Страница 3 из 17
Руфус опять начал всхлипывать. Камбр, запрокинув голову, подставил лицо мелкому дождю.
– Вот черт, и велодрын сбежал, – бормотал он, закрыв глаза и слегка раскачиваясь, так ему легче было размышлять. – Теперь пока все бензолавки не обойдет, не успокоится. Алкоголик паршивый.
Всхлипывания усилились.
– Да прекрати, Руфи! – Камбр перестал раскачиваться и повернулся к Руфусу. – Реви не реви, слезами не поможешь. Думать надо, реветь потом будем…
Руфус преданно посмотрел на Камбра, перестал всхлипывать и, немного помолчав, выдал:
– Камбрик, я еще не успел всем сказать… На прошлой неделе мне телефон поставили. Так что если тебе нужно позвонить…
– Поздравляю, – Камбр рассеянно похлопал Руфуса по плечу, продолжая усиленно размышлять, потом стукнул себя ладонью по лбу и зло рассмеялся.
– Идея! И как это мне раньше в голову не пришло?! Держись, Руфи, я тут кое-что придумал… Все будет в порядке. Попляшут они у нас, ох попляшут… Значит так, иди ко мне и жди, а я поднимусь в Бегемотник, осмотрюсь… Телефон, говоришь? Это хорошо, это оч-чень даже удачно… это мы используем… В общем, все будет динь-динь. Давай топай.
Руфус попытался, было, сопротивляться, в конце концов, это его замок захватили сумасшедшие привидения, и он просто обязан участвовать в освобождении Бегемотника, но Камбр, когда надо, умел быть очень убедительным, и в результате Руфус пошел вниз к космопорту, а Камбр кратчайшей дорогой – наверх.
Не всегда кратчайший путь самый верный, особенно в дождь. В этом Камбр убедился лично, пару раз оскользнувшись и проехавшись на животе вниз, и разок уже возле самого замка влупившись головой в колючий-преколючий проволочник. Подвывая и страшно ругая все привидения на свете, а заодно и Руфуса за нерадивость (не мог, болван, проволочник возле дома выкорчевать, говорил ведь ему), Камбр, наконец, вышел к Бегемотнику. Замок стоял темный, тихий и на первый взгляд вполне мирный. Однако, хорошенько вглядевшись, Камбр приметил разбитое в кухне окно, валяющийся на клумбе стул из гостиной, еще кое-какие мелочи, которые ему очень не понравились… Дверь черного хода, например, вообще исчезла, а веселенькие в солнечных зайчиках занавески украшали теперь не спальню, а старую меднокаменную грушу перед домом…
Камбр осторожно обошел вокруг замка. Никого. Тихонько зашел внутрь, стараясь не шуметь, прошелся по комнатам – никого. Заглянул в совершенно растерзанную кухню – тоже никого. Он уже было подумал, что привидения, опомнившись, удрали, и хотел уйти, как вспомнил про спальню. На цыпочках подкрался к дверям, точно, вся компания была в сборе.
Не меньше десятка привидений расположились кто где: на большой старинной Руфусовой кровати, в креслах, одно даже устроилось на люстре. Камбр узнал четверых, остальные были не знакомы. В центре кровати, свернувшись дымным кренделем, сидел сам Странник Дуля.
Надо сказать, Странник был фигурой колоритнейшей. Во всем Мукезе другого такого было не найти. Да что там Мукез, даже Миска не могла похвастать ничем подобным. Из самого Леденца, славящегося своими привидениями на всю Силизенду, в Мукез дважды приезжали светила оккультных наук специально к Страннику Дуле. Первый раз приехал какой-то профессор, долго о чем-то с ним беседовал, после чего Странник целый месяц ходил важный, не подступись; во второй – приехала уже целая делегация, навезли всевозможной аппаратуры, Дулю исследовать, опутали его всякими проводами, опять вопросы начали задавать. Странник, терпел, терпел, но, в конце концов, возмутился, заявил, что он не подопытный лопушок, а живое привидение и ставить всякие дурацкие опыты на себе не позволит, сорвал с себя провода, аппаратуру по округе раскидал и удрал. После чего профессорам ничего не оставалось, как собрать эту свою аппаратуру, вернее, то, что от нее осталось, и уехать восвояси.
Феномен Странника заключался в его потрясающей активности. Обычные силизендские привидения, что? – стонут, слегка светятся, иногда шатаются по дому и активизируются в основном в новолуние. Странник был не таков. Энергия в нем била ключом, и в пасмурную погоду его легко можно было заметить даже днем. Сидеть сложа руки Дуля не любил. Серой тенью носился он по городу, занимаясь то тем, то этим. Перепробовав всего понемножку, он, наконец, решил всерьез заняться магическими пирамидками.
Магические пирамидки, да будет вам известно, – это весьма увлекательная и чрезвычайно прибыльная для некоторых индивидов игра. Если вы никогда в нее не играли, то мой вам совет – и не пробуйте, останетесь без штанов. Мукезцы же долгое время увлекались пирамидками поголовно. Очень азартный народ. От грудных младенцев до дряхлых стариков все жители города были какое-то время страстными поклонниками этой игры, однако играли в основном на интерес, больших денег не видели, а потому постепенно игра сошла на нет и перестала занимать все мысли и время мукезцев.
Странник подошел к делу творчески, подключил крупный капитал, и у пирамидок, можно сказать, открылось второе дыхание. Страсти, уже подостывшие, закипели вновь. Собственно, деньги Страннику были не нужны (ну в самом деле, зачем приведению деньги?!), его занимал сам процесс. Воспользовавшись непроходимой наивностью мукезцев и быстренько разорив сотни три-четыре добропорядочных граждан, Странник благополучно смылся, а расхлебывать эту кашу пришлось мэру Мукеза. Толпы, осаждающие мэрию с требованием вернуть им их денежки, желательно и с процентами, довели мэра Клепса, незлобивого, в общем, дурканина, до белого каления, и в припадке ярости он запретил Дуле вообще появляться в городе. Дуля, конечно, страшно обиделся и уже собрался подавать на мэра в суд, но тут произошло знаменитое переименование славного града Мукеза в славный град Дурмунурзад, и о Страннике забыли. Он еще некоторое время шатался по окрестным кабакам, жалуясь всем на неблагодарных мукезцев, крича, что с ним поступили несправедливо и он этого так не оставит, а потом исчез, может быть, подался в Миску, а может, в Леденец, по слухам, там был настоящий рай для привидений. И вот на тебе – объявился, да еще с целой армией.
Вокруг Дули сидели: Синий Монах, Тень Отца, Серая Дама, маленький, еле видный в сумерках спальни дракончик Кляксис, любимец всех мукезских детей и собак, и три незнакомых Камбру привидения, похожих друг на друга, как две (скорее три) капли воды.
– Надо же! – изумился Камбр. – И Кляксис тут, а я-то всегда считал его таким симпатягой… Что же все это значит? Дуля где-то шлялся дракон знает сколько времени, а теперь, объявившись, собрал все привидения города… Очень мило… И чего он добивается? Кухню разбомбили… Зачем?..
Камбр прислушался. Дуля вещал, Серая Дама и Синий Монах многозначительно поддакивали; Тень Отца зевала и скрюченным серым пальцем ковыряла в ухе, похоже, ей было скучно; Кляксис играл со своим хвостом, то скручивая его, то раскручивая, и видно было, что он тут просто за компанию и вообще мало что понимает. Остальные бесформенными дымными пятнами висели кто где и то ли слушали, то ли дремали.
– …И наша святая обязанность, – гнусавил Дуля, – помочь нашим братьям меньшим, заблудшим душам, избавиться от ненавистной телесной оболочки, вырваться на свободу и познать все счастье, всю приятность, легкость и красоту бестелесного существования, а посему нам необходимо предпринять следующее…
«Ну и бред! Странник, видно, совсем ополоумел, – Камбр потихоньку, стараясь не дышать, отползал от двери спальни, – и где это он таких идей-то нахватался? Однако, похоже, он это серьезно. Надо бы его остановить, а то таких дров наломает!.. Нет, ну надо же!.. Спокойно, Камбр, спокойно. Не заводись. Сейчас главное – найти телефон. И где Руфус его прячет?»
Камбр прокрался в гостиную и быстро огляделся. Нет, тут вряд ли, скорее, в кабинете.
Кабинет был вотчиной Руфуса, его Меккой, его раем. Горничные, уборщицы, вообще особы женского пола, коих обычно у Руфуса было пруд пруди, сюда не допускались. В кабинете Руфус убирался всегда сам, а потому в нем царил обычный классический беспорядок или попросту – бардак. Руфус, правда, уверял, что прекрасно в этом хаосе ориентируется, но часто сам нужную вещь искал часами и не всегда находил. Камбр, однако, хорошо изучил Руфусовы привычки, а потому, оказавшись в кабинете, не растерялся, огляделся и начал поиски телефона в самых неподходящих для него местах. Старания его быстро увенчались успехом. Телефон нашелся в маленькой нише, заваленный всяким барахлом. Сбросив тряпки на пол, и обнаружив новенький аппарат, Камбр удовлетворенно потер руки и быстро набрал номер.