«ОООООО»

Он и дальше объяснял Люсику основы подготовки спортсменов. Но до лося доходили лишь отдельные фразы, поскольку он уже рьяно занялся соревновательным процессом и искал способ победить самого себя, пытаясь ударить себя то рогами в бок, то копытом через спину, а когда ему удавалось попасть в самое больное место, то он выкрикивал: «Такой спорт нам не нужен!»

Сущ-Сущ же смотрел на луну, возвышенно читая лекции о психологическом настрое, о раздвоении личности, о центральной и периферической нервных системах, не замечая, что за его спиной Люсик, в прямом смысле этого слова, нашел на свою голову лужицу чистой блестящей воды, гладь которой отражала не только звездное небо и луну, но и страстную улыбку на морде лося. Согнув в боевую дугу свою шею, Люсик шел на бой с самим собой: поднявшись на задние копыта, с боевым кличем «Сибирь за нами, отступать некуда!» он ринулся навстречу своему отражению.

На этот клич Сущ-Сущ оглянулся, но сделать уже ничего не мог, даже хоть как-то остановить разыгравшегося Люсика, который уже летел лбом и рогами вниз к отражению. Последнее, что услышал учитель, был сдавленный возглас, после которого Люсик застыл в вечном реверансе. Он и подумать не мог, что у его соперника – его же самого – окажутся такими крепкими лоб и рога.

После этого столкновения Сущ-Суща подбросило. Ему показалось, что вздрогнула земля. Он догадался, что Люсик понял его слова буквально и не только искал соревнования с самим собой, но и, судя по застывшей позе, уже нашел. Но такая поза устраивала Люсика, потому что не давала ему упасть: раскидистые рога после удара об огромный плоский камень удерживали его в равновесии.

– Люсик! – окликнул его запереживавший Сущ-Сущ.

Очнувшись, Люсик не увидел перед собой никакого отражения, так как камень от удара раскололся, и вода, находившаяся на нем, вытекла через разлом, пока он почивал на лаврах победы.

– Люсик, ты что делаешь? – спросил его Сущ-Сущ, приближаясь торопливыми шагами.

– Я?! Как ты сказал – побеждаю себя самого!

Сущ-Сущ, посмотрев на разломившийся плоский валун и выросший на лбу Люсика огромный третий рог, сказал:

– Смотрю, мозги у тебя выпирают. Так себя можно только покалечить. Для достижения побед существуют методики тренировок.

– Кстати, а где Комарина? – спросил Люсик, почесывая копытом свой внезапно вылезший третий рог. – Неужто она меня так поцеловала в лоб?

– Скорее, это ты поцеловался с камнем.

– Да не было никакого камня! Где все-таки Комарина?

– Наверное, там, где ты ее оставил.

– А где я ее мог оставить?

– Под камнем, видимо, она с водою в трещину ушла, слетев с твоих гигантских рогов.

Люсик, поддев рогами половину расколовшегося камня, аккуратно отодвинул его в сторону. На фоне серебристого света луны им удалось рассмотреть Комарину, которая посапывала, ничего не заметив. Это успокоило приятелей, и, подцепив нежными коготками тельце Комарины, Сущ-Сущ положил ее обратно в рога. После чего они оба тихонько, с заботой о сне Комарины, пошли отдыхать.

Когда они спустились утром на опушку леса, вся лесная братия уже собралась. Было удивительно глядеть на такое разнообразие лесных зверушек. Некоторые сидели в обнимку и что-то обсуждали. Росомаха привычно ковырялась в корнях ели, дикий кабан слегка похрюкивал, зарывшись в мох, благородный олень, словно маятник, ходил то вперед, то назад. С гор даже спустились ирбис с винторогим козлом. Вот как всем стало интересно, что в тихом затухающем лесу начали рассказывать о спорте. Никто, конечно, ничего не понимал, но всем было жутко занимательно узнать об этом. Даже змей приполз одним из первых и водрузился на пень, где еще вчера спал барсук, внимательно ожидая рассказы о спорте.

Сущ-Сущ, влившись в компанию, обладая уже прекрасным, способным на свершения настроением и быстро поздоровавшись со всем лесным сообществом, начал рассматривать зверушек, подходя к каждому из них. Со взглядом искусного скульптора он предлагал кому-то что-то подкачать, усушить, убрать, подтянуть в телах недоумевающих зверушек. В каждом из них он уже видел спортсменов, которые могли соревноваться в тех или иных видах спорта. Он доверял своему многолетнему опыту и годами выработанной интуиции, хотя понимал, что есть исключения и придется пробовать будущих спортсменов в различных вариантах. Обойдя всех, Сущ-Сущ поднялся на камень, где лежал змей. Аккуратно взяв рептилию, он положил его себе на шею, словно шарф, и с высоты своего естественного постамента объявил:

– С сегодняшнего дня, если кто-то хочет изменить свою жизнь к лучшему, вернуть былое величие леса и его жителей, то должен начать тренировки по видам спорта.

– Огласите весь список, пожалуйста, – вопросительно пролепетал очухавшийся после вчерашнего веселья еж.

– Да, и как мы успеем подготовиться? – спросил мудрый филин.

– Как-как, по бразильской системе! – весело ответил Сущ-Сущ, продолжая трогательную воодушевляющую речь, начало которой было обращено к предкам зоофауны, когда еще жили смилодоны и другие млекопитающие плейстоценового периода. Он убеждал, что их гены живут в лесной братии, и нужно их только разбудить, и результат не заставит себя долго ждать. От такой пламенной речи многие зверушки почувствовали, как стали просыпаться те самые гены их предков. В конце своего захватывающего и увлекательного выступления Сущ-Сущ призвал:

– Думайте о том, что и там, за морями и океанами, на других континентах живут и тренируются быстрые и ловкие, сильные и могучие звери, и они имеют предков, может, еще более великих и могучих существ!

Зверушки, уставшие от образа жизни, нехарактерного для их внутренней природы, который они вели до появления сущего существа, хотели уже сейчас приступить к тому, что называлось малознакомым словом «тренировка», но не знали, как это сделать, и наперебой просили Сущ-Суща определить их в какой-нибудь вид спорта. В образовавшейся толчее, указывая то на одного, то на другого, Сущ-Сущ распределял: олень – на лыжи, соболь – на фристайл, белка-летяга – на прыжки с трамплина, волк, ирбис, баран – на хоккей, кабан – на бобслей. И так продолжалось, пока зверушки не разбились на группы по отдельным видам спорта, не совсем понимая, к какой группе они примкнули и чем будут заниматься. Многочисленные томные взоры были обращены к наставнику, порождавшему прозрение в умах зверей. Но среди них выделялась одна пара глаз, выражавшая удивленное недоумение.

– Аааа… как же я? Куда я буду включен? – протяжным голосом спросил Люсик. Лося охватило вечно пугающее его состояние, что он опять остался за пределами общественного внимания.

Учитель и наставник повернулся к Люсику и спокойно ответил:

– Тебя невозможно забыть. Тебе уготована судьба быть первым играющим тренером по общефизической подготовке по всем видам спорта. Ведь не зря у тебя уже есть все, что нужно: и свисток, и секундомер, и бейсболка.

– Да он родился в них, – махнув хвостом в сторону Люсика, сказал Змий. – Они у него, как родимые пятна.

Все закивали в поддержку сказанного, потому что с момента его рождения никто и не помнил Люсика без этих тренерских атрибутов. Как они попали к нему, оставалось загадкой, – то ли в момент зачатия, то ли в момент рождения.

Внимательно обозрев Змия, у новоиспеченного играющего тренера в душе засвербело от переживаний, что тот тоже никуда не был включен. А осознание того, что у него нет лап, ног и вообще конечностей и он никак не сможет быть участником спортивных мероприятий и останется не у дел, разожгло переживание Люсика еще сильней.

– А Змий останется здесь? – вопрошающе вымолвил лось.

– Я даже не ящерица, для которой и хвост может быть лучше, чем крылья и ноги, – риторически высказался Змий.

– Не все определяется в спорте ногами, крыльями или хвостами, а еще и этим, – указал Сущ-Сущ на голову Змия.

– Головой, что ли? – выкрикнул вечно колющий еж.

– Умом! – ответил тренер и учитель. – А коли вы одна команда, вы должны быть один за всех и все за одного. Одни выступают, другие помогают – где умом, где советом.