сотни детей и тысячи взрослых, но так не смог привыкнуть к смерти.
– Что скажете? – голос Акелы предательски сел, проявив легкую шепелявость.
– Есть и неплохие новости! Мы тебя снимем временно, понаблюдаем. Ты можешь вести обычную жизнь, только приходи через неделю, хорошо?
– Хорошо…
Повисла тишина, тревожно прислушиваясь к дыханию двух людей. В подземных лабиринтах нет окон и нет птиц. Некому веселым чириканьем напомнить о жизни. Только смерть и тишина бродят среди свинцовых стен, безжалостных светодиодных светильников и усиленной системы охраны. Единственный бункер на тысячи километров когда-то смог сохранить жизнь небольшой кучке людей. Они выжили, переждали ядерную грозу и даже смогли выйти на поверхность, сохранив остатки цивилизации. Мрачное напоминание о войне, бункер всегда готов принять людей обратно.