Страница 19 из 73
– Я не думаю, что дело только в этом, – мотнул головой Рез.
Хотя частично он и был согласен с ее братом, но тот явно был слегка предвзят. Может Деймос и знал Тихею с рождения, но Рез знал ее ближе.
– Можно подумать, что она трусиха – ее ведь так легко продавить, заставить плакать и трястись! – заводился между тем мужчина, – Но у этой курицы на самом деле вообще инстинкта самосохранения нет! И дело совсем не в том, что она такая дура, – он вдруг впился разгоревшимся взглядом в Реза, – Знаешь, что в детстве отец считал ее взбалмошной и несерьезной, но отнюдь не глупой? А потом мы и сами не заметили, как решили, что она клиническая идиотка!
– Я ее идиоткой никогда не считал, – вскинул весело брови Рез, – Может это вы там все не такие уж и умненькие?
Деймос расплылся в улыбке.
– Щекастый, не нарывайся! – он вдруг успокоился и откинулся на стену, – В общем, отвечая на твой вопрос. Она мне не нравится, потому что ее существование – напоминание того, где мы могли бы сейчас быть; а еще потому, что, в сущности, ей на всех плевать. А что насчет тебя?
Рез удивленно на него посмотрел и покачал головой.
– Да нет, мне-то она вообще нравится!
– Не паясничай, – спокойно одернул его Деймос, – Почему вы с ней дружите? Ты, на удивление, приятный собеседник, толстозадый, на чем бы вы вообще могли сойтись с этой бешеной блохой семьи Роттер?
Небо торжественно грохотнуло на радость Резу, будто сурово напомнив, что не надо малодушничать и жадничать на честность. Искренность за искренность.
– Мы с ней познакомились в одной разрушенной церквушке на окраине города. Точнее, не то что бы разрушенной… Просто маленькая деревянная постройка, про которую забыли, когда отстроили в центре нормальную каменную церковь с красивыми куполами. Мне туда не очень нравилось ходить, тем более с родителями, так что я нашел себе для молитв место поспокойнее…
– Так ты верующий? – удивился Деймос.
– Точно, – кивнул Рез, – Там мы с ней и встретились. Тихея любит всякие развалины, так что наше знакомство было почти неминуемо. Она с первого же предложения начала рассказывать, как мой Бог к ней несправедлив и как она несчастна.
Деймос хохотнул.
– Очень на нее похоже! Не захотелось дать ей за своего Бога по бубну?
– Еще как. Я сначала не понял, чего ей от меня надо, и уже начал думать, какую гадость сказануть, чтобы она отстала, и даже закинул на пробу пару откровенных грубостей… А она не отставала! И в какой-то момент я понял, что это… как ты сказал? Игра. Это игра. Что-то вроде гляделок. Я и сам втянулся. Если честно, она мой первый друг. Она познакомила меня с остальными, и с тех пор я стал гораздо счастливее, – честно признался Рез, – На самом деле, я считаю, что наша встреча – это божий подарок мне за все хорошее!
– Скорее уж за все плохое.
Рез сощурил насмешливо глаза.
– Нет уж, братец, это вам она за все плохое, а нам – за все хорошее!
Рез продолжал сидеть и вспоминать те дни, дни его знакомства с друзьями, даже когда Деймос ушел. Слушал, как грохочет небо и с громким в своем масштабе шипением ударяется о землю дождь. И благодарил господа за то, что у него есть рядом столько забавных людей, с которыми так легко было быть искренним.
– Долго там стоять будешь? – улыбнулся парень, всматриваясь в силуэт, слегка размытый водной пеленой.
– Уже долго стою и еще столько же простоять могу! – вопреки словам, я тут же зашла под навес.
– А чего раньше не подошла?
– Я думала, вдруг он тебя бить собирается.
– И что бы ты сделала, если так?
– Спряталась бы в ближайших кустах! – честно ответила я.
Рез цокнул языком и с наигранным осуждением покачал головой.
– У меня для тебя три новости… – предупредил он, – Хотя нет, погоди! Четыре.
– Ну, одну я слышала точно. Хочешь поцеловать мне ручку, мой верный холоп?
– А задницу тебе не поцеловать? – с улыбкой уточнил друг, ничуть не смутившись, что я подслушивала.
– Королевские задницы и целовать не зазорно! Так что, у тебя еще остались какие-то новости, кроме той, которую стоит начать с «Ваше Высочество, позвольте обратиться»?
Хотя я отшучивалась, слова брата все-таки слегка пошатнули мое спокойствие, если там вообще еще что-то было от спокойствия. Не смотря на все свои заходы, я все-таки искренне верила, что отец держит меня при себе из своей своеобразной заботы. Может не родительской любви, но хотя бы заботы хозяина, приютившего бедную, брошенную зверушку. К зверушкам ведь тоже привязываются?
А теперь из головы не шли навязчивые мысли: а что если дело в том, что какие-никакие, а права на престол у меня все-таки есть. В нашей истории есть примеры правящих королев, а у королевской четы не так много детей. Только вот хоть убей не помню, сколько точно!
Отца лишили всех привилегий, сослали из столицы… Разве он никогда не думал о мести? Даже я видела, что с его деятельной натурой ему здесь просто-напросто скучно. Он уже подмял под себя губернаторов всех приграничных городов, сколотил состояние, которое, правда, держал на счетах подставных компаний… И тут у него под боком королевский отпрыск. Вдруг пригодится?
А если… а если он совсем-совсем ко мне не привязан? Даже как к зверушке?
– Ну, новостей несколько, – почесал подбородок Рез, – Есть забавная, есть сомнительная и есть сомнительная для тебя, но забавная – для меня.
– Давай с забавной, – выбрала я.
– Ты знаешь, что твой брат специально подстроил все так, чтобы ты узнала, что неродная?
– Знаю, конечно, – спокойно кивнула я, – Мне нравится представлять, что это была драматичная случайность, прямо как в романах, но когда она случилась в третий раз (а орал он на весь дом о «страшной тайне» как в первый)… В общем, из драмы наша постановка превратилась в абсурд. Еще одной забавной новостью, кстати, – я усмехнулась, – Можно считать то, что мой жуткий, с какой стороны ни глянь, брат считает меня каким-то дурашливым маленьким монстром… Он вообще нормальный? Знаешь… – я не смогла удержаться от соблазна, – по-моему, он ужасно ко мне несправедлив! Я ведь не виновата ни в чем! А он мне рога пририсовывает только за то, что наша – между прочим, общая! – мать гульнула…
– Прекращай, – оборвал меня Рез, – Какую следующую?
– Сомнительно-забавную, может? – я оттягивала самую сомнительную новость как могла.
– Я, кажется, подружился с твоим братом.
Я закатила глаза.
– До первого перелома ты с ним подружился…
Мы оба вдруг замолчали. Дождь все не прекращал, хотя громыхало уже вдали.
– В общем, – все-таки начал Рез.
Глава 10
Я завистливый человек. И мало что могу с этим поделать. Это моя двадцать четвертая не очень хорошая черта характера – всего лишь одна из многих. Всего их тридцать три и три – хороших. Не очень равномерно получается. Ладно бы еще перекос был в другую сторону!
Я очень завистливый человек, и приступы зависти всегда накатывают на меня неожиданно огромной волной, сметая и разумные доводы, и правила приличия, и да – три жалкие хорошие черты моего характера.
Мой первый приступ зависти случился, когда мне было шесть лет, и я очень отчетливо все помню, будто это было вчера. В детстве (хотя, если быть до конца честной, то не только в детстве) моей самой заветной мечтой было, чтобы папа посадил меня на коленки, улыбнулся и рассказал мне сказку. Сейчас, представляя подобное, я непроизвольно захлебывалась хихиканьем. Иногда я думаю, что если бы отец когда-нибудь оказался мне должен, я бы заставила его это сделать, а потом напоминала бы ему об этом эпизоде до конца жизни! Короткой, правда, но зато веселой жизни… Но тогда я хотела этого совершенно искренне, прямо до слез.
И каждый раз получала отказ и тяжелый взгляд вдогонку. Но упорно продолжала по всякому хитрить, чтобы залезть на вожделенные коленки. Пряталась под его рабочий стол и закарабкивалась, пользуясь эффектом неожиданности; шантажировала отказом от еды; притворялась больной и даже как-то украла из аптечки снотворное, планируя привязать отца к стулу, пока он спит, чтобы, проснувшись, он не мог меня спихнуть. Правда снотворное отец различал на раз-два просто по запаху и, в общем-то, слава богу! Я на всякий случай вылила ему в чай весь бутылек, и от такой дозы он бы просто умер.