Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 11 из 23



«Если ничего не получится, то тебя ждет долгая и одинокая жизнь».

Он приблизился и лег рядом с Утесом. Одеяло выглядело потрепанным, но оказалось толстым и плотным. Лежать на нем было не мягче, чем на голом камне, но теплее. Повернувшись на бок, спиной к Луну, Утес сказал:

– Я постараюсь не облапать тебя во сне.

– Урод, – буркнул Лун. Ему бы хотелось фыркнуть и уйти в другой конец пещеры, но от Утеса даже в земном облике исходило почти столько же тепла, сколько от его крылатого обличья. Все еще злясь, Лун уснул.

Он спал до глубокой ночи, прижавшись к спине Утеса, пока тот не ткнул его локтем и не сказал, что пора лететь дальше.

Горы простирались до самого горизонта, но даже когда небо заволокло тучами и они полетели через холодный туман, набивавшийся им в легкие, как мокрая шерсть, они не сбились с пути. Лун всегда знал, в какой стороне юг, всегда чувствовал это нутром. И судя по тому, как уверенно Утес парил сквозь густые облака, ни разу не отклонившись от нужного направления, Лун решил, что и у него есть такая способность.

На протяжении нескольких суток они летели днем и ночью, лишь изредка останавливаясь, чтобы поспать и поохотиться на животных, коих здесь водилось немного. Лун видел несколько видов горных травоедов, но все они были костлявыми и худосочными, и трапеза из них получалась так себе. Несмотря на то что длительные перелеты выматывали, выносливость Луна быстро укреплялась. Но каждый день он больше всего ждал времени перед самым сном, когда Утес начинал расспрашивать его о том, где он жил, как далеко путешествовал, что повидал. И чего Лун совсем не ожидал от своего спутника, он тактично не упоминал корданцев.

Лун не привык говорить о местах, где он был, не избегая при этом всего, что касалось полетов и перевоплощений. В ответ Утес рассказывал о том, как летал над морскими царствами и видел очертания белых коралловых башен под поверхностью вод, мелькание русалочьих хвостов и морских обитателей, бросавшихся прочь от его тени. Летать над морями было опасно, ведь, застань его буря или не рассчитай он силы, там было негде приземлиться. А еще опаснее было плавать глубоко под водой, где обитали существа, превосходившие размерами даже крупнейших земных хищников. Лун никогда не залетал дальше прибрежных островов на юге и с восхищением слушал о том, что лежало за их пределами.

К сумеркам пятого дня они долетели до границы гор, где острые вершины постепенно снижались и переходили в зеленые холмы, а выходящие на поверхность каменистые породы разрезались узкими бурными ручьями. На этот раз Утес выбрал для отдыха травянистый уступ, достаточно широкий, чтобы разжечь костер, хотя здесь было теплее, чем наверху, в горах. Лун подозревал, что он просто хочет заварить чаю. Когда Лун вернулся с охапкой сухостоя, собранного в кустарниках по оврагам, он обнаружил, что Утес уже принял земной облик и сложил из камней очаг, рядом с которым на холодном ветру остывала тушка мохнатого травоеда.

После того как они поели, Лун в земном облике лег на живот и растянулся на мягком прохладном дерне, наслаждаясь теплом костра, сытостью от съеденного травоеда и выпитого чая. Где-то вдали он услышал рев, пронзительный, как колокольный звон, но такой далекий, что он почти слился с шумом ветра. Лун скосил глаза на Утеса, чтобы понять, стоит ли ему беспокоиться.

– Это небесные создания, горные ветрокрылы. – Утес сидел у костра, разламывая ветки на маленькие кусочки и рассеянно бросая их в огонь. – Они живут слишком высоко и нас не заметят.

Лун перевернулся на бок и подозрительно посмотрел на небо. На нем ярко горели звезды, прочерченные облаками.

– И чем же они тогда питаются?

– Другими небесными созданиями, поменьше. Размером с комаров. Они сбиваются в большие рои, которые можно по ошибке принять за облака. – Когда Лун попытался себе это представить, Утес спросил: – Ты когда-нибудь искал других оборотней?

Раньше Утес об этом не спрашивал, и Лун хотел избежать этой темы. Ничто не принесло ему столько неприятностей, как поиски своего народа.

– Искал. Долго. Потом перестал. – Он пожал плечами, словно его это не заботило. – Я же не мог обыскать все Три Мира.

– А воительница, с которой ты жил, не говорила тебе, из какого ты двора, или как зовут твою королеву, или хоть кого-нибудь из твоего рода? – Голос Утеса звучал явно рассерженно. – Она тебе даже не намекнула?

Лун с нажимом поправил его:

– Нет, моя мать ничего такого мне не говорила.

Утес вздохнул, вороша костер. Лун приготовился к препирательству, но вместо этого Утес спросил:

– Как она и арборы погибли?



Эта тема тоже была не из приятных. Подобно старой ране, которая никогда не переставала кровоточить. Лун не хотел вдаваться в подробности, но он должен был дать Утесу хоть какой-то ответ. Он опустил подбородок на руки и уставился в темноту.

– Их убили тэты.

Тэты были ящерообразными земными созданиями, хищниками. Они окружили дерево, где спала семья Луна. Он помнил, как проснулся, растерянный и испуганный, и как мама выкинула его из гнезда. Позже он понял, что она поступила так потому, что крылья были лишь у него одного и только у него был шанс спастись. А она осталась, чтобы защитить остальных.

Он был слишком юн и летал плохо. Пролетев через ветви, он чуть не рухнул на землю, оказавшись в пределах досягаемости поджидавших внизу тэтов. Один схватил его, и Лун в борьбе выцарапал ему глаза. Он отчасти взлетел, отчасти вскарабкался по деревьям обратно в гнездо. Но его мать и все остальные были уже мертвы, разорваны на части.

Если бы Лун знал, как трудно ему придется без них, то он бы позволил тэтам схватить его. Он сказал:

– Все произошло… быстро.

Некоторое время они оба сидели молча, слушая треск костра. Лун чувствовал, что Утес не знает, как выразить свое сочувствие, равно как и сам Лун не знал, как его принять. Он не удивился, когда Утес бросил в огонь последнюю палку, отряхнул руки и полностью сменил тему:

– Ты знаешь, почему Три Мира так называются?

Лун снова расслабился, устраиваясь поудобнее на земле и радуясь перемене разговора.

– Три континента. – Он просто предположил. Лун никогда не видел карты, которая бы показывала больше ближайших окрестностей.

– Три царства: морское, земное и небесное. Все помнят о морских царствах, но они позабыли о небесных. Сменилось уже много поколений с тех пор, как обитатели небесных островов бились друг с другом. Они почти все исчезли, и теперь некому рассказывать их истории.

Лун подумал, что, возможно, он с самого начала был прав насчет небесных островов.

– Так мы произошли оттуда?

Глядя вдаль, Утес ответил:

– Нет. Мы всегда происходим от земли.

На рассвете они полетели над полями, где из земли торчали старые опоры – остатки древней разрушенной дороги или акведука. Многие народы проживали в Трех Мирах, и многих уже не было на свете, так что Миры были усыпаны их останками.

После полудня они нашли действующую дорогу, проходившую через океан высокой зеленой травы. Более ста шагов в ширину, она была построена из такого же белого камня, что и разрушенные опоры. Когда день начал клониться к вечеру, они приметили путешествующий по ней караван.

Он состоял из квадратных повозок, грубо вырезанных из темного дерева. Их тащили за собой лохматые тяглобеги с массивными рогами. Караван остановился и готовился разбить лагерь на ночь: земные обитатели распрягали животных, ставили палатки, разжигали костры.

Лун и Утес летели достаточно высоко, и земные создания их не заметили. Они оба сливались с сумеречным небом, но Лун все равно заложил вираж, чтобы облететь лагерь стороной. Он сомневался, что у каравана было оружие, способное сильно навредить ему на таком расстоянии, но пугать их все равно не стоило. Затем он увидел, как Утес, кружа, снизился, собираясь сесть на площадку в высокой траве вдали от края дороги.

«Он что, с ума сошел?» – опешив, подумал Лун.