Страница 10 из 32
Я покачала головой:
– Я слышала об этом раньше от его сестры в Тревампере.
– Мэт мне рассказывала. – Гнев сошел с лица дяди, ему стало стыдно за свою вспыльчивость. – Видишь, девочка, куда дошли сплетни… Я далек от мысли, что Ульрик плохой правитель, но каждый должен держать свой Дом в руках. Знай, что ты помолвлена с лордом, стать женой которого совсем не постыдно. Не обращай внимания на глупые россказни, теперь ты знаешь их источник и цель.
– За что я должна благодарить тебя, – ответила я.
Когда мы с госпожой Мэт вышли, она увлекла меня в свою комнату и долго смотрела в глаза, будто с помощью взгляда старалась выяснить, что же на самом деле я думаю.
– Как Торосс осмелился заговорить с тобой об этом? Нужны очень веские причины, чтобы нарушить обычаи. Ты замужняя леди, Джойсан, и тебе не пристало строить глазки направо и налево.
– Все не так, госпожа Мэт!
И я рассказала ей о своем плане. К моему удивлению, она меня ни в чем не упрекнула.
– Правильно, Джойсан. Если бы у тебя был портрет лорда Керована во время разговора с Ингильдой, ты могла бы ответить ей достойно. Значит, Торосс был в бешенстве от того, что ты хотела сделать? Теперь этот мальчишка уже вернулся к тем, кто послал его сеять здесь смуту.
Она снова была в ярости, но я не понимала, на кого эта ярость направлена. Леди Мэт ничего мне не объяснила.
Вскоре я закончила работу над мешочком и положила его в свой шкафчик до прибытия каравана из Ульмсдейла.
Караван пришел через несколько дней – совершенно не похожий на прежние. Охранники были старые, израненные в боях. Их командир – согбенный пожилой человек по имени Яго – сильно прихрамывал. Помимо шкатулки, которую он торжественно вручил мне, у него была трубка для сообщений, запечатанная символом Ульрика для моего дяди, и он сразу же вступил с ним в личную беседу, как будто это было делом большой важности. Может быть, вызов в Ульмсдейл? Хотя нет, вряд ли. Моему господину надлежало самому приехать во главе пышной процессии, чтобы с почестями доставить меня в свой дом.
В шкатулке были ожерелье из северного янтаря и золотой кулон с цепочкой. Богатые дары – и все же мне хотелось получить портрет.
Я ожидала, что госпожа Мэт устроит мне возможность поговорить с Яго наедине, и тогда я смогла бы вручить ему свой подарок и просьбу. Однако Яго очень долго беседовал с дядей и не удосужился войти в дом до самого ужина.
Я была рада, что Яго посадили рядом со мной: теперь я могла попросить его о встрече наедине. Но Яго заговорил первым:
– Госпожа, помимо дара Дома Ульма, у меня еще есть подарок от самого лорда Керована, который он просил вручить тебе в руки.
Я почувствовала страшное возбуждение. Неужели лорд прислал мне свой портрет?
Увы, это был не портрет. Мы отошли от стола подальше, и Яго вложил в мою дрожащую руку маленький пакет. Я быстро открыла его и… У меня в руках находился шар с грифоном внутри!
Тот самый, что я видела в монастыре!
Я едва не выронила подарок. Когда Сила входит в чью-то жизнь, человек наполняется трепетом и страхом. В шар над головой грифона было вделано кольцо, так что его можно было носить, как кулон на цепочке.
– Прекрасная вещь!
Я с трудом обрела дар речи и очень надеялась, что не выдала своих страхов. Ведь я бы не смогла объяснить причин овладевшей мною паники. Чем дольше я рассматривала подарок, тем более убеждалась, что это настоящее произведение искусства.
– Лорд просит тебя принять подарок и носить его на груди.
Яго говорил так, как будто старательно припоминал слова, сказанные Керованом. Я решила не задавать вопросов: может быть, он не слишком близок с лордом.
– Скажи лорду, что подарок доставил мне большую радость. – Я уже полностью овладела собой и с легкостью произносила положенные фразы. – Когда я буду смотреть на этот шар, он не только будет восхищать меня своей красотой, но и напоминать о доброте того, кто его подарил. – Я торопливо достала свой подарок. – А вот это передай в руки моего господина. Попроси его, если он сочтет возможным, пусть пришлет в ответ то же самое.
– Твои слова для меня закон, госпожа.
Прежде чем Яго успел что-либо добавить, к нам подошел слуга и пригласил его в покои дяди, и я больше не видела его в ту ночь. И у меня не было больше случая поговорить с ним в течение двух дней, пока караван оставался в Иткрипте. Я церемонно попрощалась с Яго, когда он уезжал, и к тому времени все в замке знали новости, привезенные из Ульмсдейла.
Люди из долин ни по рождению, ни по наклонностям не были мореходами. У нас на побережье, конечно, были торговые порты и деревни рыбаков, но ни один большой корабль не ходил под флагом лорда из долин. А те, кто торговал за морями – такие, как сулькарцы, – никогда не принадлежали к нашим родам.
Новости из-за морей безнадежно устаревали, пока достигали нас. Мы слышали, что на востоке давно шла война. Время от времени упоминалась страна, город или даже какой-нибудь военачальник или лорд, чьи деяния доходили до нас такими искаженными, что их не стоило принимать всерьез.
Обычно к нам приплывали торговцы из Сулькара за нашей шерстяной тканью, нашим чудесным металлом из Пустыни, нашим пресноводным жемчугом. Но два года назад сулькарцы потерпели тяжелое поражение в восточных водах, и поэтому их торговые корабли перестали приходить к нам. Однако в последнее время у наших берегов стали появляться корабли иноземцев. Эти чужаки вступали в торги, вынуждая нас заключать невыгодные сделки, и, казалось, чрезмерно интересовались нашей землей. Часто, пока их корабли оставались в гавани, они целыми отрядами путешествовали по округе, будто исследуя ее.
Все, что мы знали о войне, ограничивалось столкновениями между долинами, которые временами могли быть жестокими и кровавыми, но в них редко участвовало больше нескольких десятков человек с каждой стороны. У нас не было ни короля, ни повелителя, и мы гордились этим.
И это же было нашей слабостью. Изредка лорды объединяли силы, чтобы совершить рейд в Пустыню и разогнать преступников. Но такие союзы были кратковременны. И хотя было несколько лордов, у которых было больше сторонников, чем у других (главным образом потому, что они владели более богатыми и густонаселенными долинами), никто не мог послать призыв к объединению, на который откликнулись бы все остальные.
Должно быть, те, кто шпионил за нами, поняли, что мы слабые противники, которых легко одолеть. Однако они не брали в расчет характер жителей долин, ибо каждый из нас был готов яростно сражаться за свободу и до конца хранить верность своему лорду.
Недавно в Ульмспорт прибыли два корабля. Люди с кораблей говорили, что они из Ализона, и надменно рассказывали о могуществе своей страны. Один из их людей был ранен, и его лечила Мудрая. Благодаря своему искусству она могла отличить правду от лжи. Когда раненый, охваченный жаром, бредил, она внимательно слушала. Позже, когда его увезли, целительница пошла к лорду Ульрику.
Лорд Ульрик был достаточно умен, чтобы понять, что над страной нависла опасность: судя по бормотанию раненого, он действительно был шпионом, разведчиком армии, которая скоро высадится на нашем берегу. Лорд немедленно послал сообщения всем соседям, в том числе и в Иткрипт.
Да, страшная тень нависла над страной. Но я держала в руках хрустальный шар с грифоном, не думая об ализонцах и их шпионах. Я только мечтала, что в следующий раз мне привезут портрет Керована – человека, а не монстра.
5
Керован
К моему великому удивлению, Яго вернулся раньше, чем мы с Ривалом вышли из Пустыни. Он был так разгневан, что, будь я помладше, мой воспитатель срезал бы с ближайшей ивы прут и хорошенько отстегал бы меня. Но его гнев был вызван не только моим путешествием в опасные земли, но и тем, что он узнал в Ульмскипе. Яго говорил со мной так строго, так серьезно, что я забыл свою обиду на него и приготовился слушать.
Я дважды бывал в Ульмскипе – и оба раза в отсутствие матери, когда она уезжала навестить родственников. Так что он, как и нижняя часть долины, не был мне незнаком. Кроме того, навещая меня, отец рассказывал о нуждах народа и обо всем, что он считал необходимым знать будущему лорду.