Варнак. Северный путь

— Это кто? — прошептал я пересохшим горлом. — Мэй?

Девушка чуть присела, широко расставив ноги в низкой стойке, сгорбилась и напряглась. Катана уже была в ножнах, пальцы вцепились в рукоять, а она словно окаменела.

— Сестры Ринн. Вот они где, оказывается, обитают. У нас проблемы, Варнак, очень большие проблемы.

Я встал рядом. Над городом летала пыль, грохотало со всех сторон, доносились яростные вопли мурашей, а им вторил рев, визг и сумасшедший хохот.

— Уйдите с дороги! — рявкнул я кошмарным сестренкам. — Мы все равно пройдем!

— Та, что слева, с топорами — Миса, — бубнила Мэй, по-прежнему не шевелясь. — А мечница — Келей. Кого берешь?

— Хрен его знает, — прошептал я, — я их одинаково боюсь до усрачки.

— Тогда на кого нападут.

Сестры подергивали головами, наклоняя их то к одному плечу, то к другому, напоминая заводных кукол. Но двигались плавно, белые тряпки развевало на ветру, скрадывая движения. Две пары рук постоянно выписывали в воздухе узоры оружием, мешая сконцентрироваться и путая. Сестры разом прильнули к стенам и медленно двинулись к нам, заходя с двух сторон.

— Спина к спине! — рявкнул я. — Живо!

Мэй вжалась в меня, едва не опрокинув. Я закрутил топор над головой, образовав шелестящий круг. Мэй, пользуясь тем, что была ниже на две головы, собралась и приготовилась к атаке. Сестры замерли, жутко глядя кровавыми буркалами, и размазались в движении, бросившись на нас.

Не знаю, что там успела Мэй, но я умудрился хлестнуть топором по размытой фигуре. Звякнуло, полетели искры и я услышал гнусный смешок. Мечница Келей успела шагнуть вперед, пропуская полумесяц топора за спиной, и теперь держала его в правой руке, успев поймать за топорище на лету. Она наклонила голову, из-под бинтов вылетело облачко пара и продирающий до костей смешок. Я не успел предостерегающе заорать, как цепь рвануло вперед и я полетел прямо на лезвия мечей.

Перед Келей возникла, как из под земли выскочила, Мэй, едва успев за миг до того, как меня рассекли бы лезвия сестры. Затрепетала, как пламя, катана, слилась в шелестящую полосу, едва успевая за своей владелицей. Я пролетел мимо и пробил телом кирпичную стену хибары. Кашляя и отгоняя пыль, посеченный кирпичами, я с трудом поднялся и пробрался к выходу.

Мэй билась вровень с противницами. Я вытаращил глаза, видя как маленькая японка орудует мечом, умудряясь ввинчиваться в любую брешь. Она не просто выстояла под двухсторонней атакой, она напала сама. Рассечение, дошло до меня. Катана резала воздух, резала стены домов, резала все, что попадалось под узкое лезвие. Под ногами валялись обломки одного меча и пары топоров. Подергивалась в пыли верхняя правая рука Мисы, сжимая оружие. Сестры молча и бесшумно мелькали вокруг Мэй, явно боясь парировать. Я заорал и послал в полет цепь.

— Ложись!

Мэй резанула еще раз, быстрым, неуловимым ударом, угодив прямо по животу Келей. Бинты лопнули, мелькнула голубая кожа и длинный разрез, сквозь который густым потоком хлынула прозрачная жидкость. Мэй упала плашмя, а над ее головой со свистом ударила цепь. Звенья яростно зазвенели, извиваясь в пляске. Я ускорил их, как только мог, стараясь не прибить девушку, прижавшуюся к земле. Голову резануло болью, но цепи уже послушно разогнались, выписывая петли и окутывая две жуткие фигуры со всех сторон. Кольца затянулись, столкнули сестер вместе, переплели в металлический клубок, и теперь звенели под градом их ударов.

Мэй взлетела с земли, поджав ноги и рубанув плоским, хлестким ударом. Сестры исчезли, только мелькнули две призрачные тени в проулке, рассыпался удаляющийся злобный смех, да упали в лужу прозрачной крови мои цепи и несколько рассеченных бинтов.

— Сучки! — выплюнула Мэй, хрипло дыша. — Ушли…

Я доковылял до нее и дал руку. Мэй, кривясь и хватаясь за бок, вцепилась, и дрогнувшим голосом добавила:

— Я билась на турнире Стали в прошлом году и уступила только беловолосой из «Псов» с глазами кицунэ. Но сестренки — кошмар во плоти. Они бы там порубили и участников, и болельщиков. Какой ненормальный, ударенный на голову, сумасшедший полудурок их выдумал и прописал?

Риторический вопрос я оставил без ответа. Мы позволили себе минутный перерыв, поправляя здоровье эликсирами. Если бы не Плакальщик, то мы бы тут и минуты не продержались. Мэй сообщила, что только дебафов на нас пытались навесить около пятнадцати. И на три из них не было защиты. Никакой. Кроме благословения Слез.

— Идем дальше. — Мэй указала на открытый дворец. — Путь свободен.

— Мураши? — Я прислушался к звукам битвы. — Ждем?

— Догонят, — отмахнулась японка. — Тут каждая минута на счету. И «Лепреконов» могут смять, а потом перекинуться на нас. Или Ринн вернутся. А второй такой бой я не вывезу. У меня в голове уже плывет…

Я особых повреждений не получил, снес стену дома только, да выложился плетением. Поэтому я прижал к себе одной рукой Мэй, другой перехватил поудобнее топор. Мы вошли в храм, оставив в пыли две кривые цепочки следов и длинную полосу от катаны, которая болталась в руке японки, кончиком царапая землю.

Высокие окна во всю стену, густо исписаны рунами. Прямо в центре высился алтарь. Огромная, потемневшая от времени статуя, местами сколотая и выщербленная. Она изображала женщину, в вуали, скрывающей лицо. Вскинутые руки держали каменный меч, будто готовясь ударить в жертвенную чашу, размером с колесо, утопленную в камень у основания. От спины статуи простирались в стороны каменные крылья.

Мэй остановила меня на расстоянии вытянутой руки. Придирчиво осмотрела статую, мазнула, присев, край чаши пальцем. Я с немалым опасением поглядывал на каменное изваяние. Вроде и женщина, как женщина, длинное платье, вуаль, лица не видно, но статуя была так проработана, так четко изображена в застывшем движении, полном угрозы, что казалось меч сейчас ударит и разрубит Мэй пополам. У женщины было четыре руки. Две нижних держали странные кубы, испещренные неведомыми знаками.

— Расслабься, Варнак, — произнесла Мэй, не оборачиваясь. Ее руки что-то достали из инвентаря, а в алтарную чашу упал тяжелый предмет. — Все так, как должно быть.

— Объясни! — потребовал я, шагнув вперед. — И что это такое?

Моему взгляду открылась чаша, на дне которой пульсировало что-то темное — черный, мерно сокращающийся клубок, размером с голову.

— Сердце Ильферии. Крылатой Воительницы, богини битв.

Я обернулся на голос. В проеме стоял Свиристель в посеченных доспехах, закопченный, изрядно потрепанный, но страшно довольный.

— Такой же обряд сейчас делают все рои. А старшие держат оборону на побережье, у главного храма Ильферии. Да только никто не знает о наших планах.

Три широких наконечника копий с хрустом вышли из груди Свиристеля. Паладин вскрикнул и свернулся коконом. В храм влетели несколько гномов и бросились в атаку, шустро перебирая ногами. Я успел размахнуться и только. Мэй позади меня вскрикнула, лязгнула сталь, и больше я ничего не успел услышать.

— Ну не совсем никто, — как ни в чем не бывало продолжил Свиристель, когда я выпал у черепа в замке. — «Лепреконы» планировали вытащить из небытия своего бородатого дурня.

Паладин уже облачился в доспехи из сундука и поджидал у стационара-воскрешателя.

— Вот они что тут делали, — проворчал я, поднимаясь с пола. — А вы вернули богиню, значит…

Сверкнуло и мне на голову сверзилась Мэй. Ловко оттолкнулась от плеч и мягко упала на корточки.

— Секретная миссия, ага, — буркнул я. — Нехорошие вы люди, мураши.

— Прорваться могла только Мэй, да и то с минимальным шансом. Сестры Ринн положили бы любого из нашей группы не вспотев. А ты здорово помог, Варнак.

— Могли бы и прямо сказать.

— А если бы ты отказался? — спросила Мэй, не отводя глаз. — Было такое мнение от старших, что у тебя интересов нет в божественных драчках. А если и есть, то уж точно не Ильферия. А лезть в чужие разборки пушечным мясом…

— Должны будете, — ответил я. — С вас одна военная операция и без условий. Слово было сказано.