Тимереки

Веревки, удерживающие тело Рагнара, вспыхнули, синим пламенем, освобождая его от уз. Он рухнул вниз, не в силах подняться на искалеченные ноги. Но он смог подползти к Кей и прикоснуться к ней рукой. Она подняла не него свои измученные глаза и слабо прошептала:

– Тебе сейчас сила нужнее. Защищай тимереков, ведь они тоже сражаются за своих любимых.

Обессилев, Кей закрыла глаза. Но она слышала этот страшный шум сражения: угрожающие выкрики, гневные голоса, вопли умирающих, свист стрел, скрежет и удары мечей, вонь горевшего селения. Тимереки щадили их женщин и детей, но нещадно уничтожали взрослых воинов. Магическая сила Рагнара защищала тимереков, делая их неуязвимыми для бандерлогов.

Наконец, звуки боя стали стихать, сражение в селении закончилось, отряды воинов, ещё преследовали остатки беглецов, но это уже был конец бандерлогов и полная победа тимереков.

Кей различала голоса Тембота и Акая, слышала стон Рагнара, его требовательный голос и снова стоны. Они вправляли ему суставы и под его руководством накладывали ему на ноги фиксирующие повязки из прочных побегов хея. Кей продолжала лежать в том же положении, лицом вниз, прижавшись к земле, и у неё не только не было сил, очень сильно болел низ живота. Её малыш … с ним было что-то не так. Испугано всхлипнув, она попыталась пошевелиться. Сильные руки подхватили её и поставили на ноги, но она повисла у него на шее, на подкашивающихся ногах:

– Акай, я теряю ребёнка, – прошептала она посиневшими губами.

Он быстро подхватил её на руки и поднес к месту, где лежал Рагнар.

– Помоги ей! – требовательно и взволновано проговорил, Акай. – Ты забрал силы не только у неё, но и у её ребёнка! Сын Алмира не может погибнуть в этом сражении! – и он положил её рядом с ним.

Рагнар перевернулся на бок и подтянул её одной рукой к себе поближе, он обнял её, положив другую руку ей на живот, и соприкоснувшись с ней лбами, он неразборчиво зашептал молитву древних.

Боль утихла, но не прошла. И сил не было даже чтобы сесть.

– Мы переночуем здесь, нам нельзя нести её, – обратился Рагнар к тимерекам. – Найдите цветы близа и сделайте из них крепкий отвар. Отнесите её в уцелевший вигвам … и меня тоже. Я ещё успею спасти ребёнка, но Кей нужно отлежаться, хотя бы до утра.

Воины осторожно отнесли девушку в вигвам бандерлогов и уложили на ложе из шкур.

Рагнар дождался пока все выйдут и задёрнут полог. Сидя у её ног, он оголил ей живот. Прикоснувшись к низу живота обеими руками, Рагнар склонился и очень осторожно стал дуть ей в пуп, посылая жизненную энергию не рожденному малышу. Он бормотал над ней старые заклинания, водил руками, заставил выпить теплый отвар и приказал лежать неподвижно всю ночь.

– Только если ты будешь рядом со мной, – прошептала Кей.

Он послушно лег рядом с ней. Кей обняла его и заглянула ему в глаза.

– Теперь ты молчи, Кей, – с нежностью произнес Рагнар, прикладывая палец к её губам. – Слишком много переживаний у тебя в глазах. Если сейчас ты их выплеснешь, легче тебе не станет, а опасность ещё не минула. Ты сейчас уснешь. Разговаривать будем потом.

Даже против её воли, веки сомкнулись, и она погрузилась в глубокий сон, не в состоянии сопротивляться его силе. Забыв про свою собственную боль, Рагнар приподнялся на локте и ласково провел кончиками пальцев по её щеке, по виску, играя с медным завитком волос, коснулся тонкой шеи и округлости плеча. Он с трепетом касался тела любимой женщины, боясь, что её образ снова исчезнет, оставляя взамен безмолвную пустоту. Впервые за столько времени они могут находиться, вот так, слишком близко, и  в тоже время – так недосягаемо друг для друга. Несмотря на то, что она спала, и не могла слышать его, он все же разговаривал с ней, нежно целуя её ладони и кончики красивых пальцев.

– Бедная моя, Кей. Сколько тебе пришлось вынести из-за меня, из-за моего народа, но я клянусь тебе, что больше ты не будешь страдать, это последние муки, которые я тебе причинил. Я так ждал тебя, я боялся, что ты не вернешься, что больше не увижу тебя, не смогу сказать, что … Сегодня я выстоял благодаря тебе, но не потому, что так сильно люблю свой народ, а потому что тебя – я люблю сильнее. Я не знаю, сможем ли мы в ближайшее время поговорить с тобой или остаться наедине. Законы нашего племени разводят нас с тобой в разные стороны. Но моё сердце всегда будет с тобой, всегда.

Он уснул, обнимая её. Ещё долго, ощущение того покоя и близости её тепла, будут согревать его мысли.

К поселению тимереков, Кей и Рагнара несли на носилках. Племя ликовало, встречая их, своих мужественных воинов, своих героев, уберегших их от опасности. Лицо Тембота светилось радостью и гордостью, расправив свои широкие плечи, он важно шествовал впереди своих отрядов. Они победили, он знал, какой ценой и чьими страданиями, но не мог не порадоваться и за себя, за то, что он обрёл это право – жить дальше.

Целых три дня тимереки веселились и возносили хвалу и благодарность духам, танцуя ритуальные танцы под ритмы барабанов, у костров. На этом празднике не было только двоих человек, благодаря которым, в принципе и была доступна такая радость. Это были Кей и Рагнар.

Искалеченный и обессиленный жрец тимереков лежал у себя в шатре, отдав себя в полное распоряжение сестры, которая принялась усердно залечивать его раны.

А Акаю, было приказано держать Кей в постельном режиме, не позволяя ей подниматься, и поить отварами назначенными Рагнаром.

Как она не сопротивлялась, женщины из клана волков неукоснительно выполняли распоряжение вождя, не спуская с неё глаз ни днём, ни ночью. Она даже стала бояться их, особенно мать Акая и Алмира, будущую бабушку своего сына, которая особо бдела, не отходя от её ложа, ворча и цыкая на неё.

Пролежав так десять дней, Кей почувствовала, что сходит с ума от скуки и постоянного лежания.

– Позовите вождя племени! Раз вы не позволяете мне выходить, я требую, чтобы ко мне пришел Тембот! – разорялась рассерженная Кей, уже целых полдня. Но вместо Тембота, к вечеру, явился Акай.

– Что ты на меня так смотришь, Акай?

– Нет, это я не понимаю, почему ты смотришь на меня с такой злостью? – возмутился он в свою очередь.

– Вы держите меня здесь как пленницу! От того, что мне не разрешают выходить, мне становится ещё хуже! Я так больше не могу, Акай!!!

– Сможешь, если будешь думать о ребёнке! О тебе заботятся как о высшем существе, оберегая твое дыхание, чтобы помочь тебе выносить сына Алмира, а ты сопротивляешься и рвешься на свободу как дикая лань. Рагнар сказал, что ты перенесла сильное потрясение и чтобы сохранить ваши жизни – тебе нужно лежать какое-то время.

– Я хочу видеть Рагнара! – упрямо заявила Кей.

– Это невозможно, он ещё не ходит, его тоже врачуют. И вообще, зачем тебе жрец, если твой высший это я! Ты принадлежишь мне, моей семье! И мне решать, что тебе нужно, а что нет!

– Что … что значит принадлежу?!! Я что вещь?!! – Кей побагровела, заикаясь от возмущения. – Почему ты должен распоряжаться моей жизнью?!! Кто дал тебе это право и что входит в обязанности вещи?!!

– Послушай, давай не будем ссориться. Законы, Кей! Всё дело в них, в наших обычаях. Кровь твоего ребёнка – моя кровь, он принадлежит нашему роду. И ты тоже теперь ему принадлежишь, я не буду делать исключение для тебя, только потому, что ты из другого мира. Ты стала женой Алмира, а значит одной из клана. Тебе известно, что жена принадлежит мужу – он высший для неё. Но когда муж покидает мир живых, высшим для неё становиться старший в роду или в племени. А старший в нашем роду – я! – пытаясь сдерживаться, ответил Акай.

– Законы! Ну конечно! А когда нужно было спасать племя с помощью моего рога, законы вас не останавливали!

– Мы были на краю гибели, поэтому использовали любые способы сохранить народ. Но даже тогда мы не отступили от наших устоев. Мы склоняемся перед тобой и будем почитать вечно, если ты будешь уважать наши законы. Если ты помогла спасти племя, это не значит, что тебе позволят переступать через законы тимереков.