Неотения

– Я пойду к нему.

– Пустое. К нему уже ходили все. Он никого не слушает и не слышит, – грустно отвечает мама.

– Но это же болезнь! Его надо как-то лечить!

– Да, болезнь, – устало произносит мать. – Такая болезнь, которая лечится, только если человек сам этого хочет.

– И что, он не хочет?

– Никто теперь не знает, чего он хочет.

– Я всё равно пойду.

– Иди. Только ты ему не поможешь. Помочь себе он может только сам, – обречённо вздыхает мать.

Пока Сашка идёт, в голове крутятся слова, которые он должен ему сказать. Им движет чувство вины, ведь это он дал Максиму в первый раз попробовать план. Кто же знал, что это может привести к таким последствиям? Что же сказать ему? – думает Сашка. Мысли путаются, теряются, он не понимает, зачем вообще нужны наркотики. Ну, попробовал пару раз для разнообразия, и все. Наверное, он не может этого понять по одной простой причине, что сам он никогда ни на что не подсаживался – ни на сигареты, ни алкоголь, ни интернет, ни на что. Просто он такой человек. Но когда он звонит в дверь, мысли неожиданно испаряются, в горле пересыхает, и он понимает, что не знает, что же ему сказать.

Вначале за дверью слышится чьё-то копошение, потом знакомый и одновременно незнакомый голос произносит: «Сейчас, сейчас», а дальше Саша слышит какой-то хрип и звук, словно что-то упало. Потом наступает тишина. Он перестаёт звонить. Запасные ключи есть у соседки, тёти Нади, хорошо знающей Сашку, который без проблем получает звенящую связку.

Когда он открывает дверь, то просто не верит своим глазам. Перед ним предстают совершенно голые стены пустой квартиры. А на полу, на пороге комнаты, скрючившись, лежит человек с затянутой на шее верёвкой, конец которой тянется к балкону. Когда Сашка поднимает его, то не сразу узнаёт того, кого он помнил как Максима, теперь превратившегося в сухофрукт со вздутыми, исколотыми венами и тупым безразличным взглядом.

– Максим, – зовёт он его, – Максим, Максим, это я – Сашка!

Ответа нет. Тогда он трясёт это чужое незнакомое тело, которое украло его лучшего друга. Голова Максима безвольно болтается, неожиданно его взгляд становится осмысленным.

– Дельфины…Почему здесь так много дельфинов? – и он конвульсивно дёргается, пытаясь вырваться из рук друга.

– Какие дельфины, Максим?

Ответа нет. Тогда Саша слегка шлёпает его по щеке, но Максим не реагирует. Сашка отпускает ему оплеухи справа и слева, пока у него не начинают болеть ладони. Несмотря на всё это, Максим смотрит на него пустыми глазами, а руки его безвольно висят вдоль туловища. Он даже не пытается защититься. Сашка перерезает верёвку, отхватив от неё кусок, которым, на всякий случай, связывает руки Максу. Переносит его на диван, единственный предмет в пустой комнате, и ждёт, когда закончится действие наркотика.

Сашка понимает, что нужно что-нибудь придумать. Он встаёт и ходит по комнате взад и вперёд. Однообразность движений помогает ему сконцентрироваться, и он начинает разрабатывать план действий, которые нужно предпринять для того, чтобы помочь Максиму.

Максим на берегу реки. Туман стелется над водой. Противоположного берега нет.

«Почему, как я оказался здесь?» – возникает вопрос в его голове.

Тёмное небо висит так низко, что кажется, сейчас оно рухнет. Невдалеке, сквозь туман, виднеется уходящий в воду мост. На том берегу слышатся голоса, среди них он узнаёт голос мамы, и его неудержимо тянет туда.

Вода черна, как ночь. С того берега доносятся стенания, полные печали. Он всматривается в воду, и дрожь бежит по его телу. Оказывается, что не туман висит над водой, а тёплый воздух остывает от её холода. Из темноты воды и пелены тумана доносится тихий размеренный плеск. И по тому, как звук повторяется, он понимает, что это гребёт человек в лодке. Неожиданно усталость заполняет каждую его клеточку, хочется сесть, свесив ноги в воду. Но за мгновение до того, как он собирается так поступить, из черноты воды выныривает дельфин. Вскоре из воды уже выглядывает не один, а где-то с десяток.

Плеск вёсел с каждой минутой становится всё отчётливее. Дельфины волнуются все сильнее, а затем, глядя на Максима, пронзительно кричат, заглушая даже стоны на той стороне. Ему становится страшно, и он медленно отступает назад.

Затем что-то щёлкает в его голове, и он бежит от берега. Вслед ему громко кричат дельфины. Вода закипает от их тел. «Дельфины, почему здесь так много дельфинов?» – почти беззвучно шепчет он до тех пор, пока не теряет сознание.

Прошло полчаса. Он очнулся и увидел, что лежит на диване со связанными за спиной руками. Всё немного плывёт перед глазами Максима. Он пытается встать, но ноги не слушаются. На кухне кто-то моет посуду. Он прислушивается к голосу, который подпевает радио:

Мёртвых дельфинов танцующий крик

Нас возвращает из царства теней.

Хочешь узнать, как прекрасны они?

Вспомни ушедших за ними людей1.

И Максим вспоминает этот голос из своей прошлой жизни, голос оттуда, где он когда-то жил и знал, чего хочет. Это голос Сашки.

Щёлкает замок входной двери. Максим остаётся один в закрытой квартире. Сашка развязал его и ушёл за продуктами. В доме не осталось ничего, что может облегчить его страдания. Он подходит к окну третьего этажа и смотрит на улицу.

За окном голубое небо, в котором когда-то хотелось утонуть. Такое, какое бывает только весной. Неторопливо плыли в этом бездонном море белые фрегаты облаков, и казалось, что жизнь только начиналась.

Сумасшествие и безудержная весёлость царили везде. Весна поселилась во всём. И изменялось не только небо, но и всё вокруг. Каждая частичка существа напевала какой-то известный с детства мотив, и это звонкое многоголосие складывалось во что-то единое и целое, что-то неподвластное объяснению, но движущее всеми мыслями и поступками.

Хотелось смеяться, делать самые невероятные вещи, и его просто переполняло от той бесшабашности, которая струилась в жилах, казалось, что сходишь с ума от радости и всеохватывающей любви к окружающему миру. Может быть, так и было когда-то, но не теперь, когда кровь его бежит ненасыщенная дурью, он видит всё совсем по-другому…

За окном отвратительная картина: вверху – жутко чужое небо, внизу – грязь, мусор, разбросанный по двору, и собачье дерьмо, оголившееся после таянья так красиво всё прикрывающего снега. Там, под окном, суетятся люди, повылазившие из своих нор. Видно, они тоже почувствовали всё то, что нельзя описать словами, но чему можно дать простое и ёмкое определение – весенняя дурь, царящая везде. Максим отводит взгляд и чувствует продолжающее нарастать отвращение ко всему этому безумию и к безумцам, охваченным авитаминозом и гормональным выплеском. Новая волна безысходности накрывает его с головой, сопротивляться ей бессмысленно, она только разъяряется ещё больше.

Максим ложится на диван и пытается уснуть, чтобы не чувствовать всего того, что происходит сейчас внутри него…

Что-то тёмное и страшное поднимается из глубин его сознания, оно неподвластно разуму, но именно оно руководит всеми мыслями и поступками. В душе пустота и всепоглощающая тоска.

Максим снова поднимается и идет в ванную комнату, где непослушной рукой открывает кран с горячей водой. Медленно разрушив плен одежды, он погружается в ласковую колыбель жизни: сладостная дрожь охватывает тело, глаза закрываются, и порча, которая скрывалась в нём, уходит, растворяясь в нежной и всеочищающей воде. Чувство, охватывающее его, подобно катарсису. И когда он переводит кран в раковину, и рука скользит уже обратно на своём пути в безмятежность, она встречается с чем-то и непроизвольно хватает это. Не задумываясь, жадно тянет к глазам, которые нехотя открываются. В его руке бритва. И тут в него снова возвращается отвращение к окружающей пошлости и грязи, от которой хочется бежать куда угодно. Но только теперь он знает куда. Вода из лучшего друга превращается в злейшего врага, и то, что растворилось в ней, снова входит в него.

1

Группа «Мертвые Дельфины» – «Котики-наркотики».