Что случилось, дорогая?

Лег я в девять вечера. Ворочался полчаса, против воли прокручивая в голове все, что удалось выяснить.

Днем я вспомнил о старом фото, которое выложили на страничке Нины. Мог вспомнить и раньше, конечно, но увы. Девушку, которая его разместила, я не знал и никогда не слышал о ней от жены. И никакой Непрокиной в друзьях у незнакомки не было. Тем не менее я написал ей. Сочинил очередную тупую легенду – на этот раз о том, что в последнее время Нине часто снился кто-то с такой фамилией, Нина даже звала этого человека во сне (очень «жизненно», конечно, все мы зовем людей во сне по фамилии), а теперь я хочу разобраться, кто это.

Я ожидал услышать, как и от остальных, что-то вроде «Ничего об этом не знаю», но когда незнакомка, прочитав мое сообщение, принялась строчить длинный ответ, меня охватило предчувствие, что я скоро докопаюсь до истины. Предчувствие, кстати, оказалось пронизывающе неприятным. Я вдруг понял, что не уверен, хочу ли это знать. Что я сунулся в воду, не только не зная броду, а еще и плохо плавая. Но было слишком поздно.

Налив себе чаю, я вернулся за ноутбук. Девушка – ее звали Лена – все еще набирала сообщение. Наконец на экране высветился текст, написанный не слишком грамотно, с лишними запятыми и кучей восклицательных знаков.

«Здравствуйте, Илья! Соболезную вам!! Однако то, что вы рассказали, по-настоящему жутко!!! Девочка по фамилии Непрокина очень дружила с Ниной в школе и погибла, когда им по пятнадцать лет было. Выходит, она звала Нину с того света???»

Я думал, все, что происходило в последнее время, отбило у меня способность удивляться, но тут я от изумления врос в кресло. Рука застыла в сантиметре от тачпада, взгляд остановился на мониторе.

«Расскажите мне, пожалуйста, что случилось с этой девочкой», – напечатал я наконец.

«Ой, да неужели Нина вам не говорила??? Наверное, больно было вспоминать!! Мы все три были одноклассницы, они были лучшие подруги, и под лед эта девочка провалилась! Нина видела все, не смогла ничего сделать, спасателей вызвала!! Не достали!»

То ли от содержания сообщения, то ли от неловкого построения фраз и обилия знаков препинания у меня закружилась голова. Пальцы забегали по клавишам.

«Можно немного подробнее?»

«Да… У нас в селе речка есть, название – тоже Лисовка, как и у села. Когда зимой замерзает, по ней молодежь на коньках катается и гуляет. До сих пор, кстати! Спасатели запрещают, но им хоть бы хны!! Уже несколько несчастных случаев было! И вот они вдвоем там гуляли вечером, не было никого вокруг. Как-то вышло, что Нина на твердом льду осталась, а под подружкой лед провалился! Ну и все… Расследование было, Нина – единственный свидетель! На помощь звала, не услышал никто! Кошмар был, тело нашли только через месяц!! Мама чуть с ума от горя не сошла, а отец спился и умер вскоре!»

Я нахмурился. У меня было полное ощущение того, что мы говорим о какой-то другой Нине. Какое еще село? Она же городская.

«В Лисовке Нина с детства жила и школу окончила, потом с мамой уехала и больше не приезжала никогда!» – заявила Лена в ответ на мой осторожный вопрос, формулировкой которого я изо всех сил пытался не выдать глубину своего неведения (видимо, не получилось).

На всякий случай я кинул Лене ссылку на страницу Нины и уточнил, об этой ли девушке она говорит. Лена подтвердила: именно об этой.

Почему Нина не рассказывала историю с подругой, я еще мог понять – она тогда была совсем девчонкой, наверняка пережила дикий стресс и вряд ли хотела ворошить прошлое. Но вот какого черта жена скрывала от меня, что прожила часть своей жизни – как оказалось в итоге, бОльшую – в каком-то селе?!

Я, естественно, вбил слово «Лисовка» в поисковик – это оказался крошечный населенный пункт в нашем регионе. Глубинка. В селе действительно имелась своя школа, и у нее даже был вполне приличный сайт. Но никаких данных о выпускниках прошлых лет я там не обнаружил.

Поискал информацию о девочке, утонувшей двенадцать лет назад. Выплыло несколько заметок о том, что школьница провалилась под лед, и еще штук пять новостей об обнаружении тела. Все – без имен и фамилий, но вряд ли в Лисовке в том году было много таких случаев. О Нине упоминали вскользь – как о подруге, которая «была рядом, но помочь, к сожалению, не смогла».

Я глубоко задумался и не сразу заметил, как на экране высветилось сообщение: «Очень жалко Веру! До сих пор ужасаюсь! И Нину тем более жаль… как же так вышло?!»

Нахмурившись вновь, я напечатал: «Так, какую Веру? Я спрашивал про человека по имени Виктория». Только тут до меня дошло, что я упомянул только фамилию.

«Ой, Илья, ну и дурочка я, что не переспросила!! Сразу про Веру вспомнила, а про тетю Вику не подумала! Виктория Непрокина – это ж мать Верина была!»

«Была?» – написал я.

«Я сама в Лисовке не живу и не ездила давно, но мамка говорила, умерла тетя Вика месяц где-то назад! Болела она. Здоровая была, но после смерти дочки единственной все хуже ей становилось!»

Неудивительно, вообще-то.

«Как думаете, почему эта женщина могла сниться Нине?»

«Да разве такое поймешь! Не знаю… Наверное, о той трагедии Нина думала… У них с тетей Викой хорошие отношения были, тетя Вика Нину жалела даже как-то, что ей такое пережить пришлось. Не ругала ее, что Веру не смогла спасти! Понимала, что Нина подросток еще совсем!»

Информации стало слишком много, и меня уже заранее пугало то, чего я пока не знал. Вокруг моей жены было слишком много смертей.

Ее мать умерла довольно молодой – вроде бы естественной смертью. Ее лучшая школьная подруга утонула в ледяной воде. Ее «ужасный бывший» тоже почему-то умер. Отец погибшей подруги умер – ладно, он просто спился. Теперь выясняется, что умерла еще и мать подруги. Связано ли все это? Имела ли Нина… какая кощунственная мысль, но что, если она имела отношение к какой-то из этих смертей?!

Нет, о нет. Нина не могла. Было отвратительно даже воображать такое. И все же…

Нина мало рассказывала мне о детстве. Обычная школа, обычный дом, игрушки, все как у всех. Почему я даже не пытался расспросить подробнее? Если бы я проявил настойчивость, рассказала бы жена хоть что-нибудь о Лисовке?

У меня образовалось очень много вопросов. К ней.

В безуспешных попытках уснуть я сбросил одеяло – стало слишком жарко. Простынь вся смялась. Памятуя о том, что обстановка должна быть спокойной и комфортной, я уже начал переживать, что ничего не выйдет, и именно тогда наконец задремал.

Прежде чем произошло то, чего я с нетерпением ждал, в сознание ворвалось неожиданно четкое изображение мертвеца из странного сна, который я видел недавно. Сна с Ниной и ее клиенткой по имени… Виктория.

С этой мыслью я распахнул глаза и обнаружил, что лежу уже не в своей постели, а на голой земле, и меня обволакивает туман. Такой густой, что не видно ничего вообще.

Присев, я окликнул Нину. Я кожей ощущал ее присутствие. Это было привычное, родное ощущение, которого мне так не хватало.

Я не испытал никакого удивления, когда откуда-то из плотной дымки послышался ее мелодичный красивый голос:

– Привет, милый.

***

Лена Садакова никак не могла уснуть – переживала. Вопросы Нининого мужа ей не понравились. Почему он написал именно ей? Мог ли он что-то узнать о том, что..?

Она уже жалела, что сентиментально выложила то фото и привлекла внимание. Да, мама Лены говорила, что это бред, но также просила ее «на всякий случай» никому не рассказывать… Ох, не надо ей знать, что Лена фото опубликовала! Что вообще на эту страничку полезла!

«Но он же ничего об этом не спросил. Значит, скорее всего, не знает, – сказала себе девушка и тяжело вздохнула. – Ну что ж, дай Бог».

***

Туман не рассеялся, а точно расступился, пропустив ее ко мне.

Я обомлел от прекрасного зрелища, которое мне открылось. Если бы был художником, я бы это зарисовал. Облепленная непроницаемой серой пеленой фигура Нины в облегающем и обнажающем плечи красном платье с вырезом сбоку была четкой, будто ее изображение кто-то наклеил сверху на туманный фон. На бледном лице драгоценным рубином сияли ярко накрашенные губы. И взгляд – совсем не роковой, не подходящий к образу, но настолько нежный… Наверное, благодаря таким взглядам я никогда не сомневался в ее чувствах ко мне.