«ОООООО»

Из-за экстренного торможения существо вновь завопило: «Оооооо!» и вылетело с холки Люсика, раскинув лапы на все четыре стороны, отчего не в лучшую сторону изменилось настроение пребывающих на опушке: им казалось, они видят разорвавшееся незнакомое чудище.

Лиса, волк и медведь, игравшие в свою игру, проснулись, застыв со вчерашнего дня позах, – никто не хотел проигрывать. Даже когда существо стало приземляться, никто не шелохнулся, лишь взгляды трех пар глаз, словно локаторы, следили за траекторией полета, который закончился на замершем барсуке. В лесу воцарилась гробовая тишина, которую прервал вопрошающий голосок белки-летяги, которая при виде выбежавшего четырехглазого рогатокрылого двуротика, сама того не понимая, взлетела как реактивный самолет, набирающий высоту. Усевшись на самый верх недалеко стоявшей огромной сосны, белка Белучи спросила: «Люсик, это ты?» Все зверушки перевели недоумевающие взгляды с лежавшего существа на Люсика, глядевшего в сомнении и даже страхе на то, что приземлилось на пень. По мере узнавания лося взгляды стали меняться. Удивленный испуг исчез, а на его место сдвинулись брови.

«Лось, ну ты что, опять, что ли?» – с некоторым надрывом спросил еж, придерживая свою уже тяжелую и мутную голову рукой. Услышав знакомые звуки, Люсик словно очнулся от кошмарного сна и, приняв стойку слегка пьяного солдата, увидевшего патруль при увольнении, произнес: «Кто курил? Я не курил».

В это время нечто, приземлившееся на пеньке, стало издавать протяжный, страдальческий глухой стон: «Оооооо». Все опять вздрогнули и с любопытством уставились на него. Голова чудища слегка приподнялась, оценивая обстановку и чувствуя на себе множество взглядов. Его чуткий нос начал различать в коктейле окружающих ароматов запахи зайца, ежа, грибов, мха, росомахи, белки, енота, оленя. Что-то родное коснулось его сердца и проникло в душу. Оно резко развернулось, словно проверяя, не сон ли это. От такого резкого движения все зверушки вздрогнули, а некоторые даже вскрикнули от испуга, но затем наконец разглядели существо, и волна радостного удивления и искренних улыбок прокатилась среди них.

Подбежавший поросенок, видимо, один из владельцев свинского заведения, весело повизгивая, закричал: «Вини, дружище!», после чего начал обнимать существо и тыкаться своим свинячим грязным рыльцем в мягкий живот. Оно, не обращая внимания на порося, отрешенным голосом ответило: «Я не Вини, я…», но тут оно впало в размышление, оглядывая разлагающуюся действительность лесного сообщества: «Туда ли я вернулся?» – думало оно. Его беглый взгляд выхватывал обрюзгшие тела лесных друзей, помутневшие глаза, обвисшие уши. «Неужели они меня забыли? – пронеслась мысль. – И что происходит?» Оно едва узнавало в медведе сильного могучего зверя, в волке – выносливого крепкого бойца, в кунице и соболе – быстрых и ловких атлетов. А звери смотрели на него вопрошающим взглядом, пытаясь усмотреть хоть что-то знакомое.

В это время Люсик, наблюдавший за трогательным процессом лобызания, уже отойдя от сегодняшних приключений, чувствовал в своей душе призывы, которые пробуждали к реальности его застывшие мысли. Будучи спортивным, любознательным и интересовавшимся всем, что касается спорта, Люсик начинал понимать, что перед ним сидит тот, кто спустился с небес, покинув леса много лет назад, о котором он слышал, как о символе духа, любви и душевной чистоты. «Как же его не знать!» – уже быстрым радостным голосом говорил Люсик, подбегая к пню, вопрошающе поглядывая на существо, позабыв о недавних переживаниях.

Все звери, недоуменно смотревшие на существо, перевели вопрошающие взгляды на Люсика, как будто спрашивая: «Ты его знаешь?» Лось, слегка смутившись от давивших на него взглядов, начал, оправдываясь, объяснять источники своей осведомленности: «Да дедушка мне рассказывал еще, что пролетал как-то… медведь над лесом, как же его звали… Что-то со спортом там было связано». И если слово «спорт» от Люсика они слышали не раз, то после слов «пролетал медведь над лесом» глаза их расширились и стали вопрошать еще больше. Медведь Потапыч, сидя за игральным пнем, хлопая ресницами и приходя в чувство после игры, обратился к Люсику, давя авторитетом:

– Лось, ну ты загнул, где ты медведей видел, которые летают? Ты что, опять грибов переел?

– Да, Люсик, – поддержал его еж, лежавший в рогах оленя. – Я знаю медведей – бурые, черные, белогрудые, белые, наконец, эти, как их… коала и панду́, – вспомнил он.

– Панда, – исправила его сидевшая наверху белочка.

– Да-да, панда́, – подтвердил еж, – а летающих медведей не знаю, и где такие живут?

– Над лесом, над лесом, – подтрунивая, заметил заяц, оживившись у пня.

– Ну дед же рассказывал, что от людей слышал, когда он их на нартах по северу развозил, – упорно отстаивал свою позицию Люсик, расставив пошире копыта и давая понять, что от своего он не отступится.

– Люсик, да как же они летать могут, если вот у него крыльев нет? – задал вопрос филин, у которого глаза были расширены больше, чем у всех, и посмотрел на существо, которое тем временем, уже забытое ватагой, наблюдало за спором.

– Ну вот только что я летел, вы не видели, что ли? – став на защиту позиции Люсика, высказалось существо. Все лесные братья посмотрели на незнакомца.

– У меня нет крыльев, но я летал. Я действительно летал. Я живу в умах и мечтах, душе и сердце.

– Мечта тебя поднимает, что ли, в полет? – спросила белочка, сидевшая по-прежнему на самом верху елки.

– Мечта всегда возвышает, – ответило оно ей.

После таких слов зверушки, кроме ежа, который комфортно себя чувствовал в рогах оленя, стали подходить к существу и пристально его осматривать и даже трогать.

– И действительно он какой-то ненастоящий! – сказала лиса.

– Я лишь живу в ваших умах и надеждах, – ответило существо, – чтобы в меня верили.

– А это как это… это для чего нужно? – спросил серый волк.

– Когда становится плохо, меня можно вспомнить, и я, как символ, приношу стремление.

– Ну, а когда не бывает плохо, ты не прилетаешь? – спросил проснувшийся бобер по имени Большой грызун.

– Так не может быть. В жизни бывает и хорошо, и плохо. Что-то нужно всегда находить, стремиться и бороться, не сдаваться.

– Нам сейчас хорошо – и для чего тогда ты прилетел? – сказал Ежик по имени Колек. – Все мое стремление – это чтобы меня не так колбасило, как вчера.

– Это не стремление, это всего лишь страстное желание. Стремление тогда бывает, когда ты двигаешься по жизни вперед: работаешь, тренируешься, думаешь.

– Что-что ты сказал? – спросили несколько зверей чуть ли не хором.

– «Тренируешься» – это что за слово такое заморское? – по-свойски спросила лиса Лисунья.

– Ну, вот когда ты к чему-то стремишься и чего-то хочешь добиться, тебе необходимо пройти, возможно, трудный путь, для этого необходимо развивать в себе качества, которые пригодятся для похода к этой цели. Люди придумали спортивные игры и соревнуются между собой: кто прыгнет дальше, кто быстрее пробежит, кто будет ловчее, и чтобы стать самым ловким, сильным и быстрым, они тренируются. Потому что на пьедестал может взойти только один. Потом уже он становится для всех примером, его начинают уважать, потому что он прошел этот нелегкий путь, терпел лишения, боль, разлуку с близкими, трудился. Он становится олицетворением того, к чему можно стремиться и чего можно добиться, если ставишь цель. Посмотрите на себя, вы же лесные звери, вы можете стремиться побеждать, развиваться, и ваши дети будут равняться на вас, вы можете быть для них примером.

– Потапыч, – обратилось существо к медведю, – вот ты какой стал, а ведь был всегда олицетворением силы. А Серый на кого похож, вспомни, как твои предки пробегали леса и поля, а какая хватка у них была! А ты, Белучи, – обратился он к белочке, сидевшей по-прежнему наверху, – когда последний раз скакала по ветвям? Вы, паучки, давно ль плели картину рос в причудливых рисунках и лес зеленый украшали? Где наш барсук, который постоянно что-то рыл, кормил детей своих? Вот, посмотрите, змей обвил чашу гремучей смеси. Скажи, давно ли грелся ты у камня, давно ли ползал средь ветвей? Так можно обо всех сказать. Вы говорите, так жить вам хорошо – паясничать и в удовольствие раскисать. Взгляните на мир честными глазами, на лес, в котором вы… не живете, потому что нельзя это жизнью назвать. Ведь гибнет он сейчас, и природа гибнет. Природа мудра, и каждой зверушке придумана роль, чтобы вы заботились о ней. А за заботу она всегда благодарит. Каждый из вас разносит семена деревьев, трав, кто-то лечит больных, кто-то подбирает мусор, делает запруды. За это она вас благодарит. Вот, например, не станет ягод – исчезнут птицы, потом не станет змей, лисиц, пернатых, потом не станет паучков, появится гадость и уничтожит лес, исчезнут ручьи, и не хватит питья. Так что нужно стремиться оберегать природу, лес, в котором вы собираетесь жить.