Такой был план

– Марина Викторовна, – позвала я, помахав рукой.

Марина Викторовна обернулась, увидела меня, сжала губы еще сильнее и показала на диванчик в зале ожидания. Я прождала около двадцати минут.

– Чем обязана? – сухо спросила она, когда, наконец, освободилась и нашла минутку для меня. Она сухо смотрела на меня сверху вниз.

– Здравствуйте. У меня вот какой вопрос. В процессе работы я перерабатывала по два, иногда по три часа после окончания смены…

– Еще при собеседовании я задавала вопрос о готовности к переработкам и предупреждала, что при наплыве клиентов придется иногда задерживаться.

– Верно, но я поняла, что будут редкие случаи, когда придется задержаться на десять-пятнадцать минут. А по факту каждую смену мне приходилось перерабатывать по два-три часа. И мне и в голову не пришло, что эти переработки не повлияют на мой доход, и не будут оплачиваться сверх оклада.

– Что ж, мне жаль, что призошло недопонимание. Можно было задать уточняющий вопрос перед трудоустройством. Это всё?

– На случай недопонимания я копировала сделки по операциям каждую смену, в которых отражены даты и время. А также у меня есть расчетные листы. Ни слова о начислениях за переработки. Это повод для трудового спора, Вы не находите?

Марина Викторовна молча смотрела на меня. Я выждала двадцать секунд и постаралась, чтобы мой голос дрогнул, когда добавила:

– Из-за того, что меня загоняли, появились проблемы со здоровьем. Есть назначение врача, – я полезла в сумочку за направлением Петра Николаевича, чтобы показать Марине Викторовне, но она не стала смотреть.

– Жди здесь, – отрывисто сказала Марина Викторовна, помолчав еще несколько секунд.

Я удобно развалилась на диване и открыла на телефоне электронную книжку.

Я читала Эрика Берна «Игры, в которые играют люди». Это потрясающая книга. Я как раз дочитала до истории о превращении «жертвы» в «преследователя» в семье, которая и держится-то только на исполнении этих ролей, когда краем глаза заметила двух своих бывших коллег, прошмыгнувших мимо.

– Эй, – выскочила я следом на улицу, – Света, Арина, привет! Вы что, меня не заметили?

– О, привет, – обернулась Света, – торопимся просто.

– Вы на обед? Можно с вами?

Девушки замялись.

– Нам запретили с тобой разговаривать, – наконец призналась Арина, – Марина Викторовна обошла нас пять минут назад и сказала, что ты затеваешь какой-то скандал.

– Я просто указала им на их ошибку. Они должны были оплатить переработки.

– Прости, нас отпустили всего на десять минут, мы пойдем, ладно?

Они развернулись и слиняли. Я вернулась на диванчик к своей книге. Через полчаса ко мне подошел хлыщеватый молодой человек, не старше двадцати пяти лет, с прилизанными волосами и в мешковатом пиджаке, представился юристом компании и предложил пройти в кабинет. В кабинете он сразу спросил, на каких условиях я согласилась бы не подавать жалобу в трудовую инспекцию.

– Шесть окладов, – сказала я, – и ни в трудовую, ни в налоговую, ни в прокуратуру жалоба не полетит.

– Вы проработали сколько? – спросил он, перелистывая листочки, – два с половиной месяца?

– Достаточно, чтобы подорвать здоровье, пять-шесть дней в неделю работая по десять-одиннадцать часов. С одним перерывом в десять минут.

Я всхлипнула и полезла в сумочку за салфеткой.

– Извините. Вчера была в клинике, доктор подозревает серьезное заболевание. И сказал, что запустить процесс могло перенапряжение на протяжении месяца и больше. Я очень надеюсь, что диагноз не подтвердится, что это обратимо, мне ведь еще нет и тридцати. Только через три с половиной года тридцать стукнет.

– Я Вам очень сочувствую, – сказал юрист, смотрел он и правда сочувственно, – я, к сожалению, не могу принимать такие решения самостоятельно, могу только отправить как можно быстрее наверх, и я сделаю всё, чтобы ускорить процесс согласования по этому вопросу. Подождете до конца недели? Я лично Вам позвоню.

– Спасибо Вам большое, – ответила я, вытирая глаза и вставая.

– Ничего пока не предпринимайте, хорошо? Положитесь на меня.

– Буду ждать звонка. Очень. И буду очень благодарна за быстрый ответ.

На выходе я наткнулась на немигающий взгляд Марины Викторовны, стоящей в зале за стойкой. Готова поклясться – в ее взгляде была ненависть. Я на прощанье беспечно махнула ей рукой, прежде чем выйти. Господи, откуда в некоторых людях столько злости?

Выйдя из офиса продаж недвижимости, я зашла в кофейню, заказала кофе с круассаном и осмотрелась. Следующий столик был свободен. Через два столика спиной ко мне сидел какой-то мужчина и разговаривал с миловидной девушкой. Девушка хихикала и жеманничала. У подоконника рядом с ней стоял зонт моей сестры. Я не могла его спутать, я подарила этот зонт Кате на День рождения. Трость зонта делалась на заказ, миниатюрные слоники на ручке. Катя коллекционировала слонов, она где-то вычитала, что слоны приносят удачу и богатство. Я пристально наблюдала за продолжающей хихикать девушкой, прихлебывая кофе. Спустя десять минут девушка засобиралась. Мужчина не поднялся вместе с ней. Хорошо. Зонт тоже остался на месте. Как только девушка вышла из кофейни, ее спутник поднял руку, подзывая официанта. Я быстро взяла свою чашку кофе и недоеденный круассан, и пересела за его столик.

– Привет.

– Привет. Мы знакомы? – улыбнулся он.

У мужчины оказались глаза василькового цвета, бледная кожа, белые зубы и правильные черты лица. Его можно было бы назвать красивым. На вид – лет тридцать пять.

– Можем и познакомиться. Но я не за этим. Меня интересует только, откуда здесь зонт моей сестры. Я собираюсь его забрать, это точно ее зонт. Со слониками на ручке. Если бы Ваша спутница попыталась его прихватить, мне пришлось бы вступить в схватку. Я зорко наблюдала за ней с того столика, – я показала, с какого, махнув рукой. Официант недоуменно оглядывался, гадая, куда я затерялась.

– А, так ты – сестра Кати? Не та, что заболела?

– Вы с Катей знакомы?

– Познакомились сегодня.

– И как прошло? Видимо, хорошо, если всегда сдержанная и организованная Катя так разволновалась, что стала забывать свои вещи. Мой подарок, между прочим. Вы с Катей продолжите знакомство?

– Думаю, да. Во всяком случае, мы договорились о повторной встрече. Катя, кажется, немного зажата, я искал женщину… пораскованнней, что-ли. Более открытую, непосредственную. Но это ведь вопрос времени? Вдруг там прячется незаурядная личность?

– Там точно прячется масса незаурядного, поверьте мне. Хоть, на первый взгляд, Катька – синий чулок, но это из-за тяжелой работы. И привычки всегда себя контролировать. Она очень искренняя и теплая. В глубине души. И очень умная. Я не встречала женщин умнее ее. И бесстрашная.

Никита рассмеялся:

– Интригует. Тебе заказать еще что-нибудь?

– Еще кофе с миндальным молоком. И блинчики с джемом. А, и два пончика. И себе закажи, – тоже перешла я на «ты», – это очень вкусно, я знаю, потому что часто бываю в этом кафетерии.

К тому времени, как принесли заказ, я уже рассказывала Никите историю нашей семьи. Официант, увидев меня за столиком Никиты, облегченно улыбнулся. Я кивнула ему и ободряюще улыбнулась в ответ. Затем снова перевела взгляд на Никиту.

– А, ну и вот. Когда папа умер, Катьке едва исполнилось восемнадцать, а спустя два года не стало мамы, – рассказывала я, – Катя – старшая сестра, все заботы по воспитанию меня и Димки легли на ее плечи.

– А Димка – это брат.

– Да. Ему было шестнадцать. Сейчас Дима ведет популярное телевизионное шоу, «Семейный скандал», смотрел?

– Я не смотрю телевизор.

– А. А Катька к тридцати годам стала финансовым директором многотысячной компании с миллиардным оборотом. Мощно?

– Мощно. Так и кого она ищет?

– Катя признает искючительно успешность и статусность. Дари цветы, делай дорогие подарки, приглашай в престижные рестораны. И будет сильным шагом, если ты оплатишь прохождение полного комплексного медицинского обследования ее младшей сестры. Которая чувствует слабость и недомогание неизвестной природы, и пока не в состоянии заняться поисками новой работы.