Страница 18 из 31
Часть 5: Соккон. Глава 4: Мост.
Прошло довольно много времени, и Соккон, от скуки, уже начал рисовать на стенах забавные надписи теми же красителями, что лежали тут и там на полу, и которыми ранее пользовались местные Хемиры. В ожидании своей спутницы, что должна была стать его гидом по остальной канализации, он вдоль и поперек обошел все помещение, состоящее из двух небольших прямоугольных этажей, соединенных ржавой лестницей, и повсюду на стенах и полу усеянное мерцающими разноцветными надписями. Перечитав их, наверное, уже все, он даже стал мысленно разбирать по атомам состав зеленоватого, явно токсичного, мерцающего красителя, которым сам вписал на стене, между каракуль Хемир, пару своих изречений. Страшно было даже подумать, из каких опасных веществ местные жители гнали эту краску, и какие, очевидно, растения использовали для сего процесса. Все-таки, в этом не было ничего удивительного для хорошо разбирающегося в искусстве обитателя поверхности. Для создания красок люди часто используют давленные до однородной массы растения, даже используют кровь некоторых животных. Для создания рисовальных кисточек используют волосы или шерсть, а для письма используют перья. На секунду Соккон даже задумался, как и прежде невзначай, о потребительском характере человечества, использующем все вокруг себе во благо, даже если это переступает обыкновенную грань между миролюбием и жестокостью. Такие мысли для него были не редкостью, и недавнее пояснение Таргота о сущности всех Кацер вполне это оправдывали. Возможно, у имтердов изначально в крови была некая неприязнь к людям. Которая, правда, у самого Соккона и членов его семьи, если и была, то выражена была совсем немного.
Тогда же дверь в соседний туннель, через который Соккон и зашел в текущее помещение, отворилась с едва заметным скрипом, больше привлекая внимание «искусного художника» легкими потоками дунувшего от сквозняка в его сторону ветра, чем звуком. Конечно, никакого ветра даже в тех туннелях не было, и воздух там циркулировал, от больших залов и решеток с поверхности, крайне незаметно. Золотисто-белые волосы Соккона колыхнулись лишь на мгновение, но тут же вынудили его оторваться от своего занятия, и повернуть голову в сторону двери. Он ждал этого уже довольно долго, даже забыв в ожидании прежнее волнение, и был только рад вернуться к делам насущным. Или, вернее сказать, он был вынужден это сделать, что, в целом, сути дела не меняло. Ему хотелось разобраться с этим как можно скорее.
- Ты немного задержалась. – вытирая измазанные в краске два пальца правой руки о шершавую стену, или закрашивая ими свои тем более странные рисунки, обратился к быстро выходящей из двери веселой девочке Соккон. – Не могла уговорить сестру не переживать?
- Она все равно будет. Она же моя сестра. – весело хихикая, протискиваясь в проем слишком тяжелой для нее двери, проскочила внутрь помещения девочка-мышь Кали.
Соккон уже понял, что всю краску с пальцев ему не оттереть, и уже начал печально крутить ими перед собой, думая, не привлечет ли их легкое мерцание внимание врага в остальной канализации. С самого начала в его планах было просто смыть краску, и он был уверен, что ему еще придется проходить дальше по местам с водой, как во всех прочих частях канализации, где он уже бывал. Теперь он был не совсем уверен, что эту краску вообще можно было смыть, ибо ощущения от ее касания кожи были как минимум неприятны, и говорили о некоторой кислотности красителя. Пускай даже самой незначительной.
- Краска отмывается обычной водой. – уже подошла совсем близко к Соккону Кали.
- Хорошо. Нам не нужно привлекать лишнее внимание. – наконец отошел от стены, и повернулся в сторону спутницы он.
В некоторых углах помещения росли фосфоресцирующие грибы, а кое-где и прочие растения, чаще толстые и мокрые, но на вид все равно пропитанные опасными ядами. Все эти растения источали неприятный и обжигающий химический свет, но длина волны того света, то есть интенсивность излучения от расстояния, была крайне невелика, и обжигала кожу только совсем вплотную. Токсичные испарения там также присутствовали, но самому Соккону не вредили, ибо слишком активно их фильтровали легкие октолима. По скрипучей и ходящей ходуном лестнице наши герои спустились вниз, в помещение с чем-то вроде давно прогнивших ящиков, и оттуда устремились к едва заметной на фоне серых стен двери справа. Пусть этого еще не понимала девочка, Соккон был уверен, что каждая секунда промедления в выполнении его миссии может самым негативным образом сказаться на жизни убежища местных Хемир, особенно если преследователи его заранее знали, где сие место искать. Они оба должны были торопиться, если хотели упредить возможную будущую катастрофу.
С тяжелым скрипом отворив металлическую дверь усилиями только Соккона, ибо Кали, как и ожидалось, физически была сложена максимум на свой возраст и внешность, оба они, ловя носом уже более сырой и холодный воздух внутри, вышли в небольшой и узкий коридор, довольно темный без каких-либо источников света, но, что было видно по свету светящихся растений позади, явно уходящий развилкой куда-то влево и право. Темнота уже давно не причиняла неудобств всю жизнь прожившей в канализации Кали, животные глаза которой даже в этом плане не уступали глазам реальных животных, а то и вовсе их превосходили. Плюс к тому, Хемиры всегда могли использовать для ориентирования на местности животные нюх и слух. У Соккона, в этом плане, возможности были куда скромнее, даже учитывая его едва ли выраженные гены имтерда. Стоило ему зажечь в своей руке небольшой шарик света окто, как Кали прикрыла глаза рукой, пусть это не многим ей помогло – шарик, от руки Соккона, подлетел к самой ее голове, и там же остановился. Пропуская спутника вперед, девочка даже забыла, что это она должна была показывать ему дорогу, а не наоборот. Она чуть глупо посмотрела на него тогда, слегка недоумевающего от действий спутницы, явно пропуская ее вперед. Кали быстро поняла свою ошибку, возвращая на лицо улыбку, и, чуть смущенно, потирая макушку головы рукой, прошла вперед.
Ничего интересного в пути героев по тем узким и слегка влажным коридорам, к сожалению, не было. Где-то на стенах были отпечатки лап и даже рук, где-то протекали проходящие под потолком трубы, пахло там неприятной прелой сыростью, а Соккону там и вовсе было немного тяжело дышать от общей сдавленности воздуха. Только Кали чувствовала себя там словно рыба в воде, даже будучи похожей на мышь (не могу сказать, зачем я сделал такое уточнение). Она желала идти не перед Сокконом, а позади него, как прежде, но выбора у нее тогда еще, казалось, не было. Какое-то время назад, еще по пути к комнате с надписями, девочка попросила Соккона немного подождать ее, потому что забыла в убежище некий факел, наверняка сделанный из непростых подручных материалов ввиду отсутствия в канализации реальной ткани и масла. Когда она убегала, Соккон кинул ей вдогонку «нам не нужен факел», что девушка явно проигнорировала, позволяя спутнику окончательно убедиться, какую вещь та забыла в убежище на самом деле. А забыла она не взять вещь, а сделать вещь – попрощаться с сестрой. Пускай даже теперь она не слишком это скрывала.
- А у тебя есть сестра? – с большим интересом теперь, продолжая путь по коридору, оборачивалась к Соккону она.
- Да, есть. – однозначно ответил Соккон. – У меня есть и братья.
- Братья? – улыбалась любознательная девочка, явно наслаждаясь беседой с «кем-то новым» о «чем-то новом», по крайней мере в окружающей среде постоянного застоя.
- То же, что и сестры, только мужского пола. – дал своеобразное уточнение Соккон.
- Знаю, знаю. Отец Коллорин рассказывал нам об этом, и я сама читала об этом в книгах.