Новый мир. Трансформация

— Да не влияет она на меня, Вье. Я даже готов утверждать, что Лучианна во всём прислушивается ко мне и очень высоко ценит моё мнение.

— Я отказываюсь верить, что сын моего отца может быть настолько глуп! Отвори разум, Тони! Если бы я хотела привязать тебя к себе, я бы тоже…

На этом моменте я решила вмешаться. Зная вспыльчивый характер подруги и её острый язычок, можно было предположить, что сказанное ей сейчас на долгие годы станет камнем преткновения между братом и сестрой.

— Доброй ночи, друзья. — Я сделала пару шагов вперёд, нахально втискиваясь между Нуово, и откинула капюшон. — Вы решили совершить ночную прогулку?

— Велла?!

Кажется, моё появление пришлось очень кстати. Я не ожидала услышать такого облегчения в голосах друзей.

— Велла. Мы с Хлодвиге хотели прогуляться по берегу моря, но, коль уж и вы тут, предлагаю заняться насущными делами и постараться открыть корабль.

Ложь, наглая ложь. Но во спасение. Надеюсь, Хлодвиге сообразит подыграть мне.

До корабля, выбранного нами местом встречи, мы шли в молчании. Брат и сестра легко и непринуждённо пристроились с разных сторон от меня, и по этой лёгкости я поняла, что пропасть между ними становится всё глубже. В дни, когда мы путешествовали с Доменике, Женевьева и Антонио не позволили бы идти между ними даже самому близкому другу.

— Доброй ночи, догаресса. Вье, Тони, приветствую. Боевой ушастик, моё почтение. — Хлодвиге ждал нас, облокотившись на корабль. Краем глаза я заметила, как дрогнули руки Женеьевы, когда она увидела Хлодвиге. О нет, пожалуйста, только не очередная любовная драма: я не собираюсь делиться своим рабом даже с единственной подругой.

— Тебе не противно прикасаться к нему… вот так? — А эта причина дрожания рук нравится мне куда больше.

— Нет. Железка как железка. Света, я так понимаю, что цветы и сладости нам сегодня не понадобятся, в отличие от заряженного гранталла?

— Не понадобятся.

— Ну и ладно — будет сюрприз кому-нибудь, кто решит прогуляться по берегу этой ночью.

Я подошла к тому месту, где Шива нашёл входные отверстия, взлетела. Да, вот они — два круглых глубоких туннеля, внутри которых поблёскивает что-то, похожее на датчики. Хм…

— Вье, есть зеркало?

— Есть, но маленькое.

Не глядя, я протянула руку назад. Хорошо, что Женевьева не злоупотребляет излишне разукрашенными вещами: простая гладкая оправа, максимум полезной площади. И, к моей великой радости, диаметр, почти равный диаметру отверстия. Да уж, этого паучка лучше не представлять на ночь, если не хочешь проснуться в холодном поту.

Водяная сфера зависла над левым педипальпосканером, как я окрестила про себя отверстие, и я начала аккуратно опускать подсвеченное зеркало вниз, медленно поворачивая его вокруг своей оси. Стенки сканера были сделаны из более плотного материала, как я и ожидала, пор не было видно. Думаю, что поры — хитрый способ замаскировать вход от агрессивных чужаков.

Кое-где в стенки туннеля были встроены тёмные пластины, отражающие свет зеркала. На первый взгляд их расположение казалось хаотичным, но только до тех пор, пока я не вспомнила о том, что имею дело с существами, имеющими в сумме двенадцать конечностей. Покрутив в голове варианты двенадцати- и шестиричных систем счисления, я поняла, что в расположении пластин появляется система, если брать за точку отсчёта шестёрку.

Ну вот, корабль ещё не открыт, а я уже знаю кое-что о его строителях.

Изучив правый педипальпосканер, я нашла только такие же пластины, расположенные по той же системе, что и в левом. Отлично. И что с этим делать?

Через пару часов, на протяжении которых мы запихивали в педипальпосканеры множество самых разных парных предметов, стало вполне ясно: для открывания двери недостаточно ни одновременного касания ко всем пластинам, ни надавливания на дно туннеля, ни сочетания этих двух факторов. Эксперименты с температурой пользы тоже не принесли.

— Может быть, нужна именно паучья лапа? — Антонио попытался вытереть пот со лба, напрочь забыв о том, что держит в руке нагретую деревяшку, которой до этого пытался открыть инопланетный корабль. Женевьева и Хлодвиге расхохотались, глядя на чёрную полосу, пролёгшую под глазами Антонио, а я бессильно стукнула кулаком по корпусу корабля, оценив, как по-идиотски описывается произошедшее. «Антонио держит в руке нагретую деревяшку, которой пытался открыть инопланетный корабль»… обезьяны и хитрое устройство выдающее бананы, ей-богу!

— Возможно. Надо думать.

Я уселась на землю, прислонившись спиной к корпусу корабля. Думай, Света, думай. Допустим, Антонио прав, и пластинки — хеморецепторы, реагирующие на химический состав того, что их касается. Тогда нам нужен хитин, и много-много везения, чтобы то оказался именно такой хитин, какой растёт на создателях корабля. И где же его взять? Поймать паука и увеличить? Хватит ли мне для энергии, заключённой в гранталле? Или подождать утра? Или наловить пауков? Или поискать в парке грибы? На попытке представить, как трое новоявленных членов Большого Совета и то ли богиня, то ли посланница богов ползают по ночному парку, разыскивая грибы и пауков, меня разобрал нервный смех.

— Лана, хочешь макре? Он вкусный.

— Кого-кого?

— Так называются местные ночные насекомые, большие и светящиеся. Люди, из тех, кто не очень брезглив, едят их жареными, коты — так, сырыми. — Спасибо, Вье, я всегда знала, что ты — надёжный человек и хорошая подруга.

— Пробовал я ваших жареных макре. Не вкусно. Они и хрустят по-другому.

— Шива, а сколько макре ты можешь поймать? — Помнится, хитин есть во всех экзоскелетах насекомых. Если мне повезёт, то высшее общество в лице меня и друзей по парку ползать не будет.

— Да сколько угодно. Их много на деревьях сидит.

— Лови!

На то, чтобы сложить на траве кучку жуков, доходящую мне до колена, у Шивы ушло не больше двадцати минут. Надеюсь, он не очень обидится, когда поймёт, что я не собираюсь это есть.

Моих запасов гранталла хватило как раз на две трубки нужного размера.

— Кто-нибудь, поднимите меня вверх. Мой гранталл пуст. — Не успела я договорить, как взлетела в воздух, удерживаемая зубами Шивы за ворот туники. Что называется, почувствуй себя котёнком. К счастью, на сей раз Шива был осторожен, и не задел мою шею клыками.

Хитиновые трубки заняли свои места в педипальпосканерах, и корабль ожил.

Сначала между трубками пролегла широкая вертикальная щель высотой почти в треть корабля. Затем обе части двери плавно разъехались в стороны, открывая тёмное нутро инопланетного чуда.

За моим плечом завис шарик света, любезно вызванный, кажется, Хлодвиге.

— Велла, я останусь на страже. Если кто-то появится — быстро закрою корабль, потом открою. — Я пристально взглянула на Антонио, но он не показывал признаков страха или нетерпения, и подозрения рассеялись. В этом предложении действительно есть рациональное зерно.

— Хорошо. Вье, зажги ещё шар, пожалуйста.

Огромный голубоватый шар осветил побледневшую Женевьеву, не способную сдержать дрожь. Не успела я открыть рот, чтобы предложить подруге остаться внутри, как она потрясла головой.

— Мне очень страшно, но я пойду внутрь. И даже не пытайся меня переубедить.

Я пожала плечами, и шагнула внутрь. Надеюсь, у неё не случится инфаркт, ибо запасы магии тают с каждым часом, и кто знает, хватит ли их на то, чтобы снова запустить сердце Женевьевы.

— Демоны! Дамы, смотрите под ноги, тут какие-то канаты!

Чёрт! Паутина!

Сразу два новых сияющих шара упали на пол, и в их свете стали видны толстые канаты из какого-то белёсого вещества. Я присела на корточки и осторожно потрогала паутину или её синтетический аналог. Сухая, плотная, без клейких узелков, она всё-таки была больше похожа на что-то, сотворённое живым существом. Или мне просто хотелось так думать.

Люк корабля плавно закрылся, но я не обратила на это особого внимания. Впереди ждали тайны иной цивилизации, ушедшей по пути познания невообразимо далеко от человечества.