Страница 22 из 73
А вот Тиша – замечательный вариант! Ее детей никогда не подпустят к власти, а стоит ей открыть рот – им подарят миленькое поместье вдали от столичной суеты и оставят в покое, лишь бы в приличном обществе не появлялись.
И все шло замечательно – девчонка к нему привыкала, хорошо отвечала на поцелуи. Осталось только дождаться, когда закончится линька, закрепить их связь и улететь домой. К слугам и нормальной еде!
Но тут из-за чертовой птицы такой удобный вариант мог улететь из-под носа. Как же перед ней объясниться, чтобы она не сорвалась с крючка раньше времени?..
Она поерзала, удобнее устраиваясь у него на плече, и парень грустно выдохнул, стиснул зубы и подумал, что ему бы тоже раньше времени не сорваться.
Лебеди, только-только обретая пару, становятся теми еще кретинами, едва ли не хуже, чем в брачный период, а Икелу и навязчивого желания галантно раскланиваться перед всеми женщинами округи с головой хватает!
Еще всего недельку потерпеть…
Глава 11
«– Послушай меня, мой мальчик. Все в этом мире даже самые незначительные вещи – битва. Из которой ты должен выйти победителем. Единственный человек, перед которым ты должен признавать свои ошибки – это ты сам. Но никогда – перед другими, – женщина вытащила из вазы цветок со слегка поникшим лепестком и безжалостно выкинула его, чтобы не портил вид, – Если тебя начнут загонять в угол, просто переверни ситуацию, переложив ответственность на того, кто тебя обвиняет. И атакуй со всем праведным негодованием, чтобы никто даже мысли не допустил, что ты можешь быть не прав. Ты меня понял?»
– Знаешь, это довольно обидно.
Я покорно кивала, соглашаясь со всем, что он скажет. Пока что моего благоразумия вполне хватало на то, чтобы понять, что из Леса я гордо уйти, хлопнув дверью, вряд ли смогу. Но это пока что.
– «О-обидно»? – уточнила я дрожащим от раздражения голосом, но продолжая давить понимающую улыбочку, – Ах, вот как! – я похлопала его по плечу, – Ну прости, Икел, я так не права! Я больше так не буду делать, честно-честно. Только… только уточни, – я взмахнула рукой, пытаясь подобрать слова, – Уточни, что именно я больше не буду делать?
Он притащил меня в то самое место, где мы недавно целовались, посадил на самый чистый подоконник и облокотился на него руками по обе стороны от меня, отсекая возможности для побега. Первую минуту он держал драматическую паузу, и хотя мне бы хотелось посмеяться на тему того, что это глупо, хотя бы себе я могла признаться, что прониклась.
Я сидела перед ним, как мышь перед удавом, и умоляла себя не делать глупости хотя бы пока не окажусь на Этой Стороне. Икел зол, он меня похитил, я в Лесу, откуда без его помощи выйти не смогу… Надо со всем соглашаться и не спорить! Держать свои обиды при себе и больше ни в коем случае не пинаться!
– Я, кстати, сегодня ветчину такую вкусную захватила! Ты же голодный? Пойдем поедим, а? – попытка не пытка.
– Ты… ты что, меня боишься? – его голос надломился, а во взгляде было столько от оскорбленной невинности, искренне не понимающей, за что же с ней так, что я почувствовала себя и правду виноватой.
– Не-е-ет! – замотала головой я, – Ну конечно же нет! Я вообще ничего не боюсь в этой жизни!
– То есть, теперь я еще и злодей?! – не успокаивался он, – Ну за что ты так?.. Это ведь нечестно!
Я окончательно перестала что-либо понимать. Кроме одного. Либо Икел поехал крышей – а это маловероятно, так как он никогда не давал причин думать, что у него слабая психика. Либо я и правда где-то основательно налажала и обидела человека. В смысле, нелюдя. Что, в общем-то, происходит со мной не так уж редко.
Вот только по опыту могу сказать, что тут главное не спрашивать, из-за чего именно человек обижен на тебя. Это хуже пощечины! Той самой, которую влепят потом тебе. Как ни странно, гораздо выгоднее разозлить человека еще больше, не признавая вину, и тогда он сам, в непреодолимом желании доказать, что ты все-таки виноват, в подробностях расскажет, что случилось. А потом уже можно раскаяться и извиниться!
– А по-моему, все честно! – возразила я, – Не многовато ли ты на себя берешь? Знаешь, я готова была извиниться, чтобы ты отстал, но, в общем-то, в чем я виновата? Я тебя не обижала, ты сам зачем-то решил обидеться.
Я пожала плечами и придала лицу равнодушный вид. Ну, я надеюсь, что равнодушный. Икел вдруг закашлялся и на мгновение я даже решила, что он смеется. Его плечи затряслись, но он все-таки взял себя в руки и поднял на меня повлажневшие глаза.
– «Честно»?! Я думал, что у нас все серьезно! Ты же меня поцеловала! А сама в это же время переехала к этому своему Дони. Я же видел, как ты на него смотрела, – продолжал он, – Я думал, что раз ты… раз ты меня… раз ты со мной!.. – он покачал головой, – Я думал это значит, что ты про него забыла и выбрала меня! А, оказывается, ты просто ждала подходящего случая?! Но стоило мне поступить так же, как ты разозлилась! Что это значит? Я для тебя запасной вариант?..
Я так опешила, что даже не сразу нашлась, что ответить. И Икел принял молчание как ответ.
– Все ясно… – надломленно прошептал он, – Я так старался тебе понравиться… Водил тебя везде, ночами напролет искал красивые места. Я первый раз сплел кому-то венок! Я думал… Нет! – он вдруг замотал головой и опустил лицо, – Я, видно, сам себе чего-то напридумывал. Прости. Я сам… сам во всем виноват. Мне не стоило на тебя кричать.
О боже. О боже! Я не могла понять, что, черт возьми, происходит. Варианта всего два: либо он меня дурит, либо я разбила бедному парню сердце. Вот только какие есть причины меня дурить таким образом? Какая от этого польза? Я думала, но никак не могла найти в этом смысла.
А если… если я ему и правда понравилась? Ну могу же я хотя бы чудище с Той Стороны приглянуться? Сердце забилось чаще и в горле вдруг пересохло. Меня накрыло смесью восторга и злорадства. Я кому-то так сильно понравилась! Целому Лебедю я понравилась настолько, что он чуть не плачет! Это было настолько восхитительно, что я сама чуть не заплакала.
Ради этого стоило жить восемнадцать лет!
– Икел, побойся бога, – начала я оправдываться неожиданно сиплым, дрожащим от нетерпения голосом, – Дядя Дони брат моей мамы… Я же не извращенка!
Хотя, в общем-то, его претензия была совершенно справедлива, ведь я не воспринимала наши обжимания всерьез. Но прямо сейчас я до дрожи боялась, что он разочаруется и отдаст все эти эмоции кому-нибудь другому. Не мне.
Спасибо, Рез, что у меня теперь есть чудесное оправдание! Дружи с Деймосом сколько влезет – благословляю!
– Правда? – он снова поднял на меня глаза и взмахнул длинными белыми ресницами, расчеркивая темноту глаз.
Я закивала.
Икел приблизил ко мне лицо, вглядываясь внимательно в мои честные-честные глаза. Приблизил еще, скосив взгляд на губы. От грустного щеночка не осталось и следа. Щеки вспыхнули, а сердце заколотило только быстрее. И что-то томительно сжалось внизу живота от его взгляда.
Я сама прижалась к его губам, позволяя ему настойчиво проникнуть языком в рот и устроиться совершенно неприлично между бедер.
И зачем я только это делаю? Он скоро улетит. Он точно не может вечно тут жить. Даже если он еще задержится, в конце концов, он все равно улетит домой.
Но думать об этом не хотелось. Какая разница? Прямо сейчас есть кто-то, кто бродит целые ночи, чтобы найти для меня очередное интересное местечко! Кто-то, кто подарил мне свой первый венок. Кто-то, кто даже меня ревнует… И с кем так волнующе целоваться.
Пока он не улетел, почему бы просто не насладится этим Лесным миражом? Даже если он все-таки просто меня дурит…
«– Я вот хочу, чтобы меня любили, – девчонка сидела на хлипком деревянном заборчике, подгнившем с одной стороны, поджав под себя одну ногу, а другой даже не бесстрашно, а скорее равнодушно раскачивала в воздухе, – Хотя бы только один человек, но именно меня, понимаешь?