В пламени ветра

Крики разрывали воздух. А меня разрывало от силы. Гора ревела, словно вышедший из тысячелетнего заточения зверь.

— Держитесь! — крикнула я, и гора под нами ушла вниз. Казалось, мы летели целую вечность. Но я не отпускала силу. Я посылала её в гору. Все, что у меня было — я отдавала. Я открылась силе как никогда раньше, и гора рушилась вокруг.

«Дитя, ты зашла слишком далеко. Я не этого хотела,» — довольно резко сказала мне Богиня-Мать.

— Тогда тебе нужно было позволить Кассаве убить меня, — выплюнула я. Или мне так показалось. Говорить было бы трудно посреди закручивавшегося мира. Всюду крики Элементалей, я чувствовала, как гора сама выворачивается наизнанку по моей команде.

Сила… О боги, казалось, что ничто не в состоянии остановить меня. Я тянулась к силе всем своим существом. Я могла прикоснуться ко всем горам вокруг, и чувствовала, что разбудила их.

Да, так и должно быть. Начать все заново, стереть с лица земли всех, кто пользовался ею лишь себе во благо. Уничтожить вредителей.

Это не мои мысли.

Это через меня говорили горы: «Сотри их в порошок, тех, кто не считался с нами. Они считали нас ниже себя, потому что мы земля, а не далёкое небо. Я даю им жизнь, я даю им убежище и защищаю их. Но им все равно. Они мне не благодарны».

Вокруг меня камни летели вниз, но ни один не коснулся моей кожи. Я заставила себя открыть глаза, заставила себя смотреть на устроенную мною разруху.

Гора ушла из-под ног, и мы оказались в глубоком кратере. Словно его оставил небесный метеорит.

Народ кричал вокруг меня. Рядом кричали Пета и Кактус, но я не слышала их. Я видела, что их рты шевелятся, но звуков не было. Кактус дал мне пощёчину, довольно сильную, у меня даже голова дернулась в сторону.

— Ларк, прекрати это! Она мертва, ты должна прекратить это, ты погубишь всех нас!

Его слова оказались больнее пощёчины. Я отпустила силу, и она стала успокаиваться. Медленно, неохотно. Тело пульсировало от энергии. Совсем не как в прошлые разы, когда я была выжата как лимон после использования такого количества силы. Вместо этого она наполняла меня, словно я уже переполненный сосуд.

Радость оказалась недолгой. Рядом тряслась Пета, прижав к голове уши. Отец лежал на боку с закрытыми глазами, слова выходили тягучими от тумана или ещё какого наркотика, которым накачала его Кассава:

— Ларк… Ты… Ты их всех убила.

Я развернулась к нему.

— Нет, я не могла.

Кактус отбежал в сторону, где увидел шевеление в куче камней. Он отбрасывал щебень, а по его рукам струились линии силы, пока он прикасался к силе и отодвигал камни. Я не стала тратить время на лишние вопросы и опустилась рядом с ним, вытаскивая Сильфов, которые не смогли улететь до начала битвы. Сейчас сила во мне поменялась, стала обычной. Словно я полностью могла её контролировать, а не только повиноваться безудержному влечению.

Мы вытаскивали тело за телом — никого живого. Кассавы и след простыл.

— Я видел, как она погружалась, — сказал Кактус, словно прочитав мои мысли. — Её больше нет, Ларк.

Его слова должны были успокоить меня. Но ничто не могло унять нарастающей внутри ужас.

Не важно, сколько во мне ярости, это не то, чего я хотела.

Невозможно передать словами, что я натворила, и какое бы мне ни грозило наказание, я с радостью приму его. Вероятнее всего, смерть, и часть меня хотела уйти за горизонт. Отец спасён, и Кактус сможет доставить его домой. Кассава мертва, и я больше не нужна миру.

Отлетевшие до этого Сильфы сейчас опустились вокруг. Пета стояла поодаль, как и Кактус. Словно они боялись меня. Я не хотела даже думать о том, что действительно могла дать им причину бояться меня.

Мы раскапывали обломки в течение нескольких часов, пока не осталось ничего, кроме как принять правду. Я своими руками уничтожила практически половину жителей Гнезда. Передо мной лежали их переломанные тела с вывернутыми конечностями той горой, что они звали домом.

Словно даже сам их дом ненавидел их.

Оставшиеся в живых Сильфы смотрели на меня, как на монстра. Кем я и являлась. Я знала это.

Я отшатнулась от общей могилы, сотрясаясь всем телом. Я едва стояла на ногах, потом упала на колени, и меня рвало до тех пор, пока не осталось лишь пустых позывов, но и тогда тело не успокоилось. Этого не было. Этого не было.

Пета ткнулась носом мне в лицо.

— Ларк.

— Ты не боишься меня? — я дернулась от неё, а сердце разрывалось от боли, злости и вины. — Разве ты не хочешь убежать от меня подальше? Разве ты не думаешь, что я и тебя убью?

Она обернулась к Сильфам, прикидывая, кто погиб.

— Ты эгоистка, Ларк. Погибли люди, они потеряли свои жизни, а тебя волнует лишь, как тебя воспринимают? Я была о тебе лучшего мнения.

С трудом переводя дыхание, я сделала шаг назад.

— Эгоистка?

— Кошка, ты слишком строга к ней.

Мы обе обернулись и увидели, как королева осторожно пробирается через горы щебня к нам. У меня сдавило горло.

— Я не хотела разрушить твой дом и убить твоих людей. Я…

Я понимала, что меня ждёт. Она потребует сдаться, и я подчинюсь.

— Те, кто умер, — она махнула рукой в сторону погибших, — Ты не слышала их? Они приветствовали Кассаву. Они уже не были моими Сильфами. Ты вестник перемен, дитя Земли и Духа. Настало время перемен. Пустую породу пора расчистить.

Не уверена, что мне нравилось, как её слова отражали просьбу сущности горы.

Ария положила руку себе на основание шеи.

— Для перемен нужен кто-то, кто достаточно смел и сможет выдержать смертельный удар. Этот кто-то… ты.

Она прикоснулась к моей щеке и погладила её. Её прикосновение разрушило мой контроль, и сдерживаемые ещё со времен тайной камеры слезы брызнули из глаз.

— Я не хочу.

— Тогда Богиня-Мать сделала правильный выбор. Если бы тебе нужны были мощь, сила, я бы сама испугалась тебя, — она обхватила ладонями моё лицо и приподняла его. — Я скажу, кто ты, и воздам хвалу богине, что послала тебя очистить наш мир, — она склонилась и поцеловала меня в лоб. — Ты Разрушительница. Та, кому суждено увидеть, как наши люди обретут былое величие в славе и силе.

Мир вокруг нас стих. Она сжала в ладонях моё лицо, похлопала по щекам и отвернулась.

— Я нарекаю её Разрушительницей. В произошедшем на моих глазах не было ничего неправильного, у меня нет обвинений к акту такого рода. Разрушитель живёт вне законов, так быть должно.

Оставшиеся Сильфы стояли тихо. Кроме одного. Эндера Бореаса.

— Она убила наших людей, и ты просто отпустишь её? Где королева, которая будет сражаться за своих людей, пока мир не рухнет?

Он шагнул к ней, но она лишь махнула рукой в его сторону. Подхвативший его ветер отправил Бореаса кубарем по воздуху, но не причинил вреда.

— Эндер Бореас, ты ещё слишком молод, и в тебе кипят спесь и гонор. Ты способен видеть будущее? Можешь ли ты представить, что случилось бы с нашей семьёй, если бы не произошло то, что произошло? Понимаешь ли ты, что даже сейчас моя смерть подкрадывается все ближе? Нам нужно обновление, нам нужно выбрать новую королеву. И её имя должна назвать Разрушительница.

Она встала на гору камней, словно была зрячей.

— Слушайте меня те, кого я люблю больше собственной жизни. Те, кто хранит в себе качества, которые Богиня-Мать желала видеть в своём втором ребенке. Указываю: Разрушительница назовёт моего преемника, и тогда я уйду.

В толпе пошёл гул. Несколько Сильфов разразились слезами, прикрывая свои лица. Арию любили, зачем ей уходить? Возраст и слепота совсем не тормозили её. Нападение собственной дочери она пережила, отделавшись всего лишь синяком.

Она протянула мне руку.

— Есть ещё просители? Выйдите ко мне.

Это как-то за гранью. Мы стояли на костях убитых мною её людей, и теперь я должна выбрать наследника для её трона?

Я покачнулась, и к ноге прижалась теплое мягкое тело.

— Прости меня, Ларк. Я была неправа.

— Пета, — я опустила руку ей на спину, — мне нечего прощать тебе.