Страница 7 из 38
Естественно, все друг друга ненавидят и всячески пытаются уничтожить. И только мы пока вне игры, но рано или поздно и нас захотят завербовать. Так ведь у вас в армии говорят?
— И не только в армии, — проворчал, вспомнив разговор с Орестом. — И что, императору на это плевать?
— Почему же? Послал целый дирижабль с ревизорами. Хлоп! — парень ударил в ладоши, — и нет дирижабля. Раньше семьи худо-бедно договаривались и проворачивали делишки втихую. Но как только запахло войной, все забурлило. Тут уже не только деньги замешаны, тут уже политика во главе угла.
Думаешь, графы не хотят стать императорами? Еще как хотят. А кому ни хрена не светит в метрополии, тот все чаще трындит о независимости. Зачем куда-то ехать, если можно стать царьком прямо здесь? Естественно, чем жестче драка, тем быстрее ее услышат. Вот и услышали. И пес знает, чем все обернется.
Да уж, чем больше узнал, тем больше вопросов появилось.
А ответы надо найти как можно скорее, пока еще есть время и какая-никакая независимость.
Уверен, многие захотят перетянуть нас к себе — хотя бы ради того, чтобы пополнить частную армию колдуном.
И прежде чем продумывать план действий, надо разузнать, где оказался.
А то я даже не в курсе, как называется эта наша колония, какие уж тут стратегии и тактики.
— Афина, можно тебя кое о чем попросить?
— Конечно, — девушка привстала и захлопала ресницами.
— Не подскажешь, где поблизости книжный магазин? А то уже позабыл, где тут что. Да и многое наверняка поменялось…
— С удовольствием, — она мило улыбнулась. — Заодно прогуляемся. Посмотришь, как изменился наш Петербург.
— Точнее, во что превратился, — с обидой буркнул парень. — За два года здесь стало в два раза опаснее, братец. На улицах мочат чаще, чем в окопах. Так что будь осторожен. И присматривай за сестрой.
Мы вышли на грязный покрытый выщерблинами и лужами тротуар.
Мимо, гудя клаксонами, катили грузовики.
Навстречу вальяжно брели лихие молодцы в старых замызганных костюмах.
Меж ними сновали дети, лоточники и карманники. На грудах мусора сидели нищие и попрошайки, протягивая изъеденные заразой ладони.
На углах сверкали телесами проститутки в расстегнутых корсетах и разрезанных на бедрах юбках.
В подворотнях звенели бутылками алкоголики.
Вся это дно копошилось меж пятиэтажными кирпичными зданиями с зарешеченными разбитыми окнами, из которых доносились пьяные вопли, песни и крики.
И все это — под несмолкаемый грохот и лязг чадящих заводов и мастерских.
Худшего места для жизни и представить сложно. Неудивительно, что до ближайшей книжной лавки пришлось шагать без малого три километра. И ничего странного в том, что даже столь короткий путь не обошелся без приключений.
Мы не прошли и трети, когда из подворотни бодрым шагом вырулила троица угрюмых бородачей в грязных пальто и высоких мятых цилиндрах.
У всех троих были тяжелые трости со свинцовыми набалдашниками — и характерные вмятины намекали, что эти шарики касаются не только ладоней хозяев, но и черепов их врагов.
Трио заступило нам дорогу, перегородив узкую улочку, с которой в тот же миг рассосалась вся праздная публика, а немногочисленные целые окна в спешке занавесили шторами.
Даже несмолкаемый городской шум — и тот стал тише, словно нас окружили непроницаемым барьером.
Незнакомцы сомнительной наружности подошли к нам, закинув трости на плечи — так, чтобы в случае чего быстро нанести удары прямо в голову.
Я шагнул вперед и прикрыл собой Афину, которая, казалось, забыла как дышать.
Ничуть не винил ее за робость — от встречи с такими громилами и у здорового мужика сердце ухнуло бы в пятки.
Но страх мешает думать, поэтому стараюсь меньше бояться и больше размышлять, как бы странно это не звучало.
И вместо того, чтобы паниковать от надвигающейся опасности, я прикидывал, как избавиться от угрозы с минимальными потерями.
— Ты гляди-ка, — пробасил заправила — самый рослый и плечистый, говорящий с ничем не сравнимым гэканьем. — Денег у нее нет, зато кавалера уже нашла.
Девушка не осмелилась и рта открыть, да и я не стал поправлять бугаев. Если бы они боялись моей семьи, то не стали бы лезть так нагло и открыто. Вместо этого спросил — без вызова, но и без дрожи:
— Какие-то проблемы, господа?
— Ага, — центровой шагнул еще ближе. — Вы должны десять штук одному уважаемому человеку. Уважаемый человек послал нас узнать, когда вернете долг. И предупредил, что ежели денег нет, его устроит и натура.
Мужичье переглянулось и гнусно захихикало, бросая сальные взгляды на побледневшую спутницу.
— Сейчас денег нет, — ответил, как есть. — Но от обязательств никто не отказывается. Вернем, как только заработаем. Разумеется, с процентами.
— Да ваша семейка нам это уже полгода втирает. Так что процент мы заберем прямо сейчас.
Левый бугай схватил Афину за руку и потянул к себе.
«Сестра» громко взвизгнула, и если бы я обернулся на крик, то пропустил бы сокрушительную подачу в грудь.
Бородач ударил, точно кием, использовав левую руку как направляющую и вложив в трость всю мощь, да еще и отлично отработав корпусом.
Потеряй бдительность хоть на миг, и осколки костей вколотили бы в сердце, но я успел шагнуть в сторону и ударить предплечьем по древку.
Сразу после этого перехватил оружие и всем весом дернул назад, практически повиснув на трости.
Враг вцепился в палку изо всех сил, ведь иначе остался бы без оружия, а так лишь качнулся вперед.
Я же выпрямился, замахнулся и пяткой ударил под колено, после чего схватил за поднятый воротник и рывком вполоборота придал еще большего ускорения.
«Шкаф» не удержал равновесия и рухнул на колено, вместе с тем открыв меня для атаки правого товарища.
И тот немедленно воспользовался шансом и саданул в висок.
Я успел отшатнуться (у нового тела потрясающая реакция), и шар лишь слегка задел лоб, но и этого хватило, чтобы глаз залило кровью.