Если бы…

Сергей засмеялся:

– Мне сто лет уже никто не рассказывал сказки. Слушаю тебя, моя Шахерезада.– сказал он, устраиваясь поудобнее.

Вера начала рассказывать историю об очень красивой, но очень ленивой девушке, которую увидел в окне, проезжая мимо ее дома король и влюбился в нее, и увез ее к себе во дворец и решил на ней жениться. А мать девушки уверила короля, что ее дочка первая рукодельница во всем королевстве, потому, что ей было стыдно признаться, что дочка ничегошеньки не умеет и не хочет делать. Перед свадьбой король дал красавице задание напрясть за ночь пряжи из шерсти, которой была завалена целая комната дворца. Ночью, когда ленивая красавица, не умевшая прясть, сидела и горько плакала, понимая, что король на ней не женится, а она уже тоже успела его полюбить, перед девушкой появился карлик и сказал, что поможет ей выполнить задание, данное королем, но она должна будет отдать за это карлику своего первенца. Девушка решила, что первенец еще, когда будет, и, что можно будет что-нибудь придумать и обмануть карлика, и согласилась….

Тихий, нежный голос убаюкивал, обволакивал, прикрыв глаза, Сергей начал погружаться в блаженную дремоту и не заметил, как уснул. Вера, дошедшая в своем повествовании до места, когда карлик является к красавице, уже ставшей королевой, за обещанной наградой – ее маленьким сынишкой, заподозрила по долгому молчанию и полному отсутствию признаков жизни в трубке, что Сергей уснул. В приступе озорства, она рявкнула страшным голосом прямо в трубку:

– А теперь, злобный карлик, я оторву тебе голову и сожру твои мозги!

От неожиданности Сергей дернулся, с глухим стуком ударившись головой о стену.

– Какая страшная сказка!– потирая затылок, засмеялся он. На другом конце провода хохотала Вера.– Тебе бабушка всегда такие страшные сказки рассказывала? Я тут вмятину в стене затылком сделал, с перепугу, так что давай говори, чем там все у них закончилось? Карлик выжил?

– Ишь, какой хитренький,– вытирая выступившие от смеха слезы, сказала Вера.– Мало того, что проспал пол сказки, так еще и чем дело кончилось, хочешь узнать. Нет уж! Шахерезада сказки до конца никогда не рассказывала. Самое интересное, всегда на потом оставляла. Так, что когда вернешься тогда и конец сказки узнаешь. Если, конечно, ты снова не задрыхнешь.

Было уже почти два часа ночи. Вере нужно было с утра на занятия. Пора было прощаться. Уже во второй раз за этот долгий, такой хороший и такой печальный день.

– Я, как только приеду сразу тебе напишу. Хорошо?– пообещал он.

– Я буду ждать.– Ответила Вера, стараясь, что бы, голос не дрожал. Хватит уже слез. Пусть прощание будет приятным.– Я буду ждать твоих писем, буду писать сама, и буду очень ждать твоего возвращения, Сережа.– Она быстро повесила трубку и, уткнувшись в подушку, разрыдалась. «Дура плаксивая!»– мысленно ругала она себя, тоненько подвывая и вздрагивая худеньким тельцем от сотрясавших ее рыданий.

02.10.1990г.

Самолет готовился к взлету. Картинка за окном медленно начала двигаться. Самолет плавно скользил по взлетной полосе, набирая скорость. Картинка мелькала все быстрей и быстрей. Наконец, оторвавшись от земли, самолет взмыл в воздух и устремился ввысь, поднимаясь все выше и выше. И вот уже стало невозможно разглядеть людей и машины, крыши домов превратились в маленькие темные прямоугольники, а дороги казались тонкими извивающимися и разветвляющимися в разные стороны нитями, опутавшими город и расползавшимися далеко за его пределы. Сергей думал о Вере, о предстоящей работе, о матери. Мысли лениво ворочались в голове. Когда они с Верой закончили телефонный разговор, было уже больше двух часов ночи, а в четыре ему нужно было вставать, что бы успеть в аэропорт. Он решил не ложиться, а поспать уже в самолете. Когда он вышел перекусить перед отъездом, на кухню пришла мать. Она была грустная и молчаливая. Когда Сергей только сообщил, что собирается ехать работать на север, мать пыталась отговорить его.

– Зачем тебе ехать, сынок, в такую даль так надолго? Что ты в Москве денег не заработаешь?– спрашивала она.

– Столько и за такое время не заработаю.– Ответил Сергей твердо. Зная характер сына, мать поняла, что если он решил, то не передумает и бесполезно уговаривать. Она больше и не пыталась, только с грустью думала, что скоро он снова уедет от нее и дома опять станет пусто, как тогда, когда он ушел в армию.

Она старалась не думать о его отъезде, но каждый день, глядя на календарь считала, сколько дней еще осталось. И вот он сидит на кухне такой большой и совсем взрослый, завтракает, улыбается ей, стараясь подбодрить, а потом подхватит сумку с вещами, наскоро обнимет ее на прощание и умчится далеко-далеко за своей мечтой, а она останется совсем одна. Так вдруг захотелось, что бы он снова стал маленьким, белобрысым Сережкой. Что бы можно было посадить его на колени, прижать к себе и не отпускать. Гладить светлые волосики, которые с возрастом потемнели и стали темно-русыми. И оберегать его от всех опасностей, как в детстве.

– Ох, сынок, сынок!– сказала она, подходя к нему и гладя жесткие густые волосы, бывшие когда-то мягоньким беленьким пушком.

– Он накрыл ее руку своей большущей ладонью.

– Мам, я скоро вернусь. Не переживай.

Тяжело вздохнув, она, пошла проверять, все ли он собрал в дорогу.

Сергей открыл глаза, когда самолет уже начал заходить на посадку. Летели долго, он успел хорошо выспаться и теперь снова чувствовал себя бодрым и полным сил .

Через несколько минут самолет приземлился и Сергей стал пробираться к выходу. Взглянув в окно, он с изумлением увидел, что вокруг взлетной полосы все завалено толстым слоем снега. Из дождливой Москвы он как по волшебству попал в самую настоящую зиму.

Выйдя из самолета, он мгновенно ощутил, что зима не только настоящая, но еще и морозная. Причем мороз был не шуточный, градусов за двадцать. Ледяной ветер дул с такой силой, что пока Сергей в своей несерьезной кожаной курточке, предназначенной для московской осени, и ботинках на тонкой подошве, добежал до здания аэропорта, ему показалось, что он замерз не только снаружи, но все его внутренности превратились в один сплошной кусок льда.

Внутри было не особо тепло, но по сравнению с улицей просто замечательно. В небольшом зале ожидания рядами стояли скамьи, на которых сидело несколько пассажиров, ожидающих посадки на свой самолет. Справа находился буфет с выставленной поверх прилавка табличкой «Обед», весьма огорчившей Сергея, не отказавшегося-бы сейчас выпить чего-нибудь горячего. В дальнем углу расположилась группка мужчин, рядом с которыми на полу были свалены кучей большие спортивные сумки и рюкзаки. Сергей понял, что это его новые коллеги. Он проспал весь полет, поэтому не разглядел других пассажиров. Но, был уверен, что часть, из сидящих, в глубине зала, прилетела на одном самолете вместе с ним.

– Ой, простите!– молодой белобрысый парень, налетев на Сергея, сзади врезался в его плечо. Парнишке на вид было лет восемнадцать–девятнадцать. Наивные голубые глаза, опушенные густыми светлыми ресницами, растерянно смотрели с совершенно, детского, веснушчатого лица. Одет он был так же как Сергей – совершенно неподходяще для местной погоды. Коротенькая красная курточка, джинсы и кроссовки. Уши и щеки, в данный момент, были абсолютно идентичны цвету его пижонской курточки. Еще сильнее покраснев, но уже от смущения он почти робко спросил. – А Вы случайно не знаете, как найти 24 бригаду?

«Как же тебя занесло-то сюда, такого птенца желторотого? Тебе ж еще рядом с мамкой надо сидеть и сиську сосать»– подумал Сергей, с сочувствием глядя на, как теперь он уже знал, юного коллегу.

– Думаю, что это она и есть.– Сергей указал рукой в сторону группы, к которой направлялся сам.

Навстречу им поднялся мужчина, лет за сорок, с густой бородой и потемневшей, от уже навсегда приставшего северного загара, кожей. Возле глаз и на лбу пролегли глубокие бороздки морщин. Несмотря на суровый вид человека, немало повидавшего на своем веку и привыкшего к трудностям, в глазах его плясали веселые огоньки, а улыбка была добродушной и располагающей.