Такой был план

– Вполне. Ваши родители живы?

– Нет, умерли. Папа – когда мне было четырнадцать, и спустя два года – мама.

– От чего?

– Я точно не знаю. Тогда мне казалось – какая разница, если их уже нет? Я очень переживала и не докапывалась до причин.

– Есть возможность получить их историю болезни?

– Можно попробовать. Могу спросить у старшей сестры. Но не уверена, что она займется этим.

– Почему? – Петр Николаевич облокотился об стол и внимательно смотрел на меня через очки в тонкой оправе.

– Ну, Катя, она – скептик. Вся в работе, очень сдержанная, зажатая и колючая. Она может счесть это ерундой и отмахнуться.

– А у Кати есть какие-нибудь симптомы, которые могут показаться настораживающими?

– Я не знаю. Мы не очень близки.

Петр Николаевич побарабанил по столу.

– Сделаем так. Я сам ей позвоню, Вы позволите? А после решим, что нам делать дальше.

Я дала номер телефона Кати и вышла в приемную. Через пятнадцать минут Петр Николаевич выглянул и поманил меня в свой кабинет.

– Не думаю, что есть смысл рассматривать Ваше заболевание в ключе наследственности. Обследование скажет больше, чем история болезни Ваших родителей.

– Что сказала Катя?

– Она не готова заниматься поисками и предоставить историю болезни родителей.

Я застыла. Катя не готова предоставить материалы, которые могут мне помочь? Ей настолько наплевать? Что с ней не так? Почему? В сумке завибрировал телефон. Звонила Катя. Я сбросила вызов. Я надеялась, что Кате тоже назначат полное комплексное медицинское обследование, собиралась побыть с Катей при этом обследовании, поддержать ее, в последнее время мы всё больше отдалялись друг от друга, и мне не хватало сестры. К тому же, я хотела показать Кате, что я тоже способна подхватить, стать опорой, проявить находчивость, если потребуется. Быть полезной. Показать пример. Родные люди не ведут себя так, как мои брат с сестрой. Брат откупается деньгами, сестра читает нотации. Нам нужно быть вместе, заодно. Не только из чувства долга, а потому что мы – родные люди.

– А сама она пройдет обследование? – со слабой надеждой спросила я.

– Нет. Ее ничего не беспокоит.

Я распрощалась, медленно вышла на улицу, завернула за угол, выпрямилась и пошла бодрым шагом. Выводы напрашивались сами собой. Катька наплела доктору, что я симулянтка. Ему это только на руку, но моя родная сестра, получается, мне не верит? Возможно, даже злится на меня. И распространяет это свое мнение обо мне всем окружающим. За что она так со мной? Меня это сильно задело. В конце концов, я разозлилась на Катю сама. Эта ее черствость – от несчастья, не иначе. По натуре Катька добрая, я точно знаю. Но долгий период борьбы, терпения, покорения вершин, прохождения через жизненные квесты изменили ее. Сделали бездушной. Как говорится, ни любви, ни тоски, ни жалости. Сама себя разлюбила, откуда взяться любви к другим? Катю необходимо вернуть, развернуть не только в свою сторону, в сторону вообще людей. И я это сделаю, так или иначе.

Когда позвонил доктор из клиники, Катя была в кофейне на быстром свидании. Этот мужчина с Tinder, Никита, писал ей, предлагая встретиться, уже вторую неделю. Наконец, она нашла время выпить в первой половине дня по чашке кофе и договорилась о встрече в кофейне. Он оказался еще красивее, чем на фотографиях. Хорошо одет, подтянут. Богатый словарный запас, безупречные манеры, тактичность и вежливость говорили о хорошем воспитании. И, скорее всего, у него еще и хорошее образование. Катя отметила, что у Никиты широкий кругозор и высокая эрудиция. Кате Никита понравился, очень. Он прекрасно вписывался в ту картинку, которую Катя нарисовала в своей голове. У нее уже были более не менее престижная работа, новенькая машина, дорогой ремонт в квартире, знаменитый и популярный брат, не хватало лишь богатого и красивого мужа. И можно будет считать, что план минимум выполнен. А, ну и ребенок, естественно. Еще летний домик в Испании, но это уже не из области реалистичных планов. Скорее, мечта.

– Извини, – сказала она, отключая вызов и возвращаясь за столик, – это с клиники, сестра заболела.

– Всё в порядке? – спросил Никита, – если нужен хороший врач, я могу…

– Сейчас я ее наберу. Подождешь еще минутку?

– Конечно.

– Сбросила. Ну и ладно, позже еще позвоню. Или Диана сама перезвонит, никуда не денется. Нет, доктора не надо, мы справимся, спасибо. Утрясется. Ну так и что? Давно ты занимаешься бизнесом?

– Да, уже шестой год. Говорить о работе – скучно, согласна? Расскажи лучше о себе. Чем-то увлекаешься, кроме работы?

– К сожалению, нет. У меня много задач и стрессов на работе, и я так выматываюсь к вечеру, что всё, на что я способна после работы – это завалиться на диван, заказать суши и выбрать фильм. А по выходным – стирка, уборка, готовка. Изредка выбираюсь в фитнес зал или бассейн. Вот и всё содержание моей жизни.

– Знакомо, – с пониманием ответил Никита, – у меня было то же самое. Рутина, однообразие. Тянул свою лямку, как и все. Пока я не осознал одну очень простую вещь.

– Какую?

– Легкость. По жизни нужно скользить с легкостью, – Никита щелкнул пальцами, – ничего не принимать к сердцу. Это работает, попробуй.

– Сомневаюсь, что у меня получится, – усмехнулась Катя, – на словах всегда легче, чем на деле.

– Хочешь, помогу тебе? Не сразу, но начнет получаться, поверь мне.

– Ладно, помоги, – улыбнулась Катя, доставая банковскую карту из сумочки и помахав официанту, – мне пора бежать, прости, работа не ждет.

– Убери карту, я расплачусь. Когда мы еще увидимся? Увидимся же?

– Надеюсь, скоро, – снова улыбнулась Катя, вставая, – на днях. Я напишу.

– Буду ждать.

Катя торопливо вышла из кофейни, прошла два дома и вспомнила про зонт. Кофейня находилась рядом с офисом, в историческом центре города, и Катя не стала забирать машину со стоянки, решила пройтись пешком. Она не упускала шанс пройтись по нарядному центральному проспекту. Это поднимало настроение. Перед тем, как идти в кофейню, Катя выглянула в окно. За окном на нависшем небе сгущались тучи, и Катя на всякий случай захватила с собой зонт-трость, подарок сестры. А потом забыла в кофейне, недотепа.

Из-за этой истории с неведомой болезнью Дианы (возможно, придуманной или воображаемой), звонка назойливого доктора с клиники-разводилы, расспросах о причинах смерти и историй болезни родителей, – всё перемешалось в голове. Катя чертыхнулась, развернулась и быстрым шагом вернулась, чтобы забрать зонт. Через панорамное окно кофейни она увидела, как к Никите подсаживается молодая привлекательная девушка. Вероятно, еще одно знакомство с Tinder. Было бы слишком неловко, если бы Катю заметил Никита. Подглядывающую за окошком. Катя развернулась и снова быстым шагом направилась в свой офис, решив написать Никите сообщение с просьбой забрать зонт и передать ей позже, при следующей встрече. На днях.

Я обдумывала, как помочь Кате открыться миру, вернуть доверие к людям, понять, наконец, каково это – простое человеческое участие. Никто не одинок, в мире полно людей, готовых прийти на помощь. Мир не так уж равнодушен, люди зачастую благожелательны. Рано или поздно что-то с Катей произойдет, это неизбежно, со всеми происходит. Не обязательно со здоровьем, может быть любая жизненная ситуация, с которой в одиночку справиться практически невозможно. И если она к этому времени не научится взаимодействовать, будет так же строга к себе, как строга ко мне (а именно так и произойдет) и продолжит жить по инерции, полагаясь только на себя, всё может закончиться плачевно. Или Катя будет крепиться до последнего и упустит что-то важное, упустит время, или начнет преуменьшать масштаб проблемы и отпихивать от себя самаритян. Уже въелась привычка и других держать в ежовых рукавицах, и себя.

Я обдумывала это, направляясь в офис продаж недвижимости, из которого уволилась два месяца назад. Там было шумно, как обычно в это время дня. Между консультантами за стойкой сновала моя бывшая начальница, Марина Викторовна. Типичная ломовая лошадь, преданная компании и своему делу. Максимальное рвение, максимальная лояльность руководству, женщина-робот. Маринотрон две тысячи четыреста тридцать шесть. Ее мышиный хвостик прыгал в такт шагам, накрашенные блеклой помадой губы напряженно сжались, бесцветные тонкие брови сосредоточенно нахмурились. Она наклонялась то к одной, то к другой девушке-консультанту, показывая на экране компьютера последовательность выполнения операции, отвечая на вопрос или контролируя работу. Собранность сотого уровня.