Остров

– Не умеете вы с людьми разговаривать, дружинники, – захохотал кинокефал.

– Откуда ты знаешь, что мы дружинники? Мы без знамен и на нас нет княжеского герба.

– Хехехехехе, – лишь слетали клочья пена со рта Паромщика

– Ну а вдруг, Людомир останется? Что другим делать? – снова проглотил усмешку урода Калмир.

– Найди меня на пристани. На рассвете в сумерках я ухожу от Острова.

– Спасибо, что сказал, – начал было отходить от Паромщика Калмир, но вдруг остановился и спросил:

– Слушай, наверное, сложно такой махиной в одиночку управлять?

– Смотря, кто едет.

– Ну нас-то мало. Несложно поди.

– Не в количестве дело. Однажды я перевозил всего лишь одного маленького мальчика. Но так было это тяжело, что жилы взбухли, кожа натянулась, как на барабане, а мышцы словно рвались под ней. Всего лишь маленького мальчика переправлял на тот берег, – смешливо лаял Папромщик.

– Тяжело вести малого паренька? – уже не смог сдержать смех Калмир, – такому сильному мужу, как ты?

– Решение перейти эту реку, осмысленное решение, а не из ужаса и страха, всегда тяжёлое.

С этими словами Паромщик стремительными шагами направился от Калмира в чащу, которая будто бы расступалась перед уродом, лишь немного задевая его покатые плечи листовою, словно лаская их, зная, какую неподъёмную ношу они несут каждый день.

2.

Перед глазами воинов предстал Остров. На первый взгляд, в нём не было ничего замечательного. Всё те же Уголки или другое предместье Авиридана, столицы Авиридского княжества. Только туман заплывал на землю с реки. Сквозь марево виднелись очертания и огни многочисленных изб, в которых угадывались постоялые дворы, кабаки и притоны, откуда доносились пьяные мужские и женские крики. К удивлению дружинников из изб несколько раз выбегали и вбегали обратно голые мужчины и женщины. У причалов неожиданно для странников стояли лодки с различным товаром и рыбацкие шхуны, которые готовились с вечера к утренней ловле.

Не дожидаясь, пока первым на сушу пустит своего коня Людомир, Калмир первым въехал на Остров, жадно вдыхая его воздух.

– И что в этом воздухе особенного? Прелой травой только пахнет очень сильно, а так всё также смердит навозом, смешанным с грязью, – размышлял про себя опытный дружинник.

Махина Алехно глуповато озирался по сторонам, пытаясь уловить в воздухе запахи еды, в которой он постоянно нуждался в силу своего размера. А вот глаз матерого развратника Белесы сразу приметил места, где можно было бы выпить хмельной браги и завладеть женским телом, по которому он так сильно стосковался. Озлобленного усталостью от долгой дороги Армора Остров только разозлил: не было ни одной церквушки, лишь рядом с притонами сидели шлюхи, чьи напарницы периодически голышом выходили из борделей привлечь посетителей своими крепкими, упругими телами.

– И где нам его искать? – спросил поравнявшегося с собой Людомира Калмир.

– Для начала, остановимся на постоялом дворе у одного моего приятеля. Нам надо набраться сил и выспаться. Мы устали, а ночью по лесам Острова я бы путешествовать не рискнул бы.

– Ещё один день теряем, – полуспросил, полуконстатировал Калмир.

– Нет. Я должен поспрашивать своих знакомых о том, куда мог убежать Стипе. Давай вот в том трактире на углу переночуем. Там сдаются комнаты и немного поспокойнее, чем в других избёнках.

Всадники не спеша направились за Людомиром, которому то и дело подмигивали девицы, задиравшие свои юбки или показывающие грудь, чтобы подразнить воина. Людомир в ответ лишь ухмылялся и подмигивал отдельным женщинам. Остальные всадники лишь завидовали в той или иной степени своему проводнику, даже не желающий признаться самому себе в этом Армор.

Воины зашли в трактир, набитый всяким разным людом, не внушающим никакого доверия. Сидели разбойники с заткнутыми топорами и кинжалами за пояса или закинутыми за спину луками; попрошайки, из которых не все успели избавиться от искусственных бельм на глазах или других увечий; воры, сразу бросившие оценивающий взгляд на вошедших, и прочие лихие люди.

Калмир со своими людьми сели за стол в углу, что не спасало их от пристальных взглядов, которые парировал Алехно, хмурясь из-за массивных надбровных дуг.

– Где мы будем искать беглеца? – начал разговор Армор, пока воинам приносили тарелки с наваристой рыбной похлёбкой.

– Сначала поедим, а потом вы пойдёте спать. А я поспрашиваю людей про Стипе, где он схоронился.

– Много здесь таких деревень? – включился в разговор Калмир.

– Есть ещё две пристани. В центре Острова разбросаны деревни и несколько капищ, окружающих Олений Городок, столицу, если можно так сказать, Острова. На Юге есть селения. Но много людей живут изгоями в лесу.

– Значит, лес здесь безопасен? – вновь вступил в беседу Армор.

– Как вести себя будешь. Здесь много диких животных, и они все могут захотеть тебя наказать. Однажды я видел, как один муж, убивший зайца ради забавы, был растерзан Медведем, который привёл с собой ещё стаю волков. Я бы вам вообще не советовал здесь охотиться. Зверь местный под охраной духов, и они не рады пролитой крови живых существ, когда любой человек может наесться здесь орехами, мёдом и ягодами, – Людомир замолчал ненадолго, чтобы осушить кружку мёда, приятно растекавшегося по пересохшей глотке, – Встречается на дороге и самодивское хоро. В предрассветный час в низинах можно вначале услышать, а потом и увидеть хоровод прекрасных девиц, которые зазывают путников к себе повеселиться. Трудно удержаться от их крепких объятий и испепеляющих ласк, лишающих полностью всяких сил. Но проведя ночь с девицей на холодной болотистой земле, с утра тебя бьёт сильная лихорадка, от которой ты умираешь спустя несколько дней.

Мужчины молча ели свою похлёбку, макая в неё хлеб и устремив глаза на рассказчика, которого, судя по виду, вообще не волновало то, что он рассказывал.

– Что за чертовщина творится на этом Острове, – воскликнул немного побледневший Армор.

– Здесь нет, чертей. Только духи и люди, которые гораздо опаснее первых, – словно отрезал Людомир.

– А кто же здесь защищает жителей от всех этих хоро и леших? – полюбопытствовал теперь Алехно.

– Люди приносят отдельным духам жертвы, других духов просто уважают в своих поступках. А каких-то духов обходят стороной, как то самое самодивское хоро, которое, я смотрю, вас сильно взволновало, – с издёвкой в голосе сказал Людомир.

– Князя нет, церкви нет. Как тут люди живут?! – продолжал ругать Остров Армор, улопывавший, несмотря на своё небольшое тело, уже вторую тарелку похлёбки.

– Оглядываясь друг на друга. Здесь все во всём свободны. Калмир, —перевёл свои глаза на старшего из дружинников Людомир, – возьми нам большую комнату. Я пойду по кабакам пройдусь. А вы спите пока. Дорога будет дальняя.

– Ага, а где мы тебя найдём здесь? Сбежишь, или своих дружков на нас натравишь —вновь захорохорился Армор.

–Куда я сбегу? Вы как будто не знаете, что я не могу вернуться к князю без Стипе? – бросил, уходя, дружинникам Людомир.

На этот довод нечего было возразить. В Авиридане, столице авиридского княжества, на воспитании у князя находились дети Людомира. Десятилетняя девочка, которая, ворвавшись в этот мир с громким плачем, вытянула все жизненные соки из матери – Огнеславы, горячо любимой Людомиром статной брюнетки, с большой упругой грудью и пышущим, несмотря на легкую хромоту, здоровьем телом. Людомир взял её в жёны против воли своего рода, который хотел, чтобы лучший воин из Миндалов породнился со знатными и богатыми Дождичами. Но Людомир проявил свой ершистый нрав.

Авиридские воины покорили угрюмых дреговин, спрятавшихся в южных лесах, через которые проезжали к Острову воины. Несладкая участь ждала дреговинских женщин, которых отдали на увеселение авиридским бойцам их командиры. Не любивший насильничать Людомир проезжал в это время через одну деревню и увидел, как за красавицей дреговинкой бежал пьяный авирид, потерявший где-то свой шлем. Та не смогла убежать от своего преследователя из-за своей хромоты. Людомир нагнал авирида и дреговинку, когда тот уже повалил её и раздвигал ей ноги, прижав её руки к земле и кусая выглядывавшую сквозь порванный сарафан грудь. Не услышавший в общем шуме и гвалте, топот копыт подъехавшего коня, авирид поплатился собственной головой, в которой Людомир прорубил затылок. Плачущая и стирающая с себя кровь своего мучителя Огнеслава, продолжала кричать, когда к ней приблизился Людомир, боясь, что тот убил авиридского воина, потому что сам хотел воспользоваться её телом.