Дневники апокалипсиса

Джон? задала я понятный без слов вопрос. На этот раз он соизволил объяснить что происходит. Этот дом, сад и близлежащие земли когда-то были имением какого-то лорда-сэра-пэра, но лет 15 назад его праправнучка, в последней попытке спасти родовое гнездо от полного разорения открыла тут частную школу для мальчиков. Дела пошли хорошо, она смогла рассчитаться с долгами и начала даже зарабатывать и все деньги вкладывала в развитие школы (чем вызвала крайнее недовольство обнищавших родственников), поэтому здесь было все, что  нужно для жизни, ни от кого не завися, начиная от электричесва и заканчивая садами и огородами, и даже мини-фермой. На наше счастье, в школе, кроме учителей, работали 2 врача – хирург и педиатр, и медсестра. Часа через полтора пришел какой-то мальчик и сказал, что врач хочет меня видеть. Я последовала за ним, ожидая увидеть роскошь британских знатных домов, но Джон сказал правду, ничего в интерьере не указывали на то, что тут когда -то жили богатые люди, видимо, все ценности и раритные вещи были проданы в счет долгов. Мальчик проводил меня в большую комнату, где на кровати я увидела Кэт. Она спала под действием наркоза, ей, наконец, удалили пулю, и врач пригласил меня на осмотр. Моя рана его порадовала отсутствием гноя и прочиих признаков инфекций, мне ее промыли, обработали жуткой хренью, от которой у меня глаза на лоб полезли, так сильно щипало, наложили новую повязку, вкололи что-то рядом с раной и отпустили. При этом врач практически со мной не разговаривал, спросив лишь, был ли у меня прямой контакт с заражённым.

Под бдительным контролем мальчика я вернулась обратно в фургон. Мои спутники стояли на улице и отвечали на многочисленные распросы мальчишек, которые толком ничего не знали об эпидемии и никогда не видели ни одного заражённого. Джон в красках описывал свои сражения с мертвяками и под восхищённые взгляды и возгласы детей добавлял новые, совершенно фантастические, подробности) Ну а Калеб, как обычно, хранил молчание, возвышаясь на ними огромной неприступной горой. Проведя меня до фургона, мальчик позвал всех своих одноклассников обратно в дом, и те, с видимым разочарованием, отправились за ним, хотя никто не протестовал – очевидно порядок здесь не принято нарушать.

Джон и Аня одновременно кинулись ко мне  с распросами и о Кэт, и о моем состоянии. Я их успокоила и задала вопрос, который мы с Аней обсуждали до того момента, как меня вызвали к врачу.

-Джон, мы можем тут остаться???

- Нет,- ответила подруга за него,- я уже спросила. Т.е пока Кэт не поправится нас не выгонят, но жить в доме нам нельзя. И плюс мы должны отдать им половину нашей провизии за их помощь.

Я опешила:

Как это отдать... у них же...ты сам сказал, я повернулась к Джону, – и огород, и сад, и ферма... это они нам должны были еще что-то дать!!!!!!

Я была возмущена. Джон усмехнулся, пожав плечами:

-Такова наша плата за жизнь Кэт, да и за твое здоровье тоже!!!

Я поджала губы и села на ступеньку фургона:

- С моим здоровьем и без них все хорошо! - я была сильно возмущена и подумала, что с таким гостеприимством нам и стакана воды не предложат.

-Вот так им и надо, что мы нарвали себе персиков!

Аня с Джоном засмеялись от моих слов.

- Ну ты как ребенок, Юль, – глядя на мою обиженную физиономию сказала Аня, давясь от смеха, а Джон, тоже улыбаясь, протиснувшись мимо меня, зашел в салон и позвал нас внутрь.

====== #19 ======

Я улеглась на койку, видимо от укола меня клонило в сон, и почти сразу отключилась. Проснулась я от оживленного разговора – та женщина, Аня и Джон делили наши запасы.

-Познакомься, мадам Мэделин, – представил ее Джон, когда я встала с кровати и подошла к ним, – хозяйка дома и директриса школы. Я вяло улыбнулась ей, она же, смерив меня строгим учительским взглядом, кивнула и вернулась к разграблению нашей еды. Я молча наблюдала, как она забрала все сладости, половину консервов, макароны и кофе. Как оказалось, у нас не так много еды осталось, и я с тоской подумала, что трудно нам придется, когда мы уедем. К радости Джона она не покусилась на его выпивку, и запас алкоголя остался нетронутым. Ну как  запас – одна закрытая и две початые бутылки виски.

Когда паренек, который ждал у входа забрал ее добычу, она, к моему огромному удивлению, приказала ему подать нам ужин, после чего они с Джоном еще некоторое время разговаривали на улице, и когда мальчик прикатил тележку с кастрюльками, откланялась и вернулась в дом. Мы внесли все в фургон и с интересом открыли – в одной был какой-то густой суп, вкусно пахнущий грибами, в другой – толченая картошка и четыре сосиски, явно собственного производства. Так же на тарелке лежал помидор, порезанный на четыре части, несколько соленых огурчиков, чайник с чаем и персики.

-Какая щедрая женщина, -  радовался Калеб, раскладывая еду по тарелкам. Он с самого начала назначил себя главным по кухне и теперь с видимым наслаждением накрывал на стол. Пустые кастрюли и чайник он вынес на улицу и оставил на тележке.

Мы набросились на еду – ежедневные макароны порядком осточертели, а тут и картошечка, и овощи, и горячий супчик... Ели мы молча, но после ужина Джон довольно откинулся в кресле и зажмурил глаза.

-Ради таких моментов хочется жить, – довольно лыбился он. Не смотря на еду, я все еще злилась, что нас так ограбили, хотя все равно стала заметно добрее к этой мадам. Аня, зевая, извинилась, что не составит нам вечером компанию и что наконец она сможет спокойно поспать не дергаясь и не вскакивая от каждого шороха, легла на свою кровать и мгновенно уснула. Я же, выспавшись днем, не чувствовала сонливости и, наоброт, хотела пообщаться. Калеб, который спал всегда в кабине, чтоб на случай атаки можно сразу вскочить и завести машину, последовал Аниному примеру, но в этот раз улегся в салоне на месте Кэт и через минуту захрапел. Мы остались с Джоном одни, и чувствуя от этого неловкость, блин да в обществе Джона я всегда себя так чувствовала, пособирала тарелки и пошла их мыть. Воду мы набрали пару дней назад в каком-то озере, и слава богу, она оказалась чистой и мы все не перетравились. Пока я возилась у мойки, Джон решил прикончить одну из открытых бутылок виски и со стаканом в руке подошёл ко мне.

-Эх, сюда бы пару кубиков льда, – мечтательно произнес он, отхлебывая и блаженно щурясь.

-Тебе не предлагаю, ты ж на лекарствах? – и он хитро на меня уставился. Да чтоб тебя, подумала я, с сожалением: выпить мне  хотелось. Я скорчила равнодушную гримасу, вытерла руки и прошла мимо него в нашу гостиную, уселась в кресло и демонстративно начала читать. Джон же не отставал, уселся в соседнее и некоторое время молча пил. Я замечала, что он на меня смотрит, но делала вид что сильно увлечена чтением. Джонни же, выпив 2 или 3 стакана, решил прервать наше молчание.

-Сколько тебе лет? – вдруг спросил он.

Тайна, ответила я, не поднимая глаз от страницы, которую пыталась прочитать наверное уже раз 10 и все безрезультатно.

-Тоже мне тайна, – ухмыльнулся Джон.

-Такая же, как и то, что случилось у доктора, – парировала я, отложив книгу.

Дай угадаю, он снова игнорировал расспросы о тех событиях. -Тебе... – он нарочито задумался, разглядывая мое лицо словно оценивая. Господи, я же сейчас покраснею...

-27! – наконец изрек он. Ооо, хохотнула я в душе. Ну спасибо тебе, Джонни, что скинул мне целых 5 лет)))

А вот и нет, уже веселее сказал я, показала ему язык и взяв из его рук стакан сделала большой глоток. Джон, улыбаясь как чеширский кот, все так же смотрел на меня и, видимо, совершенно не собирался отводить глаза. Черт, черт...Я чувствовала странное жжение в животе, и не только от алкоголя. Смотрит он, размышляла я, отвернувшись от него и наливая себе виски, знаю я  эти похотливые взгляды.... С Кэт иди трахайся, не к месту всплыло в памяти событие из супермаркета, хотя я даже не знала об этом наверняка.

Тебе ж нельзя, напомнил Джон