Тимереки

– Поймана в капкан. Вы загнали меня в ловушку, – прошептала она.

– Кей, когда ты возвращалась в наш мир, ты же не думала, что тебе позволят жить, как тебе вздумается? Ты должна была знать, как тимереки преданы обычаям древних. Живи по ним, и ты получишь уважение и покой! – громко провозгласил Акай, завершая свою мысль перед Кей, тимерекскими женщинами и своей матерью.

– Ты не такой, как Алмир, – еле слышно, опустошенно прошептала Кей.

– Пойдем со мной, я выведу тебя вдохнуть свежего воздуха.

Акай отошел как можно дальше от вигвама, Кей не торопливо шла за ним. Он остановился и обернулся к ней:

– Я любил своего старшего брата, он был не намного старше меня, но я хотел во всем быть похожим на него. И Алмир многому меня научил. Он рассказывал тебе о повадках дикого зверя? – Акай взял её за руку. – О хитрых повадках хищника? Волки – хищники, они выносливы, ловки, умны и хитры. Мы люди из клана волков в чём-то похожи на них. Ты поняла, о чём я тебе хочу сказать? – Акай склонился к её лицу, заглядывая ей в глаза, и на его лице Кей увидела лукавую улыбку и хитрое выражение глаз.

– Твоя речь в шатре … была игрой? – догадалась Кей, не веря своим ушам.

– Не совсем. Я умею обходить некоторые жесткие законы, используя хитрость, но это не значит Кей, что я отрекся от наших обычаев! Ведь я – тимерек и всегда им останусь, и буду чтить законы древних. А у тебя нет терпения, ты слишком свободолюбивая, упрямая и капризная.

– Я умру здесь от скуки, я уже пустила корни в это ложе! Я сама чувствую, что мне нужнее, а это расходится с мнением Рагнара.

– Ты можешь говорить мне что угодно, но я не выпущу тебя, пока Рагнар не скажет мне, что опасность для ребёнка миновала.

– Тогда пойди и скажи ему, что худшей муки он ещё не заставлял меня терпеть! Больше всего на свете – я ненавижу терпеливого бездейственного ожидания.

– Не надо выставлять меня между двух огней. Я был у него сегодня, Рагнар выслушал меня, отрицательно покачал головой и угрюмо указал на выход, сказал лишь, что ты ещё слаба и должна хранить себя. Ты же не хочешь настроить против себя племя? Тогда будь добра, исполняй указания. Хорошо?

– Хорошо, – Кей послушно кивнула, – Только Акай, у меня к тебе огромная просьба.

– Ну, что ещё ты придумала? – нахмурил он свои густые тёмные брови.

– Забери от меня свою маму, займи её чем-нибудь другим, – прошептала Кей несчастным голосом.

Акай запрокинул голову и расхохотался, не выпуская её руки.

– Ладно, – он мягко потянул её обратно. – Я подумаю. Зато теперь я знаю, чего ты боишься, и от чего тебя не спасает даже рог, – и Акай снова рассмеялся.

Она старалась, как могла, но воспитать в себе железное терпение так и не получилось. Женщины сидевшие с ней прожужжали ей все уши о племени. Теперь она заочно знала абсолютно каждого, и из какого он рода, на ком женат и сколько у него детей. Она слушала о законах тимереков, так и не поняв половину из них, в конце концов, она выучила все легенды, которые ей рассказали женщины наизусть и поняла, что терпение никогда не станет её лучшим качеством. Кей мужественно выстояла ещё две недели, заводя в себе пружину до упора. А потом в ней проснулась бешеная фурия.

Выхватив меч Алмира, Кей, угрожая перепуганным женщинам, которые не решились её остановить, вырвалась, наконец, из шатра. Сил у неё было хоть отбавляй, и чувствовала она себя прекрасно, но настроение было катастрофическое.

К её счастью, Акай с остальными воинами волками был на охоте, поэтому с мечом в руке, она решила пройтись по селению. Увидев ее, издали, тимереки приветливо улыбались, но, подойдя поближе, их лица становились растерянными, они с испугом отходили в сторону.

Она шла не спеша, наслаждаясь свободой, солнечные лучи играли в её волосах красным золотом, в уголках губ, затаилась довольная улыбка, а в глазах горел непреклонный огонь упрямства. Причем, Кей заметила, чем больше её заставляли терпеть – тем сильнее она противилась, этот дикий мир всё-таки выпустил на свободу её истинную суть.

Кей не просто так прогуливалась к вигвамам буйволов – она направлялась в гости к Темботу. По-видимому, ему уже донесли о её приближении, потому что Тембот уже нервно топтался перед главными вигвамами.

– А, Тембот! Я так давно не видела тебя, мне даже начало казаться, что скоро меня снова запрут в сарае! А почему у тебя такое напряженное лицо, ты, что не рад меня видеть? –  нервно проговорила Кей, натянуто улыбаясь.

– Кей, у тебя … меч. Отдай мне его!

– Да? Ах, меч! Не отдам! Он будет принадлежать моему сыну. Это моё, все, что осталось … от него. Я взяла его, чтобы обратить на себя внимание, потому что по-другому слышать меня не хотят! А тебе нечего бояться – я не причиню вреда тимерекам. У тебя совсем не было времени за этот месяц проведать меня, поэтому я решила сама тебя навестить, вождь! – её взгляд стал колючим, а голос звенел от обиды. – Что ж ты не говоришь, как ждал меня, как рад видеть?!! Что будешь бесконечно благодарен мне, и будешь вечно прославлять моё имя в легендах?!! Почему не смотришь на меня умоляющими глазами и не шепчешь громкие фразы?!!

– Кей …

– Не перебивай меня! Мне не нужно всего этого, я не тщеславна и не требую почёта. Просто я наивно думала, что смогу рассчитывать на дружеское участие и внимание со стороны своих друзей. Я считала вас своими друзьями и мне нужна ваша поддержка! А вы с Рагнаром попользовались мною и забыли до следующего раза! Я так разочарована! И самое страшное, что я снова чувствую себя повисшей между двумя мирами. Я ни здесь и не там, и нигде мне нет места.

– Да дай же мне сказать! – выкрикнул Тембот, меча глазами молнии. – Что за злой дух в тебя вселился?!! С чего ты взяла, что мы неблагодарно забыли о тебе? О том, что выбросили тебя, о том, что пренебрегаем? Мы живем законами нашего племени, мы обязаны их соблюдать, чтобы тимереки знали порядок, чтобы сохранили сущность своего народа. Поэтому мы чтим законы наших предков и наши обычаи. А обычай велит женщине ожидающей ребёнка полностью принадлежать ему, обратив свой взор внутрь, и находиться под опекой и вниманием своего высшего, мужа или вождя клана. Беременная женщина – как священный сосуд для нас, её нельзя осквернять чужим прикосновением или проникновением в её тело и мысли. Даже муж в это время не может сливаться с женой, пока она не подарит миру свое чадо. Другие мужчины не могут общаться с такой женщиной, чтобы не оскорбить духов, охраняющих будущих матерей.

– Как же это … глупо! Законы, законы, законы! Они везде, на тебе, на твоем ложе, в твоей миске, в лице каждого встречного, весь воздух пропитан вашими законами! Я этого не могу понять! Почему я должна подчиняться приказам Акая? Почему со мной не может общаться Рагнар, чего его бояться? Он же не мужчина – он жрец! Жрец с головы до пят, чтящий эти ваши законы древних!!!

– Кей, ты забываешься! – голос Тембота прозвучал угрожающе.

– Интересно, ты обиделся за Рагнара или за то, что я назвала ваши законы глупыми? – не унималась Кей. – Да, их оставили вам в наследие ваши древние, а они были дикарями! Ещё более тёмными, чем вы, воинствующими и жестокими! Но время идёт, и люди меняются, Тембот. И не говори мне, что ради своих интересов вы никогда не нарушали их!

– А мы считаем дикарями, таких как ты! Я не фанатично следую им, но обычаи я чту свято. Это наша жизнь и не тебе судить о наших традициях! Не нужно нам навязывать образы твоего мира!!! – уже откровенно орал не неё Тембот. – Если ты пришла к нам в племя по своей воле – то следуй нашим законам!

– Я здесь из-за ребёнка, я хотела, чтобы он был счастлив среди таких как он. Но теперь я даже не знаю, сможет ли мой сын быть счастливым, если его мать будет страдать среди таких толстокожих дикарей! Мне хочется бежать, куда глаза глядят. Может, для вас я дикий зверь, но зверь, которого посадили в клетку.

– Алмир тоже был толстокожим дикарем?!! – глаза вождя сузились в две злые щели.

– Не смей трогать его память! Он любил меня и принимал такой, какая я есть. А вы постоянно тычете меня носом в свои законы!!!