Страница 23 из 34
Девушка в кадре безвольно обмякла и парень на ней, видимо, посчитав, что это от оргазма она так растеклась, что даже ноги съехали с него на кровать, сразу кончил. Наблюдая за ним и собой со стороны, я невольно, вспомнила, как это было у нас прошлой ночью, и ощутила неуместный, абсолютно не здоровый с моей точки зрения, прилив желания к нему. Поймала на себе скрытый за черными ресницами изучающий взгляд карих глаз. И успокоилась. По телу прошла волна мелкой дрожи предвкушения. Радим тоже захотел меня, и немного погодя мы выплеснем наружу наше скрытое сейчас влечение друг к другу.
А тем временем он в телевизоре встал с меня, не глядя, поправил свою одежду и, направившись к двери, включил общий свет, обернулся на кровать и замер. Я взяла у Радима пульт и нажала паузу.
— Ты, действительно не понял, что был с девственницей? — спросила я.
— Нет, — раздосадовано вздохнул Радим, — такой я тупой, оказывается.
— Значит, я права была, когда думала, что разрывание плевы не доставляет мужчине какое-то особое удовольствие, — сделала для себя вывод.
— Удовольствие от секса с девственницей, а тем более любимой девственницей, в осознании того, что ты первый для нее и единственный, а не в том, что делаешь девушке больно. Иван рассказывал, что первый секс с Миланой был для него самым кошмарным в его жизни. Так боялся ей больно сделать, напугать или обидеть. Спокойно выдохнуть и расслабиться позволил себе уже в конце медового месяца.
— Но, я помню, что тебе все равно понравилось.
— Настолько сильно, что я решил, попробовать тебя перевоспитать, — с кривой усмешкой самоиронии ответил Радим, — раньше я просто застегивал ширинку и уходил, а с тобой решил пообщаться. Предложить впредь давать только мне и не распыляться на остальных. Хотел сказать, что если тебе мало одного раза, то я могу забить ради тебя на свое правило и брать тебя столько, сколько нужно. Только бы ты больше никому другому не давала…, ведь у меня нет, по сути, морального права требовать от тебя невинности и чистоты, когда сам такой грязный,… - я протянула руку и положила палец ему на губы, заставив, тем самым его замолчать. Его самобичевание мне приятно конечно, но пора с ним завязывать. Снова запустила видео.
— Тут я заметил, что с тобой что-то не то, — успел вставить Радим свой комментарий.
Парень в кадре вернулся к кровати, сел на край, протянул руку к лицу девушки. Потрогал лоб, провел по щеке, потом, положив руки на плечи, легонько встряхнул, но девушка не просыпалась. Он ее тогда потянул за плечи на себя, стараясь усадить на кровати, но ее тело, словно тряпичная кукла безвольно прильнуло к нему, и голова девушки склонилась на грудь парня.
— И в этот момент я заметил кровь на твоих бедрах и постели, — произнес Радим, объясняя свою реакцию в кадре. Он, как ошпаренный вскочил с кровати, при этом почему-то меня подхватил на руки, стоял и, прижимая меня к себе, смотрел на простынь.
— Должен был по идее обрадоваться, а сам в ужас пришел, понял, что наделал…что тебя потерял…
Наконец Радим вернул меня на кровать. Укрыл одеялом. Сел рядом с постелью на пол и уткнувшись в нее лицом замер.
— Хотел дождаться, когда ты в себя придешь и вымаливать у тебя прощенье…
А на первом этаже тем временем, Стас пересел на диван и, взявшись за голову, кажется, заплакал. Его гости ходили по квартире туда сюда, не обращая на страдания ее хозяина никакого внимания. Уже, видимо привыкли к такому. Потом появился Валентин. Сел тоже на диван. Несколько минут просто смотрел невидящим взглядом в пространство, потом словно, что-то вспомнив, вскочил и побежал к лестнице. Добежав до двери спальни Стаса, дернул ручку, чтобы ее открыть, но та была заперта. С размаху выбил дверь ногой и на это его действие Радим в спальне поднял голову и посмотрел на ворвавшегося друга.
— Поздновато как — то до него дошло, что, ты совсем не хотела, чтобы тебя трахали…
— Потому, что пьяный был, — соглашаясь, кивнула я, — обычно он быстрее соображает.
А Валентин то ли от облегчения, то ли от потрясения, что Радима увидел, устало прислонился к косяку двери. Парни стали о чем-то разговаривать.
— Я рассказал ему, что натворил, — передавал мне любимый смысл их разговора, — что думал, что ниже опускаться больше не куда, но я умудрился пробить дно, изнасиловать девушку, которую люблю. Что, когда ты проснешься и поймешь, что я с тобой сотворил, то возненавидишь меня…никогда не поверишь, что я обманулся словами Стаса, что, как идиот попался в очередную ловушку…
Радим в кадре замолчал и, нахмурившись, посмотрел куда-то перед собой.
— А тут до меня дошло, что ловушка была не для меня, а для тебя…
Резко вскочил и бросился вон из комнаты. Валентин вышел медленно следом, прикрыв за собой дверь. А мой парень сбежал по лестнице и нашел сначала Ярика. Приложил его лицом к барной стойке и… я включила перемотку. Смотреть, как Радим выясняет, кому из гостей Стаса пришло в голову покуситься на его девушку не очень интересно. Тем более, что когда Ярик зажимая истекающий кровью нос, что — то лепетал в свое оправдание, большинство гостей предпочли незаметно исчезнуть. Гостиная Стаса поразительно быстро опустела. Валентин позвонил кому-то. Захара вызывал, наверное. Потом он посмотрел наверх, прямо в объектив камеры наблюдения и окликнул Радима. Тот в убыстренном темпе, поднялся со Стаса, голову которого прижимал коленом к полу и подошел к Валентину. На том, видео закончилось.
— А потом приехал Захар, — продолжил рассказывать Радим, — сказал, что я напрасно паникую. Он вместе с нами посмотрел записи с видеокамер до момента, когда тебя Новикова со Стасом на диван усадили. Объяснил, что это была подстава Новиковой для тебя. Что только по воле случая ты только мне досталась. Что ты в меня точно влюблена и судя по твоей реакции, когда ты так радовалась моему поцелую, оставшись, сама на кухне, уже давно меня любишь. Что если я обниму тебя в постели, и ты проснешься рядом со мной, а я скажу тебе, что люблю, то будешь даже рада, что переспала со мной. Не вспомнишь, что произошло на самом деле, примешь новую реальность, а возможные воспоминания воспримешь, как дурной сон. И будешь всегда со мной…
Всегда буду с ним. В любой реальности. Моя любовь к нему похожа на сумасшествие, одержимая любовь, но по — другому я любить не умею. Да и он теперь тоже.
Я опять поздно вернулась. Вовсе не удивилась, не обнаружив Новикову в нашей комнате. Спокойно легла спать. На понедельник у нас с Радимом было много планов и дел. Можно было, конечно заночевать с ним в Убежище, но вряд ли бы мы смогли выспаться. А утром мне в университет, а ему на практику. Решили, что дальше заниматься любовью без защиты слишком рискованно. Ребенка заводить нам еще рано. А вставать, отлепляться друг от друга, одеваться, ехать и покупать специально презервативы, чтобы потом вернуться обратно в постель, как-то глупо. Поэтому провалялись до вечера в постели, поужинали в ресторане, и он отвез меня в общежитие.
Новикова не появилась даже утром. Я зашла к Маше, чтобы пойти с ней в университет и по дороге объясниться и еще раз извиниться за ночные звонки Захара. Пока Маша одевалась, Нина с подозрением смотрела на меня.
— А с чего вдруг Белов, так разнервничался? — спросила она, — он, случаем, не от ревности, что ты где-то с Валевским ночуешь, Машке названивал? Лысенко тебе при всех в любви признался, Литвин за тебя морды бьет, Валевский кольцо подарил, а этот ночами не спит! Только Макса Ильина не хватает для ровного счету. Катя! Что за фигня?! Ты, что ведьма?! Как ты это делаешь?
— Веришь? — хмыкнула я, — сама не понимаю, почему так получается.
— Завтра вечером за мной зайдет Белов и мы поедем в знаменитый «Бродвей», — подкрашивая ресницы у зеркала, торжественно сообщила Маша, — я покажу этой Яночке, кто настоящая женщина Антона.
— Мне за нее уже страшно, — улыбнулась я, — не подерись там с ней, ладно.