Страница 3 из 10
– А зачем нам тогда новые, если мост будет построен? Нам же потом уже строить нечего будет, – спросила Акея.
– Ох, ну и девчонка! – сердилась Исида. Акея смеялась, видя, что снова поставила своим вопросом Исиду в тупик.
3
Акея не просто так недоумевала, зачем в Талиостии строится огромное количество мостов. Дело в том, что вся эта земля, ограниченная бурной и бесконечно широкой рекой с одной стороны и высокими пиками с другой, была сплошь застроена домами, дорогами, арками и мостами. Вся Талиостия была засыпана ими, как драгоценными украшениями, и началось такое строительство около шестисот лет назад. Тогда, первые изобретатели кристаллов только учились сооружать прочные конструкции, и поначалу строили из кристаллов элементы домов – крыши, пропускающие свет, окна, колонны и прочее.
Спустя четыреста лет жители поняли, что если растить кристаллы из особых смесей разных эликсиров, те получаются такими крепкими, что способны держать необыкновенную нагрузку! И так же держать нагрузку при строительстве соединений круглых форм.
Первый построенный таким образом мост стал знаменитой достопримечательностью Правого берега. Все жители приходили посмотреть на него, его показывали детям, рассказывая историю Талиостии. И хоть по сравнению с новыми мостами он выглядел довольно простовато, его все равно почитали больше всех остальных. Он ничего не соединял, как впрочем и большинство остальных, и был возведен на ровном участке, длина его диаметра была равна примерно четырем длинам жителя Талиостии (которые все были почти идеально равных ростов независимо от пола, поэтому рост брался за основу меры расстояний), он был из невзрачно матово-голубых кристаллов. Но его не просто почитали – его любили. Он стал символом прогресса жителей Правого берега.
И потом, чем больше совершенствовался процесс изготовления кристаллов, тем ярче и красивее они становились. Очень скоро талиостийцы поняли, что чем правильнее подобран состав эликсира, тем ярче и крепче рождаются кристаллы. Например, лиловый опунтр хорошо сочетался со всеми другими цветами, но если вместо него добавить белый опунтр – кристалл будет разрушаться уже через год. И тот же белый опунтр даст кристаллу превосходную крепость, если его соединить только с ростинией и мохнаткой. Правда кристалл будет розовым и непрозрачным, а этого талиостицы не любили. Такие кристаллы иногда продавали для мелких домашних нужд – там, где внешний вид был не особенно важен. Так же мало ценились любые одноцветные или двухцветные кристаллы, поскольку такие были еще и, как правило, недолговечными и не соединялись в очень крупные куски. Кристаллы же для строений дорог и мостов нужны были самые лучшие: крупные, крепкие, играющие разными цветами и словно приправленные лазурной дымкой небес, способные ночью отдавать накопленный за день свет, превращая Талиостию в бескрайний загадочный сверкающий мир.
В этом океане рукотворной красоты мосты занимали особенное место, ведь в их возведении талиостийцы оттачивали свое мастерство и занимались поиском идеальной конструкции, которая ляжет в основу главного моста. Много лет назад у талиостийцев родилась светлая мечта – построить мост через реку Талиост, ширина которой была настолько огромной, что измерить ее не мог никто, и только Вторая Книга сообщала, что ширина реки не менее 90 длин, а может и значительно больше. Глубина ее предположительно была равна от 10 длин в самых неглубоких местах, до 20 длин в местах образования небольших водопадов. Для талиостийца это были гигантские расстояния и глубины. В прежние времена находились смельчаки, которые верили, что смогут переплыть бурную реку, но ни один из них не достиг противоположного берега – кто-то утонул сразу, кого-то река унесла по течению вниз, и можно было только догадываться о том, как скоро река забирала жизни несчастных. Поэтому еще лет триста назад правительница Анта – бабушка нынешней правительницы Асфетеи – запретила талиостийцам повторять эти глупые попытки, которые неизбежно приводили к гибели не одного десятка смельчаков. И теперь все надежды были на мост.
Он должен был быть полуовальным. Слишком высокий полукружный мост по расчетам строителей не выдержал бы и разрушился от тяжести, к тому же полукруг для такой широкой реки нужен был, по меньшей мере, в 45 длин, а это была бы слишком неудобная конструкция для использования. Но строить полуовальные мосты мастера тоже пока только учились, и самый длинный удавшийся мост был равен только двадцати двум длинам. Поэтому пока талиостийские мастера оттачивали технологии, Правый берег щедро покрывался мостами, без которых жители теперь не мыслили свою землю.
Позднее, когда мостов стало слишком много и талиостийцы стали сомневаться в том, насколько хороша идея плодить мосты, правители приняли решение завести из реки несколько каналов, которые прошли по земле, наполнив воздух приятной влагой и облегчив талиостийцам труд полива земельных угодий. Мосты ведь уже есть, рассудили они, так что вода на земле не станет помехой.
Многочисленные мосты из переливающихся всеми красками кристаллов покрывали многие до этого равнинные участки, эффектно отражаясь в воде. Красота этой земли была магнетической. В вечерние часы все жители оставляли свои дела, и просто любовались своим миром, лежа на траве, болтая свисающими с мостов ногами, покачиваясь в гамаках в своих садиках – это было время благостного созерцания красоты, которую создала природа и они сами.
Хоть талиостийцам очень хотелось узнать, кто и как живет на Левом берегу, им хотелось не меньше пригласить в свой мир кого-то извне, чтобы поделиться красотой, которую они смогли сотворить. И мост был такой важной частью в этом деле, что превратился в смысл существования жителей Правого берега.
4
Акея была девочкой одержимой микромиром. Она могла подолгу разглядывать цветки, изучая их строение, поднося их близко-близко к лицу и пытаясь проникнуть в их необыкновенную природу.
В один из дней, когда она вернулась домой, она заметила, что рядом с домом – там, где всегда росла только мохнатка, сквозь ее заросли тянутся к небу тонкие голубые цветочки. Акея подошла ближе, пригляделась – никогда еще за всю свою жизнь она не видела таких цветов. Они были чем-то похожи на голубые эпитупы, но эпитуп – цветок низкий, а эти были с такими длинными стеблями, да и цвет их был ярче, с легким фиолетовым оттенком. Акея аккуратно сорвала один цветок и поспешила в дом.
– Дедушка Гайи, – закричала она с порога. – Где ты? Посмотри-ка на этот цветок.
Дедушка не отозвался, и Акея, поискав его внутри, выбежала во внутренний дворик.
– Дедушка Гайи, ты здесь. Посмотри, что я нашла возле дома. Ты знаешь такой?
Акея присела на садовую скамью с высокой ажурной спинкой из красной древесины, где наслаждался вечерними лучами солнца ее стотридцатилетний дедушка. Вообще, он был ей прапрапрадедушкой, но в Талиостии – земле, на которой жили по сто пятьдесят и даже сто семьдесят лет, семьи были большими и все дедушки и бабушки, пра– и прапра– и прапрапрадедушки и прапрапрабабушки считались просто дедушками и бабушками, без особых различий.
– Я подумала, что это эпитуп, но он такой длинный, – сказала прапраправнучка Гайи, и он склонил голову, разглядывая находку в руках девочки. – Смотри, разве может это быть эпитуп?
Дедушка Гайи не спеша взял цветок, медленно покрутил в руках, понюхал и пожал плечами.
– Я думаю, что это эпитуп, – сказал он, и, усмехнувшись, добавил, – ибо что же это еще такое, раз выглядит, как длинный эпитуп.
– Вот именно, он же длинный, дедушка Гайи. Такие разве бывают?
– Где ты нашла его?
– У нас возле дома, в зарослях мохнатки.
– Ну пойдем, посмотрим, – рассудительно ответил дедушка и поднялся со скамьи. Дедушка Гайи еще недавно был очень крепким, и пять лет назад еще чинил деревянные кадки для цветов, но теперь его ноги болели, и он все меньше ходил, иногда не покидая стен дома много дней.