Трио неизвестности

– Помогите ему выбраться. – Корабль стоял под углом, поэтому самостоятельно покинуть капсулу и добраться до верхней палубы у толстяка вряд ли получилось бы.

Телохранители бросились исполнять поручение, а Капитан и Третий поспешили наверх, на грандиозную палубу, находящуюся меж двух «сигар». На палубу, на которой гордо возвышалась удивительная машина, способная смешать в кучу и отправить в Пустоту тридцать цеппелей разом. На палубу корабля, который ещё несколько часов назад казался воплощением человеческого Гения. А сейчас, разбитый и разграбленный, уныло валялся на скалах, а Урия и Мартина смотрели на него с усмешкой.

Как смотрят холодные звёзды на любого проигравшего.

«Сигары» смяты, разбиты, из той, которая горела, ещё струится дым. Баллоны, конечно, повреждены, возможно, не все, но многие. Угрюмые цепари выносят из внутренних помещений тела погибших и складывают около машины.

Разгром и позор.

– Они потеряли паровинг, – попытался найти хоть что-то хорошее Капитан.

– Мы его сбили? – оживился Третий.

– Совершил жёсткую посадку. Видимо, не удержался в здешней атмосфере. – И добавил то, что все и так знали: – Паровинги очень тяжёлые, намного тяжелее аэропланов.

Третий помолчал, тщательно обдумывая услышанное, а затем негромко спросил:

– Рыжая спаслась?

Капитан огляделся, убедился, что помощники далеко, а Магистра только начали пропихивать через узкие двери на палубу, и очень тихо ответил:

– Полагаю, да. В противном случае лысый не улетел бы, не убив всех нас.

– Пожалуй, – согласился Третий.

Они знали историю Помпилио, знали, как жестоко расплатился он с убийцами первой любви, с каким трудом обрёл вторую, и догадывались, что месть за Киру, случись с ней хоть что-нибудь, будет ещё страшнее. И потому Капитан и Третий не сговариваясь подумали о том, что их великий предводитель, наверное, допустил ошибку в расчётах. Да, он умён, точнее – гениален, да, он придумал машины, способные перевернуть Герметикон. Да, он вызывал уважение, почитание и страх, и оба они – и Капитан и Третий – верили ему беззаветно. И ещё шесть часов назад не сомневались в победе, будучи преисполнены уверенностью в своих силах.

Да, так было.

А потом они увидели людей, без колебаний пошедших в атаку на очевидно превосходящие силы – и разгромивших эти силы. Людей, рискнувших прыгнуть с одного цеппеля на другой в разгар воздушного боя, под пулемётным огнём – и взявших цеппель на абордаж. Людей, не побоявшихся войти в чужое «окно» – и так прошедших непредсказуемую Пустоту, и Пустота, видимо изумлённая подобной дерзостью, не показала им даже тень своих чудовищных Знаков. Они увидели этих людей и подумали, что лидеру следовало умерить гордыню и хотя бы попытаться договориться с лингийцами.

Они одновременно подумали об этом.

А вот Магистра, которого наконец-то подвели к Третьему и Капитану, беспокоило совсем другое.

– Он будет очень недоволен, – произнёс толстяк, уныло разглядывая останки корабля. Стоять на слегка накренившейся палубе Магистру было тяжело, но толстяк вцепился в поручень и кое-как справлялся, сам справлялся, поскольку отослал помощников, не желая, чтобы они слышали разговор.

– Он будет в ярости, – уточнил Третий.

– Ещё в какой, – вздохнул Капитан.

– Это наша общая вина, – поспешил напомнить Магистр. Обычно толстяк не отказывал себе в удовольствии подчеркнуть, что является главным в их небольшом коллективе, но позорный разгром заставил его изменить манеру поведения. – Мы принимали решения сообща.

Фраза прозвучала так жалко, что Третий поморщился, не забыв отвернуться, и подумал о том, что никогда не понимал, почему лидер благоволит толстяку. Да, звериная жестокость в наличии, как и готовность выполнить абсолютно любой приказ; преданность, больше походящая на рабскую покорность, тоже присутствует, и при этом – очевидная подлость характера. Третий прекрасно понимал, что случись что – Магистр предаст не раздумывая, предаст кого угодно, даже лидера, и знал, что лидер об этом знает. Но тем не менее продолжает назначать Магистра главным и поручать важнейшие операции.

– Что скажете?

– Операция была поручена всем нам, – угрюмо сказал Капитан. Сейчас он не мог ответить иначе.

– Да, – тихо подтвердил Третий, умудрившись сохранить на лице серьёзное выражение.

А толстяк, услышав, что товарищи не собираются сваливать вину на него, приободрился и следующий вопрос произнёс намного увереннее:

– Куда подевались лингийцы?

Капитан и Третий, от которых не ускользнула перемена в Магистре, обменялись быстрыми понимающими взглядами, после чего Капитан ответил:

– Взяли курс на северо-запад.

– В этом есть смысл? – Магистр неплохо знал Близняшку, но до сих пор не удосужился узнать, в каком именно районе планеты они находятся.

– Да, смысл есть, – произнёс Капитан. – Уходить отсюда на северо-запад наиболее оптимально. Там практически нет станций и баз, не ведутся разработки и потому есть лишь минимальная вероятность быть замеченными с земли или встретить патрульный цеппель.

– Они не могли угадать, куда идти.

– Свидетели утверждают, что лингийцы взяли в плен нескольких офицеров.

– Один из которых очень быстро заговорил, – ощерился Магистр. – Надеюсь, он будет жив, когда мы доберёмся до Помпилио: очень хочется поговорить с предателем особо.

На мгновение на лице толстяка появилось такое выражение, что Третьего передёрнуло. В душе. Внешне он остался невозмутим, потому что находился не в тёмной капсуле и тщательно следил за выражением лица.

– Когда мы организуем погоню?

– Рация уничтожена, – развёл руками Капитан. – Мы не можем сообщить нашим, куда направились лингийцы.

– И что?

– Будем ждать, когда до нас доберётся первый цеппель.

– А лингийцы будут безнаказанно шляться по Близняшке?!

Капитан и Третий промолчали, ограничившись взглядами, в которых явственно читался вопрос: «И кто же в этом виноват?!», однако Магистр уже полностью пришёл в себя, вернулся к прежнему способу восприятия мира, в котором он непогрешим, а во всём виноваты окружающие, и не обратил никакого внимания на взгляды офицеров.

– Где радист? Почему он не уследил за рацией?

– Радист погиб, – сухо ответил Капитан. – Рация вышла из строя во время удара о землю.

– Когда за нами придут?

– Через час. Может, через два.

– Мы бездарно теряем два часа! – Магистр грубо выругался. – А Помпилио по-хозяйски летает по Близняшке!

– И кто знает, что он натворит, если мы не поймаем его в ближайшее время, – обронил Третий.

– Я не собираюсь его ловить. Я хочу его убить.

– Дер Даген Тур и его астролог нужны живыми, – сухо напомнил Капитан.

– А значит, рыжую тоже нельзя трогать, – добавил Третий. – Если мы случайно убьём его жену, брать Помпилио живым бессмысленно – он будет думать только о мести.

– Он – лингиец, когда мы его возьмём, он будет думать только о том, чтобы вырваться и перебить всех нас.

– А рыжая станет прекрасным рычагом влияния на него.

– Пожалуй, – согласился после небольшой паузы Магистр. И посмотрел вниз. – Я хочу спуститься на землю. Пусть наши люди это организуют. Пусть спустят кресло и разобьют палатку. И пусть принесут еды – я хочу есть.

– Конечно, – буркнул Капитан и жестом велел телохранителям толстяка подойти.

А Третий задрал голову и посмотрел на Мартину.

– Жаль, что нам пришлось её оставить.

– Мы просто ненадолго уехали, – выдохнул Магистр. Почесал второй подбородок и закончил: – Да и что может произойти на Мартине? Ведь Девятнадцатая Астрологическая полностью уничтожена.

– Увы, капитан. Двигатель мы восстановить попробуем – если Эггерт доставит нужные запчасти и эти запчасти окажутся в рабочем состоянии, то шанс на успех есть. А вот лопасти точно под замену. – Механик мрачно указал на гигантскую лопасть маршевого двигателя, которая неудачно приземлилась в крупный обломок скалы. – Нам ещё повезло, что она не вырвала мотогондолу.