Гений

   - Возможно, я подумаю, - сказал он. - Назовите предел того, что вы мне можете заплатить.

   - Пять миллионов, - без колебаний ответил "похититель" с мягким голосом.

   - Я подумаю. Разрешите откланяться, господа, - и Склянский, помпезно поклонившись, вы-шел, оставив парочку в чёрном в комнате за столом.

   Эдмунд Мечиславович пришёл в тот день, двадцать седьмое декабря, домой часам к пяти, ведь его увезли на другой конец города, а обратно он шёл пешком.

   На самом деле он и не собирался подумать о предложении тех типов. Ему это было не-интересно. Но на всякий случай ему захотелось перестраховаться, чтобы его как-нибудь не похитили в новогоднюю ночь, и он вытащил свой новый коммуникатор, набрал номер и ска-зал, приложив аппарат к уху:

   - Алло, Лёня! Знаешь, я тут подумал... Да, я согласен отмечать Новый год вместе с вами. Да, буду к девяти. Да. Пока.

   До Нового года те двое в чёрном больше не появлялись. Только два раза Склянскому звонили с незнакомого номера, но он просто сбросил вызовы. Так что всё было в порядке.

   Утром тридцать первого числа Лёня зашёл к профессору, закачал ему на смартфон игры и научил его в них играть, причём Лёнин результат обычно получался раз в десять больше, чем у Склянского. Но последний твёрдо для себя решил, что обязательно побьёт все рекорды, установленные ему Лёней.

   День и ранний вечер прошли тихо: профессор перечитывал свои диссертации тридцатипя-тилетней давности и понимал, как много он знал уже тогда, а сейчас-то...

   Ровно в девять вечера в квартиру номер два позвонили. Лёня помчался открывать. Про-фессор пришёл со своей долей вкусной еды, впервые имея возможность лицезреть убранст-во квартиры Лёниной семьи, почти такое же, как и у него самого: ну, такая же кухня, стол из которой перетащили в комнату и поставили у телевизора у дальней стены; ну, такая же комната, только кроватей побольше. Ничего примечательного.

   Застолье началось около десяти под старые советские фильмы. Потом их сменило обра-щение президента, окончившееся словами: "Поздравляю всех с Новым, две тысячи восемна-дцатым годом!" - затем - бой курантов и тосты над бокалами газировки, и, в конце концов, Гимн России, который все слушали стоя. Когда торжественная часть праздника закончилась, Лёнин папа выключил телевизор и поинтересовался у остальных: во что будем играть? Лёня и его мама высказались за "Скрэббл" (справка: в этой игре используются поле, расчерченное на клетки, некоторые из них покрашены, и карточки с буквами и цифрами - очками на ту или иную букву. Главная задача: составить как можно больше слов и набрать как можно больше очков. Последнее обязательно), а Склянский озадаченно воздержался от участия в голосовании.

   Четвёрка села играть, и в долгой и изнурительной битве выиграл профессор, да не просто выиграл, а разгромил всех в пух и прах, оторвавшись от них на четыреста очков! Потом все по очереди сели играть в Лёнину приставку. Лёня тут, конечно, был мастером, но к половине четвёртого профессор его обошёл. Затем все стали играть ещё во что-то, и продолжалось это до тех пор, пока в семь утра (!) Лёнин папа не объявил, что идёт спать. Вскоре его под-держала жена. А Лёня со Склянским рубились до полудня (!!!), подрёмывая, когда играл кто-то другой из них. Затем приставка разрядилась. Игроки сделали небольшую зарядку и вроде как бы уже не нуждались во сне, приготовившись к уже начавшемуся дню. В полпервого проснулись родители, и с некоторым запозданием начался новый день нового года.

   А профессор, со всеми попрощавшись, полный положительных эмоций, отправился к себе.

  Глава 12

   - Как ты думаешь, почему он отказался на нас работать?

   - Либо он слишком честный, либо он слишком богатый, либо он слишком важный и влия-тельный.

   - Сомневаюсь, чтобы он был важным, да и богатством что-то не пахнет...

   - Значит, он - пацифист, и мы с ним не сработаемся.

   - А если слишком богатый?

   - А мы ему побольше заплатим.

   - А если важная шишка?

   - Тогда нам конец: в полицию уж точно сообщит... или уже это сделал...

   - Но нам ведь нужно, чтобы он на нас работал! А без этого у нас ничего не получится...

   - Вот именно: работал, а не доносил!..

   - Что предлагаешь?

   - Провести ещё одну беседу.

   И два человека в чёрном вышли из своей штаб-квартиры - светлой комнаты в тёмном ко-ридоре.

   За первые три дня нового года Склянскому звонили ещё четырежды - с того же незнако-мого номера. Но профессор благополучно для себя сбрасывал вызовы и не отвечал на них.

   В чёрную машину его больше не сажали, но у него было смутное опасение, что те двое могут нагрянуть вновь, и поэтому он старался держаться подальше от проезжей части, когда шёл по тротуару.

   У Лёни были зимние каникулы, и он в среднем четыре раза в неделю отправлялся с про-фессором кататься на турбо-изобретениях. Они проводили на склоне порой по несколько часов кряду, и Лёня уставал, хотя светился радостью.

   Профессор мечтал ещё что-нибудь изобрести, но идей, достойных, чтобы вообще их рас-сматривать, пока не наблюдалось на горизонте.

   В общем, жизнь хороша... И всё же...