Страница 16 из 43
— Ключевые слова «довольно сильно». — Снова Джекс. — Может, это Шторм причина того, что ты чувствуешь вину перед Сэм?
Кто-то смеётся:
— Ты ещё любопытнее, чем твоя поклонница Анна, брат.
— Марк, я действительно рад, что ты здесь. А твоему любимому мы хорошенько настучим по мозгам, если случайно встретим…
Я собираю всю свою волю и открываю глаза. Я лежу на полу в помещении без окон. Повсюду крючки, петли и ленты. Господи, где я оказалась? Но затем я понимаю, для чего нужны ленты: чтобы удерживать товары на месте. Неужели, я на грузовом шаттле?
Я смотрю налево и упираюсь взглядом прямо в глаза Эндрю. Моя голова лежит на его коленях, и он гладит меня по волосам.
— Всё хорошо, Ника, мы скоро будем в Резуре.
— Сколько еще, Рок? — кричит рядом с нами рыжий. Это Хром.
— Уже иду на посадку! — доносится из кабины.
Ко мне возвращается память. Эндрю и два Воина похитили меня. Я совершенно точно в угнанном шаттле! Видимо, он ждал где-то за пределами купола.
Мои глаза сразу наполняются слезами, и я шепчу:
— Что с Айсом?
Эндрю нежно гладит меня по лицу.
— Он в порядке. Я уверен. — Он смотрит на меня почти с тоской. — У вас что-то было?
«Ты внезапно пропал, и мне было так одиноко», хочу я ответить, но не знаю, тот ли это Эндрю, которого я знала.
Одна из его бровей приподнимается.
— Он был в настоящем бешенстве, когда я тебя обыскивал.
Айс хотел мне что-то сказать. Никогда не забуду, как он беспомощно протянул ко мне руку и сказал: «Прос…»
Я всё смотрю на Эндрю, не отвечая на его вопрос. Почему-то я до сих пор не могу полностью осознать, что произошло.
Он чешет лоб и смотрит в сторону.
— Всё в порядке, это не моё дело.
— Зачем я вам?
— Ты нужна нам, чтобы предотвратить войну. Сенат планирует вторжение в Резур. На карту поставлено бесчисленное количество жизней. Сенатор Фримен не захотел вести с нами переговоры, и мирного решения не предвиделось. Поэтому, к сожалению, ты — наш единственный рычаг давления.
— Эндрю… — Я поднимаю руку, и он прижимает её к своей щеке.
Он вырвал меня из золотой клетки. Я хотела сбежать из этой тюрьмы навсегда, но теперь мне страшно. Вот бы Айс был со мной.
— Здесь меня зовут Джулиус. Джулиус Петри, — мягко говорит он, — но ты по-прежнему можешь называть меня моим старым именем. Жители Резура теперь знают, что я сын сенатора. Вначале я держал это в тайне.
Понятно…
— Они будут меня ненавидеть.
— Они ничего тебе не сделают. И я знаю, что ты не такая, как твой или мой отец. Ты похожа на меня. — На его губах появляется улыбка, и он целует мою руку.
Я узнаю человека, который когда-то заставил моё сердце трепетать. Обольститель и любовник, с которым у меня был мой первый раз. Но теперь я люблю другого. По крайней мере, я так думаю, потому что мы все-таки не так давно знакомы. На самом ли деле Айс в порядке? Что сделает отец, когда узнает, что он не достаточно хорошо обо мне заботился?
— Почему ты перешёл к ним? — спрашиваю я Эндрю.
Тут шаттл начинает дёргаться и приземляется, Воин рядом со мной встаёт, чтобы открыть дверь.
Эндрю остаётся со мной на полу.
— Мой отец казнил мою мать, как ты, наверное, знаешь, за то, что она сочувствовала повстанцам.
— Боже мой, я совсем забыла об этом!
Эндрю был ещё наполовину ребенком. История быстро разошлась, не только горожане были в ужасе, но и мой отец выглядел шокированным.
Эндрю нежно улыбается.
— Тебе так повезло, что твоя мать жива, и тебе даже можно её навещать. В твоём отце больше сердечности, чем в моём. В конце концов, он убил только любовника твоей матери.
— Что? — У меня перехватывает дыхание.
— Ну, её телохранителя, с которым у неё были отношения. И от которого родилась твоя сводная сестра. Он ведь был из Ройал-Сити, да? Там, если не брать солдат, мужчин насильно не стерилизуют, потому что женщины пользуются имплантатами, предотвращающими беременность.
Первый раз об этом слышу. Всё, что я знаю, это что её телохранитель не был Воином. Иногда она говорила о нём.
Эта новость поразила меня сильнее, чем похищение.
— Я понятия не имела, — слабым голосом говорю я. — Я всегда думала, что моя сводная сестра была зачата намеренно, мама нашла анонимного донора спермы.
Эндрю со вздохом закрывает глаза:
— Чёрт, я не хотел, чтобы ты узнала об этом так.
Внезапно Джекс склоняется над нами и усмехается:
— Эй, голубки, мы на месте.
Эндрю помогает мне встать, потому что мои ноги всё ещё кажутся ватными, и обнимает меня.
Я держусь за него и решительно говорю:
— Расскажи мне всё, что знаешь. Я так устала от лжи.
— Расскажу. Но сначала я покажу тебе Резур.
Глава 7. Новые и старые лица
Пирамида!
С открытым ртом я иду по городу аутлендеров, который расположен в бывшем отеле. Комплекс огромен и снаружи кажется, что он состоит из одного только стекла. Внутри огромный зал высотой в несколько этажей, на этажах находятся жилые помещения. Это прямо город из сказки. Также есть регистрационная стойка, на которой я должна отметиться. Вернее, Эндрю делает это за меня, а затем мы поднимаемся в стеклянном лифте на пятый этаж.
Ого, я бы никогда не поверила, что аутлендеры такие прогрессивные. И они действительно не мутанты — они выглядят совершенно нормальными, пусть даже и слегка «потрёпанными». Эндрю объясняет мне, что многие заболели или умерли из-за заражённой воды.
Я сразу начинаю чувствовать вину. У нас в Уайт-Сити всё хорошо, у нас самый лучший уход, который только можно пожелать. Но что важнее: свобода или здоровье? Я бы хотела и то, и другое.
— А радиация действительно настолько низкая, что больше не вредна? — спрашиваю я, когда мы выходим из лифта и заходим в помещение больницы; Эндрю говорит, что мне нужно пройти несколько тестов.
— Здесь ты в безопасности. В воздухе больше нет вредной радиации. Хотя, в некоторых местах, вероятно, не стоит рыть землю руками. Но в Резуре мы убирали землю. Едим мы в основном мясо бизонов — крупных рогатых животных, на которых охотимся в зоне с низким уровнем радиации, а то, что мы выращиваем, растёт на незагрязнённой почве.
Оборудование в больнице не такое современное, как в Уайт-Сити, всё выглядит менее стерильно, в коридоре со стен отслаивается краска, тут заметен возраст здания.
— Вероника! — внезапно выкрикивает какая-то молодая женщина, когда мы входим в больничную палату.
Женщина стоит рядом с черноволосой девочкой перед большим наклонным окном. Я сразу узнаю её, одетую в джинсы и футболку, и рада видеть знакомое лицо.
— Мираджа! — Пока мы обнимаемся, я вспоминаю, почему она попала в тюрьму. — Так это правда — ты перешла на сторону повстанцев.
Мираджа вздыхает и гладит меня по спине.
— Я случайно услышала разговор между твоим отцом и сенатором Фрименом, который не предназначался для моих ушей. Речь шла о плантациях и о царящих там бесчеловечных условиях. У них кончались рабы. Тогда твоему отцу пришлось убрать меня с дороги.
Я закрываю рот рукой и меня начинают сотрясать рыдания.
— О боже, я не знала.
Сколько раз я уже произносила эту фразу? Да что я вообще знала?
Я снова обнимаю Мираджу.
— Мне так жаль. Если бы я только знала, почему тебя посадили…
— … то тоже могла оказаться в тюрьме, — добавляет она.
Я отрываюсь от неё и растираю виски. От всех этих новостей начинает болеть голова.
Эндрю на мгновение кладет руку мне на плечо:
— Обо всём поговорим позже, и тогда ты многое поймёшь. А сейчас надо подумать, как действовать, чтобы предотвратить войну.
Я слабо киваю, но могу смотреть только на Мираджу. Из-за моего отца ей пришлось пройти через ад. Я знала, что её перевели в программу «Сервы», и не хотела смотреть шоу, чтобы не видеть, как она будет страдать.
У меня сдавливает грудь, кружится голова. Я восхищаюсь тем, насколько сильной Мираджа выглядит.