Вьюга злится

– А как их пропускают?

– Вечно спорят, но пропускают. «Нам холодно, я привык так ходить!», – отвечают они таможенникам. Эти мужики раньше алюминиевые ложки возили, их не пропускали, почему-то не разрешается их провозить. Но они их все равно в вещах прятали и провозили.

– В Суйфэньхэ у вокзала есть пятачок, огражденный веревками на манер боксерского ринга и всех русских, кто приехал, загоняют внутрь, и они под присмотром полиции могут продавать свои вилки, ложки и шляпы, – объяснила Вера.

– А что такое говнодавы? – шепотом спросила Антонина Павловна у сестер.

Девочки улыбнулись, и Любаша ответила:

– Это ботинки такие, с круглым носом. Мне кажется, они были повсюду год-два назад, а сейчас уже всем приелись. Мы их покупали за доллар, максимум два, а продавали за две-три тысячи. Курс тогда было сто тридцать рублей. Выгода огромная, но сейчас они плохо идут, курс доллара не дремлет.

– А что хорошо идет?

– Мы в последнее время закупаемся костюмами «Адидас». Джинсы всегда на ура продаются, можно футболки взять.

– На самом деле все идет, честное слово! – продолжила за сестру Вера. – Просто говнодавы уже всем приелись. Надо брать ходовой товар, а не на любителя. Мы месяца два назад познакомились в самолете с одним мужчиной. Его жена отправила в Китай первый раз.

– Да это вообще был их первый раз, они даже Польши не нюхали! – перебила ее Любаша. – У жены с паспортом какие-то проблемы были, и на семейном совете решили послать мужа, Леонидом его звали. Жена приказала ему брать что-то кожаное, имела в виду какие-то курточки или слаксы. А Ленечка купил пять мешков перчаток из ангорки.

– Белых! – хихикнула Вера.

– Ага, мы в шоке были, когда увидели эти двухметровые мешки, и самое главное мы были уверены, что мужик точно прогорел. Кому нужны белые перчатки?

– И что? И как? – с волнением спросила Валерия.

– Через два месяца опять встретили Леонида в Китае. В этот раз послушался жену и купил дорогие кожаные курточки. Не те рыжие с косичками по десять тысяч, которые никто не берет на Измайловском Эрмитаже, а хорошие, добротные, не лакированные, а мягкие такие, как будто стиранные. Они «Антилопа» называются, и их по пятьдесят-семьдесят тысяч за день расхватали.

– А с перчатками все-таки прогорели, да? – опять поинтересовалась Валерия.

– Нет! Они их перекрасили. Устроили на своей кухне красильное производство, купили отечественные красители в таблетках: красные и черные. Варили эти перчатки, потом сушили в кухне на веревках. За неделю продали. Вот такие дела. Ладно, девочки, давайте чуть поспим, день нам предстоит жаркий, уж поверьте мне.

Добравшись до Китая, женщины сразу пошли на рынок за товаром. Языка Валерия не знала, но, как оказалось, его и не надо было знать. Все общались с помощью калькулятора: просто выводили цену на дисплее и забирали товар. Если китайский продавец был не согласен – шли дальше по рынку и искали другой товар или более сговорчивого продавца.

С купленным товаром они остановились в отеле. Условия там были ужасные, намного хуже, чем в Польше: горячей воды не было, холодная шла с перебоями, из мебели только кровати, хотя времени на сон не было. Всю ночь Валерия, Антонина Павловна и две сестры паковали товар по коробкам и сумкам и все эти баулы складывали в номере – баррикады из коробок стояли до самого потолка. Загружали и разгружали товар тоже сами, без помощи грузчиков. И на себе тащили многокилограммовые сумки. Валерия давно поняла, что в этом бизнесе нет разницы – мужчина ты или женщина. Ты – челнок.

Лера закупилась основательно: свитеры, джинсы, футболки, непонятно зачем даже детские игрушки купила.

– Это ты зря, – ругала ее потом Любаша, – надо брать товар только на определенный возраст. Если взяла игрушки, то нужно было и детские вещи покупать и тогда только этим ассортиментом и торговать.

Но, как оказалось после, игрушки только помогли Валерии. Места они много не занимали, но увлекали почти всех женщин, у которых были дети. А затем эти же женщины и покупали у Леры свитер или джинсы.

Самолет был забит до предела: сумки у людей были и под сидением, и на багажной полке, и на коленях. Валерия боялась, что самолет не взлетит, но Вера только рассмеялась и рассказала, что до 1992 года, когда поток челноков хлынул, авиаперевозчики быстро сориентировались в обстановке и включились в выгодную, хоть и рискованную игру. Тогда багажные отсеки самолетов забивались до отказа, а когда там заканчивалось место, то сумки затаскивали в салон и рассовывали везде, где только можно было. Три сестры свои баулы складывали даже в служебных отсеках, кухнях, и если было два санузла, то жертвовали одним, а второй заполняли до краев, чтобы не терять драгоценного объема.

– Челноки – люди неприхотливые, им бы только свои баулы затащить в самолет! Да что там говорить, мы готовы были лететь стоя, лишь бы больше провезти, – делилась воспоминаниями Верочка.

– Помнишь, как мы потеряли одну клетчатую сумку и ходили по всему самолету искали ее? – со смехом спросила сестру Любаша.

– И так и не нашли, между прочим, кто-то ее украл, перепрятал в другую сумку, и мы вернулись в Москву без нее, а там были носки. Как сейчас помню, красные в белую полосочку.

– Так вот! – продолжила Верочка. – Весь этот беспредел продолжался до августа 1992 года, когда перегруженный самолет не смог взлететь в этом, Владивостокском аэропорте. Он даже оторваться от земли не смог, да и затормозить тоже, и самолет въехал в пашню. Вот только после этого случая командирам строго запретили брать лишний вес.

Весь товар из Китая Валерия со Снежаной продали за неделю.

В Турцию Лера так и не поехала, приноровилась ездить два раза в месяц в Китай, стала привозить намного больше товара, чем в первый раз, и через полгода даже наняла помощницу для Снежаны – Антонину Павловну. Та очень обрадовалась, что ей больше не придется летать в Китай, и старательно выполняла все инструкции Валерии.

Их торговое место находилось в Южном Ядре в пятнадцати-двадцати минутах ходьбы от склада, где Валерия хранила товар.

Каждый день, кроме понедельника, в шесть утра огромная армия торговцев вбегала на территорию Лужников и неслась на склад, где товар погружали на тележки и стремглав бежали на торговую точку, чтобы успеть выложить его к первой волне покупателей. Этой первой волной были оптовики, и если товар не успевали выложить на прилавок, то они покупали у тех, кто успел. Валерия всегда успевала, но когда она уезжала в Китай, товар на место торговли доставляла Антонина Павловна. Валерия была категорически против школьных прогулов Снежаны, хотя видела, что девочка была готова и в школу не ходить, и каждую минуту проводить с ней и постоянно рвалась помогать. Но так как Антонина Павловна не справлялась, то пришлось искать выход, и они его быстро нашли: когда Валерия уезжала за товаром в Китай, им помогала Снежана. Ее день начинался в четыре утра. К шести она была у входа, неслась на склад, загружала товар и сразу бежала к торговому месту, где ее уже ждала Антонина Павловна.

Торговые места выглядели по-разному. Некоторые торговали, расстелив на полу клеенку, или на большой коробке, у многих были раскладные столики, большинство – с машин. Каждый продавец придумывал свои способы рекламы товара и оформлял витрину, как умели.

Когда весь товар был разложен, Снежана возвращалась в Тушино и шла в школу. Отсиживала там, как наказание, все уроки, забегала на минуточку к бабе Глаше на помощь и потом опять ехала в Лужники. Успевала к закрытию, помогала убирать и отвозить то, что не продали, на склад.

Каждое такое торговое место стоило приличных денег, и каждый день в условленное время по рядам ходили бравые ребята, сборщики, и собирали с продавцов деньги. Никого не интересовало, успели ли они наторговать или нет, в установленное время необходимо было заплатить дань, а если кто-то отказывался платить, его столик переворачивали, товар разбрасывали и давали еще пару часов на поиск денег. Если продавец продолжал стоять на своем и не платил, его выгоняли, а его место сдавали другому. Ближе к метро были самые «козырные места», и на что только торговцы не шли, чтобы выжить конкурента и завладеть его местом: и товар воровали, и бензином обливали, и натравляли на продавцов цыган или милицию.