Право любить

— Ладно, надеюсь, это не попадет в рубрику «тайное и непознанное». Я, конечно, человек не простой, но не до такой же степени! Мне тридцать пять лет, сейчас живу в Нью-Йорке, но уже успел побывать в разных странах, собирая материал для выставок. Мне понравилось в Африке и Тибете, вот где скрыто непознанное. Теперь собираюсь отправиться в Японию, хочу заснять действие прогресса на восточную культуру, а потом выложить это в сравнении с прошлым веком. Так что жизнь моя довольно насыщенная, скучно мне никогда не бывает, но я недостаточно серьёзный, чтобы заводить семью или постоянную девушку. Родителей уже нет в живых, братьев и сестёр я тоже не имею, правда, в Италии, по отцу куча родных. Кухню, это, наверное, естественно предпочитаю итальянскую, даже умею готовить, и говорят неплохо. Вот такой я планетарный фрагмент, ничего тайного! Скажи, ты ведь работаешь в области необъяснимого, а с тобой лично, ничего такого не случалось?

Конечно, из тысячи возможных вопросов он выбрал именно этот! Вопрос табу. Я разочаровано вздохнула и повела плечами, произнося с сожалением, врать я умела, не моргнув и глазом, издержки профессии:

— Нет, ничего такого со мной, увы, а может быть и, к счастью, не происходило. Вообще я тоже обожаю фотовыставки, и даже приехала бы взглянуть на восточную культуру, чтобы оценить пользу или разрушительное действие прогресса. — Я плавно переводила его на другую тему, отдаляясь от непознанного, пожалуй, мне не хотелось даже, чтобы он продолжал расспрашивать обо мне. Я просто физически начинала ощущать существующую стену между мной и другими людьми. У меня теперь не было такого права — подпускать кого-то ближе. Ведь в этом мире я уже существовала условно. Если бы я встретила Кайла раньше, ещё до изменившего всё промежутка, я бы бесспорно потеряла от него голову, и, конечно же, это были бы отношения, разбивающие сердце, но они могли бы быть. Но …

Я поёжилась, чувствуя, что замерзаю. Можно было, конечно, взять такси и в считанные минуты домчаться к нужной гостинице, но мне хотелось побродить ещё не много, и не только из-за того, что рядом шел такой приятный молодой человек, а потому что именно сейчас я ощущала уют и спокойствие в своей душе, и даже невзирая на открывшуюся мне правду, «там», я с упоением смотрела на украшенные улицы и дома. Ведь скоро Рождество!

— Правда, красиво и так сказочно, — засмотревшись в сторону, протянула я. — Единственный праздник, когда для многих чудо становиться реальным. Когда люди подсознательно верят в сказку, когда всё окутывается тайной и предвкушением. Кто-то пытается казаться лучше, делает добро в преддверии этого праздника. В людях будто бы что-то просыпается. Я всегда любила Рождество! А ты?

— Ты замерзла? — Я остановила на нем свой взгляд, и сейчас Кайл уже не улыбался, он был очень серьёзным, я бы даже сказала чуточку грустным. Не говоря ни слова, он принялся стаскивать с себя куртку.

— Нет, Кайл, не нужно, ты что с ума сошел! Не хватало, чтобы ты из-за меня простудился. Мне уже тогда легче поймать такси! Не нужно перебарщивать с джентльменством! — возмущенно выдавила я, и крикнула, махнув таксисту. — Эй! Такси!

Накинув на меня свою куртку, Кайл прижал мои руки вниз, и отрицательно покачал головой, остановившемуся такси. Затем он перевел свой красноречивый взгляд на меня. Ему даже ничего и говорить не пришлось, я и так сдалась, хотя полностью осознавала, что допускать до этого глупо. Глупо и безответственно, давать повод этому парню. Разум мой был против, он метался по замкнутой оболочке мозговой коры, а тело и сердце меня подводили, они были за. За то, чтобы всматриваться в эти бархатные глаза; за то, чтобы слышать этот чувственный голос; за то, чтобы просто побыть рядом с человеком, всколыхнувшем во мне женщину. От куртки я почувствовала запах его туалетной воды, смешанный с запахом мужского здорового тела и у меня закружилась голова. На какой-то миг я словно провалилась в приятный туман от обволакивающего тепла его присутствия. Я испугалась, что не смогу контролировать себя и вовремя остановиться. Эта мысль меня немного отрезвила, но смотреть на идущего, в одном свитере, Кайла, было больно.

— Я так не могу, я дрожу, глядя на тебя.

— Брось, я одеваюсь, чтобы не выделяться среди толпы, а на самом деле я могу сознательно регулировать свой теплообмен, этой технике я обучился у тибетских монахов. Мне совершенно не холодно Софи! А вот у тебя уже покраснел нос, и ты похожа если не на Санта Клауса, то на члена общества анонимных алкоголиков точно!

Я рассмеялась, просовывая руки в рукава его куртки. «Я определенно сошла с ума, мне нет прощения, я безответственно подставляю под удар не в чем невиновного человека, на которого может обрушиться кара демона. Я просто обязана остановиться в решающий момент!»

— То-то я смотрю, на нас так странно косятся испуганные прохожие! Нахлобученная девушка с красным носом и парень морж! Только вот в членах этого тайного братства алкоголиков я не была, и надеюсь, никогда не буду. А у вас мистер, есть вредные привычки?

Что-то быстрое и острое мелькнуло в его глазах, но он постарался это тут же скрыть за улыбкой, которая удивительно шла к этим глазам.

— Нет, когда-то я курил, но бросил и это. Хотя, у некоторых людей из-за их образа жизни и мышления, совершенно неадекватное суждение о привычках. Вот, например, взять хотя бы моего старого приятеля Марко, он где надо и не надо вставляет «чтоб я сдох», курит в постели среди ночи, а когда волнуется хлопает себя по бокам, и он это плохими привычками не считает. А вот других его манеры просто сводят с ума. Или другой случай, моя приятельница Лейла, всегда во время разговора поправляет свои волосы или накручивает локон на палец, она считает это плохой привычкой, а мне нравиться смотреть, как девушка трогает свои волосы. А у тебя?

— Масса. Я вообще сплошная ходячая вредная привычка, — с горьким сарказмом выдавила я, только сама понимая свой двусмысленный намек. — А ты знаешь, что можно подготовить выставку, посвященную теме плохих привычек! Людям ведь будет интересно взглянуть на привычки глазами других.

— Неплохая идея. Начнем с тебя, раз у тебя их так много? — Кайл, усмехаясь испытывающе одарил меня своим выразительным карим взглядом.

— Ох, нет, я не совсем фотогеничная, и своими привычками я шокирую посетителей выставки! — отмахнулась я, замечая по выражению его лица, что отстать от этой темы он не собирается.

— Ну, допустим, что фотогеничность напрямую зависит от профессионализма фотографа, так что это не причина отказываться. Я даже не скромно скажу, что я хороший фотограф. Ты меня заинтриговала, Софи, я хочу узнать о твоих вредных привычках, это уже просто вопрос жизни и смерти!

Его слова прожгли меня таким явным смыслом. Что это, случайность или намеренность? Нет, не может быть, чтобы он был одним из них, ведь он так искренне рассказывает мне о своей жизни! Я замялась, бросив на него несколько страдальческих взглядов, прежде чем ответить:

— Раньше у меня были одни привычки, я теряла вещи, забывала зонты и телефоны, бросала обертки от шоколадных батончиков, где попало, каюсь. Но в последнее время мои привычки в корне изменились. Сейчас им больше подходит заголовок «вопрос жизни и смерти». У меня появилась привычка оглядываться, пристально наблюдать за окружающими, постоянно держать в руке телефон и проверять по несколько раз закрыла ли я на ночь окна и двери.

— И все эти привычки связаны со страхом, это уже скорее фобии. — Кайл немного насторожился, хотя он и улыбался, но напряженность возникла в его взгляде. — И после этого ты ещё будешь говорить мне, что твоя работа не отражается на твоей личной жизни или что с тобой ничего такого сверхъестественного не произошло?!

Глава 25

— Ты слишком настойчивый, самоуверенный и любопытный Кайл, но есть вещи, которые я даже самой себе вслух не произношу, и уж тем более малознакомым людям. — Фривольные нотки в его голосе дали мне основу оттолкнуться от него, пока ещё это было возможно.